– Новый рекорд для нас.

Они дали пять друг другу.

– Ты копил немного?

– Я был очень близок к тому, чтобы «взять все в свои руки». Слава Богу, появилась ты и спасла меня от себя.

– Знала, что есть причина на такой глупый поступок. Все из-за тебя, – сказала она, и Джульен свернул салфетки. Она поднялась и нашла свое брошенное белье, и натянула трусики, пока Джульен открывал боковую дверь. Она услышала смыв в туалете. Хорошо. Умный способ избавиться от улик.

– Мне пора, – прошептала девушка, он вернулся к ней с уже застегнутыми джинсами и приглаженными волосами.

– Ни за что. Не сейчас, – сказал он.

– Нас могут застукать. И мы уже покарали нашу удачу.

– Родители спят как убитые. Останься немного, пожалуйста.

– А ты покажешь мне свою комнату? – спросила она, улыбаясь ему в темноте.

– Наверх. Быстро, – приказал он и схватил ее за запястье. К счастью, дом, по большей части, был устлан коврами, и им удалось почти беззвучно побежать в комнату Джульена. Когда они добрались до его комнаты, ей пришлось закрыть рот, чтобы не рассмеяться. Комната Джульена была машиной времени. Словно 2009 год изолировали и законсервировали в этой спальне. Постер «Зомбиленда» на стене. Постер «Темного рыцаря» рядом. Большой CD-плеер и полуметровые колонки на столе. У нее несколько лет не было такой большой стереосистемы. Диск Эминема, диск Lil Wayne стояли рядом на верху стерео.

– Вау, – выдохнула она. – Я в прошлом?

Джульен запер за ними дверь.

– Вроде того.

– Мне нравится. Но опять же, тогда у меня была большая влюбленность в Кристиана Бейла. – Она кивнула на постер «Темного рыцаря». – Знаешь, тогда-тогда. Больше нет.

– Девчонка, – ответил он, закатывая глаза. – Все дело в игрушках Бэтмена. И он не использует оружие. Или убивает людей.

– И Кристиан Бейл.

– Девчонка.

– Мальчонка, – сказала она. – Твоя мама сохранила комнату как храм?

Джульен улыбнулся и притянул ее к кровати, к счастью, большой кровати. Она боялась, что та будет односпальная.

– Нет. Просто я был слишком болен, чтобы заботиться о том, какие постеры были на стене. В доме было еще десять гостевых комнат, и мама торопилась их обставить. И теперь, когда я съехал, кому какое дело что на стенах?

– Ты думал над тем, чтобы жить со мной? – спросила она. – То есть, как только закончим план.

– В твоем доме на земле родителей? – с сомнением уточнил он.

– На самом деле, у меня есть идея получше. Расскажу, когда все закончится.

– Реми, с тобой я бы и на улице жил.

– Не переживай. Я предвижу более приятные условия для нас. Значит ты не против переезда?

– Я люблю тебя, – напомнил Джульен ей. – И мы вместе в этом.

– Я тоже тебя люблю. И обещаю, все сработает. И никто больше не посмеет нас разлучить.

Она поцеловал его, чтобы он понял всю серьезность ее слов. А она была серьезна. Эта любовь взорвалась в ее жизни, с яростью поднимая комья грязи и отрывая от земли. Она не ожидала ее, никогда не предвидела, никогда не знала, что ударит по ней. Ее сбил табун лошадей и, счастливее чем сейчас, она не была.

– Знаешь, – пробормотал Джульен ей в губы, – Я всегда хотел заняться сексом в постели, дома, пока родители спят.

– А ты бунтарь.

– Хочешь? – спросил он, снова толкая ее на спину.

– О нет, что угодно, кроме этого, – сказала она, забрасывая бедро на его.

Джульен навис над ней, и пружины матраса громко скрипнула.

Кто-то постучал в дверь.

Реми застыла, сердце колотилось. Она посмотрела вокруг, пытаясь найти, где спрятаться.

Джульен закатил глаза.

– Очень вовремя, – выдохнул он и встал.

– Что ты делаешь? – прошипела она.

Он улыбнулся ей.

– Время представления.

Он открыл верь, и Салена зашла в комнату. В ее руке была кружка со льдом.

– Я помешала? – поинтересовалась она, одна изящная бровь вопросительно изогнулась.

– Мы закончили, – ответила Реми.

– Мы не закончили, – ответил Джульен. – Но, думаю, теперь да.

– Я говорила по телефону с другом из госпиталя, – сообщила Салена. – Время пришло. Я позвонила Меррику. Он готов. Все готово.

Джульен шумно выдохнул и кивнул.

– Хорошо. Давайте сделаем это, – сказал он.

– Открывай. Пора понизить температуру. – Салена поместила кубик льда в его рот, и Джульен присосался к нему. – А тебе пора. Скоро это место будет кишеть людьми.

– Мы выведем тебя. – Джульен положил руку на ее поясницу. – Вероятно, это не должно происходить здесь, иначе они зададутся вопросом, почему Салена была в моей комнате в час ночи.

Они вернулись в кабинет матери Джульена, и он открыл дверь, которая вела к заднему крыльцу. Она обняла его и поцеловала.

– Нет, нет, – сказала Салена, угрожая пальцем. – Нам нужно понизить его давление, не поднять.

– Ой. – Реми отстранилась. С улыбкой на лице она прошептала: – Больно говорить тебе до свидания. Так что не буду. Увидимся на другой стороне.

Он поцеловал ее в лоб, и она оставила его и Салену в кабинете. Последнее, что она видела, как Салена вонзала иглу в руку Джульена, и Джульен падал на пол.

Пока она ехала от Кэпитал Хиллс, две скорые и полицейская машины промчались мимо нее. Она точно знала, что происходило, и скоро Меррик будет на этой же дороге.

Джульен и Салена выполняли свою часть. Меррик вскоре выполнит свою. Только одно осталось сделать завтра утром.

Ее часть.

Глава

8


Мистер и миссис Брайт


На рассвете Реми поднялась как обычно, оделась для верховой езды и направилась в конюшню. Фермы Арден были такими большими, что работники ездили на гольф-карах между конюшнями, но она предпочитала передвигаться на рабочих лошадях, обычно на одной из их Теннессийских прогулочных. Этим утром, так или иначе, девушка выбрала Бенволио. Во всем владении не было лошади, которая могла прыгать выше, чем Бенволио. Идеально.

– Не злись на меня, – прошептала она Бенволио и затянула подпругу. – Я планирую сделать кое-что очень глупое, но не дам никому обвинять тебя.

Она скормила Бенволио яблоко и погладила его длинный нос.

– Ты будешь ни при чем, обещаю, – сказала она, распутывая узелок в его гриве. – Я безумно влюблена в кое-кого, и ты тоже его полюбишь, когда познакомишься. Поэтому просто доверься мне, хорошо?

Бенволио не ответил, только уткнулся носом ей в плечо. Она приняла это как знак того, что он на ее стороне.

Реми поставила ногу в стремя и закинула вторую ему на спину. Дернув поводья, она повела его к тренировочной дороге. Она разогрела Бенволио несколькими прыжками через перекладину. Хорошо. Они могли сделать это. На пути к треку она увидела отца, прислонившегося к забору, он стоял так же, как ей и помнилось. Чашка кофе в руке, кепка, прикрывающая его лысую макушку и напряженный взгляд, наблюдающий за двумя самыми сильными двухлетками, гарцующими на тренировочном треке.

Они пересекли финишную черту, и девушка заметила, как папа нажал кнопку на секундомере. Наконец он отвел взгляд от трека и заметил ее. Она помахала отцу. Он махнул ей в ответ. И как только он снова отвел взгляд, Реми дала Бенволио сигнал сорваться на галоп. Она направила его на низкий забор, и он послушно прыгнул. Хоть ей и было известно, что у нее будет всего лишь синяк на попе от этого невысокого прыжка, Реми отпустила поводья в середине прыжка и выпала из седла.

Она упала на траву с глухим стуком в зубах. Выпади она из седла в любой другой раз, то сразу бы встала. Но не сегодня. Сегодня у нее миссия.

Вместо того чтобы встать, Реми закрыла глаза.

Только секунды спустя она ощутила себя окруженной людьми, взволнованными и напуганными. Она слышала голос отца, кричащего вызвать доктора. Слышала, как один из тренеров говорил, что стоит немедленно вызвать 911. Люди звали ее по имени, хлопали по лицу, пытались открыть ее веки.

Десять минут спустя она была в мчащейся скорой. Отец кричал вслед, что будет позади в своей машине. Пока ее грузили, она притворилась, что пришла в себя, чтобы попросить отца взять с собой маму. Он пообещал, что сделает это.

Вот теперь все началось.

Как только Реми оказалась наедине в скорой с фельдшером, то чудесным образом исцелилась и начала говорить. Фельдшер сказала, что ее проверят в больнице на сотрясение и будут мониторить несколько часов. Конечно, будут. Она точно знала, что произойдет, как только окажется в госпитале. За свои двадцать шесть лет она падала с лошадей и ударялась головой полдюжины раз и проходила через эту рутину каждый раз. Ей противно было так всех пугать, но девушка понимала, что Меррик был прав – это единственный способ гарантировать, что оба родителя будут вдали от фермы достаточно долго, чтобы он смог покопаться в их вещах. Чувство вины грызло ее, но, учитывая тот факт, что ее родители вовлекли ферму в некую, вероятно, нелегальную деятельность, она решила, что немного напугать родителей будет справедливо из-за того ада, через который они заставили ее пройти.

К счастью, в скорой ее распределили как пациента с низким приоритетом, поскольку она была в сознании, понимала происходящее и была без видимых повреждений. Ее поместили в боковую комнату и почти забыли о ней. Каждые пять минут медсестра заглядывала в комнату и проверяла, в сознании ли она. Медсестра спросила, впустить ли ее родителей. Реми вежливо отказалась. Вместо этого она включила телевизор и ничего не нашла кроме мыльных опер.

Так вот через что прошел Джульен – сидение в одиночестве в больничной палате и просмотр телевизора в ожидании, когда начнется жизнь.

Наконец Меррик написал ей.