Заглянула монна Джованна и, глядя на её лоб, накрытый полотенцем, поинтересовалась: не пригласить ли доктора? Миа от доктора отказалась, сказав, что сон должен ей помочь и попросила не будить её рано, подумав, что к тому моменту, когда служанки нагрянут в комнату, она уже будет в Марджалетте.

Бежать ночью она не решилась. Темнота и жуткий убийца, который бродит где-то по городу, видения в больнице и то, что сказали карты — всё это говорило об одном: она должна быть осторожна. Поэтому она решила выбраться из палаццо с рассветом, через чёрный вход. Слуги в таких домах встают не слишком рано, а лишь когда по каналу поплывут марказетты торговцев, развозя свежий хлеб, молоко и зелень. А до этого момента все в доме спят.

Конечно, маэстро взбесится, узнав, что она сбежала, и скорее всего, потребует с неё деньги, которые уплатил за её ренту. В итоге она, конечно, лишится лавки. Но останься она здесь, и кто знает, может, завтра она лишится жизни вместе с остальными цверрами? Мама Ленара сказала, что в Марджалетте ей нечего бояться. Вот только останется ли что-то от Марджалетты, если кто-то решит, что убийца один из цверров? Или Ногарола и Скалигеры, объединившись, изгонят цверров прочь из лагуны. А в этом доме для неё всё может закончиться ещё хуже, учитывая, что маэстро теперь знает о её даре.

Как ни крути — всё плохо.

Миа выбрала самое скромное платье из висевших в шкафу, оторвала кружева, потопталась на нём и немного присыпала юбку золой из камина — пусть все думают, что она украла его из стирки или подобрала. В новых шелках в Марджалетте не появишься — подумают невесть что!

Она задула свечу и долго лежала в темноте, планируя побег. Слышала, как в коридоре кто-то шептался, и узкая полоса света проникла под дверь, подтверждая, что там кто-то стоит. Один из голосов ей показался мужским, но был ли это маэстро или кто-то из слуг, а может, синьор Лоренцо, Миа не разобрала. А потом провалилась в глубокий сон.

И этой ночью ей приснился кошмар ещё хуже вчерашнего.

Кровь и подземелье, запах карболки, лаванды и удушающая тьма… И женщина в красном бархате медленно оборачивается к ней. У неё нет лица, а в руке хирургический нож, и кровь стекает с него на пол.

— Наконец-то я тебя нашла, — шепчет женщина. — Не бойся, иди ко мне, девочка… Иди ко мне…

И женщина делает шаг ей навстречу…

Миа проснулась от собственного хрипа и не сразу поняла, что пытается оттолкнуться ногами от кровати и куда-то уползти. Она прижала ладони к лицу, пытаясь успокоится и отогнать кошмарное видение, которое всё ещё стояло перед глазами. Вспомнились сразу же четыре Королевы, выпавшие ей во вчерашнем гадании.

Королева крови? Может, это она и есть? Может, гадание указывало на неё буквально? Но кто она такая?!

Миа вскочила с кровати и внезапно заметила, что внизу под ширмой, стоящей у шкафа, виднеется полоса голубоватого призрачного света, совсем слабого, как будто кто-то оставил свечу за приоткрытой дверью. Миа осторожно подошла, заглянула за ширму и увидела, что свет исходит от зеркала. Того самого, на большой деревянной раме, которое удивило её ещё в прошлый раз. Его поверхность казалась сейчас совсем тёмной и непрозрачной. И даже подойдя вплотную, Миа не смогла разглядеть своего отражения. Голубое свечение угасало, и вскоре комната снова погрузилась в полумрак.

Что-то жутковатое было во всём этом.

Миа быстро натянула платье, размышляя о том, что голос женщины из сна она где-то слышала.

«Иди ко мне, девочка!»

Так говорила сестра Агата в пансионе, похлопывая по руке ивовым прутом, которым собиралась пороть провинившуюся ученицу. Но у Агаты голос был скрипучий, старушечий, а этот был глубокий и бархатный. Хотя во сне нередко всё смешивается.

Миа откусила яблоко, прихваченное ещё со вчерашнего ужина, и выглянула в окно. Светало. Ей нужно торопиться. Город проступил сквозь жемчужные сумерки, и солнце уже выглянуло одним краем, но тут же спряталось в рваной пелене туч, нависших над горизонтом. Дамиана скрутила волосы в узел на макушке и заколола, как обычно делала в лавке, а затем, крадучись, пробралась к двери и повернула ручку. Заперто.

— Так я и думала, — усмехнулась она и достала две шпильки.

Вскрыть такой замок для той, кто выросла в гетто, не проблема. Она немного поколдовала, цепляя язычок, и когда замок со щелчком подался, снова усмехнулась.

Нет, маэстро, тут вам меня не обвести вокруг пальца!

Она на цыпочках спустилась на этаж ниже, прислушалась — дом спал. Прошла к двери в кабинет маэстро и замерла. Прежде чем она покинет палаццо Скалигеров, ей нужно сделать ещё одно дело. Вчера, когда она проходила мимо кабинета маэстро, одна из служанок как раз что-то выносила и дверь была открыта. Миа заметила, что на фреске бумажек стало вдвое больше. Ей нужно посмотреть, что ещё нашёл маэстро, чтобы знать, о чём предупредить своих. Она постояла немного у двери, прислушиваясь к сонной тишине дома, и решила, что если дверь в кабинет будет заперта, то она не станет терять время и уйдёт. Но мало ли, вдруг ей повезёт?

И ей повезло.

Видимо, заперев её в спальне, слуги успокоились, решив, что теперь ничего из дома не пропадёт. Дверь поддалась, Миа вошла и аккуратно притворила её за собой. Положила сумку в кресло и, доедая яблоко, направилась к фреске. В комнате было сумрачно, почти темно, и чтобы рассмотреть хоть что-нибудь на доске, она аккуратно отодвинула шторы с двух сторон от окна.

Главное, не забыть вернуть их на место!

Она положила огрызок на край стола и принялась разглядывать записки. Их появилось не меньше двух десятков. Синей булавкой маэстро обозначил монастырь святой Лючии и госпиталь, а рядом было написано…

— Какого дьявола вы забыли в моём кабинете, монна Росси? — раздался позади возмущённо-раздражённый голос.

И она едва не подпрыгнула от страха.

О, Светлейшая! Он здесь?! Как же она его не заметила?!

Маэстро, видимо, дремал на диване, повёрнутом к камину, и из-за спинки его не было видно. Наверное, поэтому и дверь была открыта…

Миа резко развернулась и прижалась к стене, прямо к карте Альбиции, и одна из булавок, которыми были приколоты бумажки, впилась ей в руку.

Маэстро встал с дивана и сделал несколько шагов по направлению к двери. И даже если бы она сейчас бросилась со всех ног, надеясь на его хромоту, он успел бы дёрнуть за ленту звонка и перебудить весь дом. Но кошка, как известно, падает всегда на четыре лапы, и мысль о том, чтобы сбежать прямо сейчас, Миа тут же отбросила.

— П-простите, синьор, — пробормотала она, заикаясь, и забыв даже, что обычно называет его «маэстро». — Я… Я… Мне не спалось. Всё думалось об увиденном сегодня. О той женщине и подвале, и я всё думала о том, чтобы… А ваша карта и записки… Я подумала, что, может быть, я смогу что-то понять…

Она лепетала что-то ещё, решив, что врёт вполне складно и испуг ей даже на руку. И лишь потом обратила внимание, что маэстро спешил вовсе не к ленте звонка. В утренних сумерках она только сейчас заметила, что на другой стороне комнаты, у камина, появилась вторая карта с записками. Вернее, не карта, а доска. Она располагалась как раз напротив дивана, но что именно было на ней, Миа рассмотреть не успела, потому что маэстро потянул за шнур, и на доску сверху опустилась плотная штора. Миа увидела только белые квадраты листочков. И то, с какой поспешностью маэстро спрятал от неё эту доску, отозвалось внутри нехорошим предчувствием.

А может, он уже догадался про цверров и про обряд? Иначе с чего бы ему скрывать детали расследования?

Маэстро прислонился к стене рядом с камином и, скрестив руки на груди, с невозмутимым видом стал молча слушать её сбивчивые оправдания. Он был одет в бриджи, домашние туфли и тёмную рубашку, а с подлокотника дивана свисал чёрный стёганый халат. И Миа подумала, что вернулся маэстро, должно быть, ещё вечером, раз успел переодеться. Но почему тогда он спит тут, будто пробрался в дом ночью, точно загулявший муж?

— Я не думала, что вы… будете спать здесь, — закончила она свой рассказ, пряча руки за спину.

— Уж конечно, не думали, — криво усмехнулся маэстро, внимательно разглядывая её платье. — Что, монна Росси, любопытство сгубило кошку?

— Э-э-э… в каком смысле? — спросила она, чувствуя в его насмешливом тоне подвох.

— Ясно же, что вы пришли сюда не просто так, а за информацией, ну и заодно, пользуясь случаем, решили сбежать, — он подошёл к двери, достал из кармана ключ и запер её на два оборота. — Итак, монна Росси, что именно вы хотели отсюда стащить? Или что вынюхивали тут? А главное, для кого?

Он взял трость и направился к Дамиане, прихрамывая, а она, видя, что выражение лица у него совсем недоброе, принялась пятиться за массивный стол.

Вот это влипла!

— О-ля-ля! Вот значит как! Ничего я не собиралась тут вынюхивать! И бежать я тоже не собиралась! — фыркнула она, отступая. — Зачем мне бежать, меня вон тут чуть ли не на руках носят! Да и зачем мне что-то вынюхивать?!

— Ну, мало ли, — пожал плечами маэстро, продолжая приближаться, — из любопытства. По глупости. От жадности. По чьему-то распоряжению…

— Вы же не хотите сказать, что я пришла сюда, чтобы украсть какие-то секреты? — воскликнула Миа, понимая к чему клонит маэстро и отступая к окну так, чтобы между ними оставался массивный стол и кресло. — И зачем мне их красть?!

— Вот и я думаю, зачем? Хотя причина вполне очевидна — деньги, — усмехнулся маэстро, огибая стол. — Так сами расскажете или…

Он сделал многозначительную паузу.

— …или? — дерзко усмехнулась в ответ Дамиана. — Или что? Снова наброситесь на меня? Убьёте? Сдадите командору? Чем ещё вы там будете меня пугать? Я и в канал прыгнуть могу, и вы не думайте, что с вашей хромотой у вас хватит прыти меня поймать. Так что откройте дверь и выпустите меня! А не то я вам переверну тут все эти микроскопы и уродцев в банках! — она взмахнула руками, обводя кабинет и бурно дыша. — С чего вы вообще решили, что я собираюсь бежать или что-то у вас красть?!