Это не могло бы на самом деле. Ничто из этого на самом деле не было возможным.

Меррик повернулся, твердо стоя на ногах, и положил меня на кровать. Он двигался на мне, пытаясь поместить свою ногу между моими. Он взял обе мои руки в свои и решительно опустил их над моей головой. Когда он удостоверился, что я не смогу ими пошевелить, он медленно стал скользить пальцами вниз по ребрам.

— Грэйс, я хочу для тебя лучшего. Я знаю, то ты заслуживаешь лучшего, но я слишком тебя хочу, чтобы отпустить. Это стоит риска. Быть способным любить тебя стоит чего угодно.

На мои глаза навернулись слезы, когда я посмотрела на него, увидев искренность у него на лице и желая, чтобы он смог увидеть, какой счастливой он меня делал. Его взгляд был направлен вниз, как будто он смотрел слегка через мое плечо, но по-своему он видел меня. Теперь я это знала.

Он снова поднес руку к моему сердцу и сделал глубокий вдох.

— Если оно мое, я клянусь тебе, я о нем позабочусь.

— Я знаю, Мер.

Я подняла ноги и снова обвила ими его бедра, а он наклонился вперед, поддерживая свой вес левой рукой около моей головы. Рука почти вернулась в нормальное состояние, только создавала ему проблемы, когда он перегружал ее. Я повернула голову, чтобы поцеловать его запястье. Рука над моей головой переместилась к моему лицу, слегка заскользив по моим губам, носу, глазам.

— Я не буду торопиться, Грэйс. Быть рядом с тобой, прикасаться к тебе вот так, стоит наслаждения.

Он начал медленно.

Поцелуи, которые покрывали мое лицо, заставляли меня чувствовать себя красивой. Поцелуи, которые обжигали мою шею, заставляли меня чувствовать себя в безопасности. Затем его пальцы медленно двигались по мне, скользя туда-сюда по впадинкам, я и не думала, что все они были такими интересными.

Меррик считал их очаровательными.

— У тебя самая мягкая кожа, — прошептал он с улыбкой. — И ты пахнешь сахаром.

Я закрыла глаза, когда он водил круги по моей груди.

— Они такие красивые. Они так безупречно помещаются у меня в руках.

У меня глаза закатились, когда он наклонился вперед и коснулся груди ртом. Он слегка щелкнул мой затвердевший сосок языком, затем поднял мою грудь, чтобы поцеловать кожу под ней. Кожу, которой касался лишь край бюстгальтера.

«О Боже».

Это было ощущение, которого у меня никогда раньше не было. Меррик заметил. Он не торопился, как и обещал, и его руки следовали за каждым поцелуем. За каждым укусом. Он считал мои ребра, положив мои руки у меня над головой, когда они инстинктивно опустились.

— Оставь их, Грэйс. Я еще не закончил.

Я захихикала, когда он начал все сначала, щекоча меня самым безумным способом. К тому времени, когда он сделал это с моим пупком, я была не в себе. Все, что я могла делать, — это дышать.

Прикосновение такое сильное. Предвосхищение мощное.

Он поцеловал кожу над моими трусиками, потратив целую минуту, проводя ртом взад-вперед от одного бока к другому. Я судорожно задышала, когда он подцепил пальцами ткань трусиков и медленно стянул их с меня, касаясь моей чувствительной кожи.

Шум в его груди можно было почувствовать в кончиках пальцев ног. Так вот как выглядит настоящее блаженство.

— Обнаженные? — тяжело дыша, спросил он.

У меня глаза чуть из орбит не вылезли, и я подняла голову и увидела его лицо, склонившееся надо мной, плечи, напряженные от усилия, которое не позволяет ему двигаться.

— Это...

— Самая сексуальная вещь на свете? Ммм, да, — зарычал он.

Мой ответ вылетел в окно, когда его губы прижались к обнаженной коже. К черту мою работу. Я ни за что не откажусь от этого.

— Меррик...

Он так быстро поднялся на коленях, что я испугалась, что он собирался остановиться. Затем он снял мои трусики через ноги и отбросил их в сторону. Его глаза были так близко, и я удивилась разочарованию, которое он, должно быть, чувствовал, не имея способности видеть, что он делал.

Я была совершенно неправа, потому что он выглядел более возбужденным, чем я чувствовала. Однако это о чем-то да говорит.

— Я должен тебя видеть, — сказал он, заикаясь.

Всего лишь на долю секунды я пришла в замешательство. Затем его руки скользнули к внутренней части моих ног, так медленно, опустившись за мои колени, чтобы поднять и развести их.

Я знала, что он имел в виду. Я едва могла перевести дух, просто подумав об этом.

От прохладного воздуха, коснувшегося моей горячей плоти, я задрожала, но дрожь быстро сменилась дрожью во всем теле. Как кто-то мог иметь такую власть одним лишь простым прикосновением?

Я начала тяжело дышать, когда он прикоснулся ко мне рукой, нажав как раз там, где мне и было нужно. Это длилось всего момент, затем его пальцы двигались вверх и вниз, туда-сюда. Находя каждый дюйм плоти, которую он не мог видеть. Видя меня по-своему.

Затем он запустил свои нежные пальцы в мою скользкую плоть, и мои бедра оторвались от кровати.

— Ты мокрая, детка.

— Аааах, — я с трудом ловила воздух.

Он не собирался сдаваться, доводя меня до крайности, прежде чем вернуть назад. Он кружил вокруг крошечного комочка нервов, снова и снова, пока я не была готова закричать. Он замедлил движения, но его пальцы не принесли мне облегчения. Если это вообще можно так назвать.

Я открыла глаза и увидела лишь, как его голова слегка опустилась, потом его горячие губы накрыли этот набухший бутон. Его пальцы скользнули внутрь меня, изогнувшись достаточно, чтобы заставить меня увидеть звезды. Я снова закрыла глаза, слишком возбужденная, чтобы на самом деле смотреть, мое тело дрожало от удовольствия. От его низкого, хриплого стона все во мне стало более приятным, вибрирующим, когда он с силой стал сосать.

— Боже. Ты даже на вкус как сахар, — прошептал он, не отрываясь от моей кожи, потом вынул палец, только чтобы добавить еще один.

После медленной прелюдии, которую он инициировал, и постоянного желания чего-то большего, мое тело отказывалось возвращаться назад. Это началось, когда он поднял мою ногу и положил ее себе на плечо, и я почувствовала, как начались сокращения. Он снова прильнул ко мне ртом, и это был конец.

Мое тело распалилось, и он держал меня прямо там, затягивая меня дальше в пожар. Разжигая искры удовольствия, пока они не превратились в тлеющие угольки.

Я не могла пошевелиться, не могла даже глаза открыть.

Он поцеловал внутреннюю сторону моих бедер, тяжело дыша, но терпеливо ждал, когда я вернусь с небес на землю.

— Это было прекрасно, — сказал он, прижавшись щекой к моему бедру.

Слова не шли, поэтому я просто промычала в знак согласия.

Совершенно.

Он скользил по моему телу, поцелуями прокладывая себе путь к центру груди, затем задержавшись у моей шеи. Ему там так понравилось, и я солгала бы, если бы сказала, что это не было моим любимым местом для него. Ну, одним из любимых мест.

Я положила руки ему на затылок, изогнув пальцы, чтобы держаться. Он нашел мои губы и поцеловал меня, медленно, но сильно. Как волна как раз перед тем, как она разобьется о бешеную энергию.

Я весь день ощущала эту энергию. Когда бы я ни была рядом с ним, все его внимание было направлено на меня. Он смотрел на меня, как никто другой. Он выглядел как мужчина, который знал, что то, чего он хочет, было прямо перед ним. Он просто решал, как это взять.

Теперь он брал это. И я более чем хотела ему это дать.

— Грэйс, — пробормотал он снова мне в губы. — Я хочу, чтобы ты кое-что знала.

— Ладно.

Он поднялся, освободив мою грудь от своего веса. Я наблюдала, как он сглотнул и нервно облизнул губы, его твердая челюсть немного дернулась, прежде чем он заговорил.

— Я влюблен в тебя.

У меня сжались пальцы, когда меня пронзило счастье, неся энергию в каждую конечность и изгибая мои губы в улыбке.

— Я любил тебя с самого начала, я думаю, — объяснил он, говоря медленно и сосредоточенно. — Ты все, чего я когда-либо хотел и даже больше.

Я взяла в руки его лицо, проведя большим пальцем по щеке и чувствуя шрам, который пересекал ее. Он был красивый. Совершенный во всех отношениях. Я провела большим пальцем по его губам.

— Я тоже люблю тебя, Меррик.

Это была искра. Должна была быть искрой. Что-то в его глазах, что привлекло мое внимание.

Затем он моргнул, и это что-то исчезло. Но его улыбка была достаточно сногсшибательной, чтобы привести меня в смятение.

Он грубо поцеловал меня, скользнув рукой вниз по моему бедру. Мой разум кротко отметил потребность в защите, когда он медленно стянул боксеры, но она быстро исчезла. Мы оба были свободны от одежды. Я читала его карту, и он знал, что может мне доверять. Поэтому ни он, ни я не колебались, когда он занял центральное место в моей жизни.

Мы двигались друг против друга, оба останавливаясь при первом прикосновении и получая удовольствие от облегчения, от того, что мы наконец-то были здесь.

Он немного отодвинул свои бедра, прижавшись лбом к моему лбу. Затем медленно подался вперед, растянув меня внутри достаточно, что мне пришлось задержать дыхание, чтобы принять его. Он остановился, отстранившись только для того, чтобы еще раз сделать движение вперед, издавая стоны, пока полностью не оказался внутри меня.

Мы остались лежать прямо там. Неподвижно. Мной овладело ощущение наполненности.

Его дыхание касалось моего лица, и я уже ощутила нарастание напряжения. Это было невозможно, но именно это Меррик делал со мной. Он пробудил во мне все, ничего не делая.

Я подняла бедра, чтобы заставить его войти глубже, и это был тот толчок, который ему был нужен, чтобы расслабиться. Он взял меня грубо, глубоко. Его руки были везде, затем он положил их по обе стороны моей головы. Он теснее прижался бедрами, вынуждая меня подниматься в кровати, дюйм за дюймом. На каждый толчок я отвечала своим толчком, подгоняя его. Доводя нас обоих до грани.