— Мирослав, ну что, познакомим лошадок? — спросил Базиль.

* * *

А леваде степенно прогуливались три лошади, каждая под присмотром владельца или конюха. Среди них была и Глория. Она уже издали поняла, что происходит что-то необычное. Пришел хозяин и другие люди.

С ними шел Он. Тот самый жеребец, который бежал недавно по стадиону наперегонки с Глорией. Лошадь растерялась и натянула поводья, а потом вдруг решила пройтись из стороны в сторону, не зная, идти знакомиться или отойти подальше.

Хозяин ласково заговорил с ней. Конь смотрел пристально и с интересом. Конюх завел его в загон, и Зевс призывно заржал.

— Опа, жеребцует уже! — удивился Зимин. — Понравилась наша красавица.

— Жеребцует? — тихо переспросила Ольга.

— Смотри. Сейчас начнет выделываться. Вовремя конюх его привязал.

Так точно. Зевс снова заржал, причем звук был не слишком благозвучным. Однако дама сердца придерживалась на этот счет иного мнения. Задрав хвост кверху и повизгивая от восторга, она сделала несколько кругов по леваде, переходя с рыси на галоп и обратно, то замедляясь, то ускоряясь и не забывая поглядывать на кавалера. Видит ли он? Нравится? Конюх отпустил ее удила, иначе лошадь бы в порыве чувств протащила его по земле.

Конь вторил ее ржанию. Так и слышалось между строк: «Селянка! Хочешь большой и чистой любви? — Хочу, а кто ж ее не хочет. — Тогда, как стемнеет, приходи на сеновал. — Отчего ж не прийти, приду! Только уж и вы приходите».

— О, и он ей тоже понравился, — заключил муж. — Сладилось дело, значит.

— Неплохо, — сказал Базиль. — До весны ждать не будут.

— Поглядим. Если придет в охоту раньше, то можно устроить случку осенью, — ответил Мирослав и добавил: — Надо уводить Зевса, а то другие лошади волнуются.

Жеребец упирался, оглядываясь на Глорию, но выучка взяла свое. Он пошел за конюхом, напоследок издав такой проникновенный вопль, что Ольга не знала, смеяться или плакать. Ну и страсти-мордасти!

— Слав, это не лошади, это павлины.

— В смысле?

— Красивые, но лучше бы молчали.

Муж улыбнулся ей, и стало совсем не страшно за Глорию. Все — будет — хорошо! Обязательно. Не может не быть. Ведь это любовь.

Ибрагимов смотрел на эту пару, и снова внутри возникла какая-то всепоглощающая пустота, которую нечем и некем было заполнить. Смотреть на чужое семейное счастье вдруг стало невыносимо.

— Надеюсь, вы меня простите, — сказал он, изобретая благовидный предлог для ухода. — Мне надо навестить моего коня и обсудить с жокеем причины отставания.

Он ушел вместе с Айвазом Багратуни. Большаков тоже засобирался. Ольга, собравшись с духом, сказала ему напоследок:

— Я завтра выхожу на прежнюю работу. Составите мне компанию, если вы свободны в обед?

— Хорошо.

Отец Олега опять насторожился. Что нового могла сказать девчонка Летковых? Почему она хотела поговорить наедине, а не сейчас?

— Я приду.

* * *

Когда пошли на выход, Пятипалых вполголоса, едва слышно сказал:

— Обсудить причины отставания, …ля. Надо запомнить.

Он решил обязательно ввернуть это выражение, когда будет звать лоханувшихся бойцов на разборку. В этот раз Базиль не стал осаживать своего подчиненного.

Охрана проверила авто, все расселись по местам и отправились по домам. Зимин, когда помог Ольге пристегнуться, и машина тронулась с места, немного помолчал и спросил:

— Ты как?

— Терпимо, Слав.

Он опять сделал паузу, выруливая на более оживленную трассу. За окнами проплывали дома, машины, люди. Несмотря ни на что жизнь продолжалась.

— Знаешь, я не буду тебя брать пресс-секретарем, — вдруг сказал он.

— Какое облегчение! — фыркнула она. — С чего ты вдруг одумался?

Раньше Ольга боялась, что он не отстанет от нее.

— Я тебя засуну в отдел к нашим экономистам, — продолжил свою мысль Зимин.

Женщина звонко расхохоталась.

— Ой, Слав… Ну, ты даешь… Ну, нельзя же так… Не надо меня никуда совать.

Глава 7

На полпути позвонил Попов, и они заехали в клуб.

— Это ненадолго, — сказал Зимин, заметив, что жена устала.

Ольге сегодня днем не удалось вздремнуть, и она практически спала на ходу. После всех этих волнений даже странно. Вместо того чтобы грузиться и рвать волосы на голове, она хотела свернуться калачиком и забыть обо всем. Психика — гибкая штука. Вероятно, сработал какой-то предохранитель, и беспокойство ушло. Тихое урчание авто убаюкивало ее.

— А что там? — не открывая глаз, спросила она.

— Ужин там.

Сон как рукой сняло. Перед мысленным взором появилось злосчастное, так и не заказанное эскимо. Ольга даже вкус ощутила на миг. Тут зазвонил ее телефон. На экране высветился номер Аллы Петровны Рудницкой, матери бывшего жениха.

— Алло?

— Как ты могла?! — услышала она в трубке.

— Здравствуйте, Алла Петровна.

— Здравствуйте?! Здравствуйте!!! И это все, что ты можешь сказать в свое оправдание?! После всего, что мы для тебя сделали!

А, кстати, что они сделали? Все сама, сама… Карьера, ипотека. Она тащила на себе все, никого не напрягая и не обременяя своими проблемами. Ольге только сейчас пришло в голову, что все общение с Рудницкими ограничивалось визитами два-три раза в год на званый ужин по праздникам. Или Алла Петровна считает, что они облагодетельствовали ее уж только тем, что их сын ее выбрал?

— Что ты молчишь?! Что, нечего сказать?!

— О, боже, — простонала Ольга, прикрыв динамик рукой и отодвинувшись, так громко возмущалась несостоявшаяся свекровь.

— Кто это? — спросил Зимин.

— Мать бывшего жениха.

— Чего хочет?

— Сама не знаю. Вроде, все уже сказано.

Тут ей пришло в голову, что Андрей мог ничего не рассказать родителям, и те узнали только сейчас от общих знакомых.

«Трус!»

Какой же он все-таки трус. Неужели Рудницкий думал, что она сама сообщит его матери новость?

— Алло! — сказала она в трубку и попыталась перевести разговор в конструктивное русло. — Алла Петровна, успокойтесь и скажите, что вам от меня надо.

— Ты… Да ты… Шлюха! Бросила моего сына ради банкира! Я всегда это знала! Говорила я Андрюше, только он меня не слушал…

Ага, ясно. Ничего не надо. Вернее, надо просто наорать и выпустить пар.

— До свидания.

Ольга сбросила вызов и добавила номер в черный список. Ф-фух… Вдох-выдох. До свиданья, дорогая Алла Петровна. Вот, значит, какого мнения все это время вы были о подруге своего драгоценного сыночка.

Пока его родители вели себя любезно и не лезли в их жизнь, Ольгу все устраивало. Однако они никогда не настаивали на скорой свадьбе, что уже о многом говорило. Это все Андрей. Он затеял эту авантюру с поспешной женитьбой.

— Знаешь, даже легче стало, — призналась она.

Где только раньше были ее глаза? Хорошо, что так вышло.

— Не понял, — сказал Зимин. — Он что, своим предкам не сообщил?

— Похоже, что нет.

А у его отца больное сердце. Кстати говоря. Нет, не думать! Пусть разбираются с этим дерьмом сами. И все-таки, откуда они узнали? Кто из ЧОПа мог им рассказать? Доброжелателей полно. Но не все знали, кто муж Ольги.

Снова запиликал телефон. Надежда!

— Алло, — ответила Ольга. — Что случилось?

— Леткова!!! Ты телевизор смотрела?!

— Нет, а что?

— Ничего! Показывают скандальный сюжет про певицу Лилию Верхову. И там про вас.

— Ничего себе. Погоди, погоди… — опешила Ольга. — По какому каналу?

Оказалось, история несостоявшейся свадьбы популярной певицы попала в эфир. Странно, что сейчас.

Мирослав говорил, они подали заявление и решили зарегистрироваться без огласки, не приглашая журналистов освещать это событие. То есть мало кто знал о предстоящей свадьбе. Однако папарацци провели расследование и вывалили на всеобщее обозрение все подробности. Ольга выглядела там подлой разлучницей, а певичка — жертвой обстоятельств, которая отступила.

— Ужас! Ой, все. Надь, давай потом я сама посмотрю этот сюжет.

— Неприятно, конечно, — сказала Надежда.

Да. А, главное, как не вовремя. Завтра светский раут, и все будут на них смотреть, зная об этой некрасивой истории. Ну, ей не привыкать держать на публике лицо. Было бы странно, если бы она не пришла. В глазах толпы это означает признать свою вину.

— Улыбаемся и машем.

— Ну, ладно. Хорошо, что ты не расстроилась, — облегченно вздохнула Надя. — Я решила позвонить, а то вдруг ты не в курсе.

— Предупрежден — значит, вооружен, — выдала Ольга еще одну избитую сентенцию.

— В баню-то идем? У меня среда свободная.

— Даже не знаю. Все думаю про нашу последнюю тему.

Если что, париться ей нельзя.

— Да-а? — навострила ушки подруга. — Тогда ты просто обязана пойти и все мне рассказать!!!

— Ладно, потом поговорим. Пока.

Отключившись, она кратко пересказала мужу разговор и подумала, что завтра они будут атакованы сворой отпетых журналюг. Ольга только надеялась, что охрана справится с потоком желающих взять у них интервью.

* * *

В клубе было шумно и многолюдно, несмотря на раннее время.

— Воскресенье, — пояснил Мирослав. — Сегодня работаем с трех дня и до шести утра. Многие приходят просто пообедать, кухня тут хорошая.

— Ясно.

Вот почему освещение в зале обычное, без полумрака, пронзаемого лучами стробоскопа. Музыка играла более спокойная. Значит, веселье начнется ночью, а сейчас это просто ресторан.

— Пойдем, поздороваемся.

Попов был рад ее видеть, хотя еще утром виделись. И вообще мужик в последнее время был каким-то довольным жизнью. Даже округлился немного. Ольга подумала, что не зря подруга его познакомила.