Ей нравилось прикасаться к ней губами, когда… И цепочка от крестика, которая сейчас скрыта воротом и галстуком. Образок свешивался ей на лицо, когда… Черт! Даже запах его она отлично помнила. Кожа, цитрусовый одеколон и он сам. Все-таки люди — немного животные. От этого не избавиться.

Не надо об этом. Это просто «химия», которая осталась, хотя с отношениями давным-давно покончено.

— Как поживает твоя мама? — спросила она, чтобы заполнить неловкую паузу, и отхлебнула чаю.

— Хорошо, открыла еще один парикмахерский салон. Третий по счету, — улыбнулся он. — За все давно отвечают управляющие, но она никак не успокоится.

Максиму было приятно слышать, что Ольга не забыла о его матери.

— Рада за нее, — искренне ответила Ольга, зная, как Элла Александровна мечтала об этом. — Передавай ей привет.

Женщина была талантливым мастером. Всю жизнь она стригла и красила жен партаппаратчиков и работников госплана, а потом и жен бизнесменов-олигархов. Она вполне могла себе позволить вырастить ребенка без отца. Получается, ее мечта сбылась. Бизнес, сын. Дело только за внуками. Ольга тогда не стала портить эту мечту и ушла сама.

А ведь он так и не женился. По крайней мере, на руке не видно кольца.

— Вот, возьми визитку, — протянул он ей карточку. — Может быть, соберешься к ней сделать прическу.

— Может, и соберусь.

Когда-нибудь. Да, надо им увидеться. Столько лет прошло, аж не верится!

Это ведь Элла Александровна привила ей изысканный вкус. Когда они впервые встретились, этой активной, яркой женщине никто не давал тогда шестьдесят лет. Она научила девушку краситься, пользуясь только хорошей косметикой, которую тогда было не достать, элегантно одеваться и ходить на каблуках. То, что начала Изабелла, закончила несостоявшаяся свекровь, отполировав ее, как бриллиант, который так и остался без достойной оправы. До недавнего времени.

— Значит, ты вышла замуж, — издалека начал Макс.

— Как видишь, — опять смутилась Ольга и шевельнула рукой, так что сверкнули бриллианты на обручальном кольце.

— Все нормально? — пытливо взглянул он ей в глаза. — Помощь не нужна?

— Нет! Что ты! — вскинулась она и добавила: — Спасибо. Правда все хорошо.

Макс, Макс… Ее верный рыцарь. Наверное, Латышева тоже смутили подробности ее скоропалительного брака с последующим увольнением. Надо его успокоить, а то влезет не в свое дело.

По уму бы сейчас все бросить и отказаться от двухмесячного контракта. Но здравый смысл ей внезапно отказал. Они отправились в отдел кадров за документами, потом к директору. Ольга хотела, чтобы завизировал он, а не Ковылев, морду которого лишний раз не хотелось видеть.

Сошлись на том, что она присутствует на работе полдня, при необходимости полный день с доплатой, поездки в область и выступления оговариваются отдельно. Ее задача — ввести нового специалиста в курс дела, со всеми перезнакомить, свести с нужными людьми в СМИ и коллегами в охраняемых подведомственных организациях.

— Что теперь по плану? — спросил Макс.

— Сейчас, — поковырялась она в своем старом ежедневнике, посмотрела сайт и поняла, что они в полной…

«Сосите генерал», — гласила транслитерация на русском под названием филиала «Сосьете Женераль», с которым они сотрудничали. И так по всему тексту, в том числе и на сайте, где, очевидно, бывший пресс-секретарь обновлял новости о сотрудничестве. Господи! Правильно Николаев всполошился. Кто-нибудь обязательно заскринит, как было с «институтом белочек», и выложит на пикабу, чтобы люди поржали. Потом не отмоешься. Не будет же новый работник каждому объяснять, что это не он такое сотворил.

— Короче, ты читаешь проект договора, исправляешь и заливаешь нормальный пресс-релиз вместо этого безобразия. Полную версию сначала мне, а потом на визу главному, — сказала она. — Кстати, а что ты уволился с телеканала? Надеюсь, не из-за меня?

А то с него станется.

— О, это долгая история, — уклонился от ответа Максим. — Потом расскажу. Просто все так совпало, что я свалил.

— Раз долгая, работаем до обеда, потом расскажешь.

Тут она вспомнила, что обедает с Большаковым.

— Ох, извини. Пообедать не выйдет, — поправилась она. — Тогда завтра.

И она вышла, чтобы позвонить Большакову-старшему.

* * *

Чтобы выбраться из здания, пришлось попотеть. Папарацци крутились у главного входа. Даже полиция не могла ничего поделать. Машины отогнали, но сами остались дежурить и ждать, когда она выйдет.

Ольга нашла выход. Когда со служебного входа отъехал уазик, никто не обратил внимания. Женщину высадили за поворотом. Она заранее позвонила охране и предупредила. Пока встревоженные охранники выруливали, отрывались от преследования и возвращались обратно, женщина успела отовариться в аптеке.

— Вам какой тест, обычный или электронный? — спросила провизор.

— А какие есть? — уточнила Ольга, нагнувшись к окошку.

В итоге покупательница взяла три вида. Так, на всякий случай… Мало ли. Для полной и безоговорочной уверенности: да или нет. Накануне она читала про ложноположительный и ложноотрицательный результат и решила, что сделает несколько тестов. Когда женщина вышла, у входа ее уже поджидали охранники.

— Извините, что так вышло, — сказала она. — Мне надо в «Метрополь», но так, чтобы никто не увязался.

— Мы обязаны сообщить руководству, — сказал Брилев.

Хозяйка, которая осталась без присмотра на полчаса, заставила их поволноваться.

— Это пожалуйста, — улыбнулась она. — Мирослав Иванович знает о встрече, только не знает, где именно она назначена.

* * *

В просторном зале с высоким витражным потолком было светло. Несмотря на дневное время, горели яркие люстры. В центре журчал выложенный мрамором фонтан с золотым купидоном. На подиуме девушка наигрывала что-то ненавязчивое на настоящей арфе. Приятно пахло свежей выпечкой, крепким чаем, хрустящими скатертями, дорогими духами, кожей, полиролью… Люди уже собирались на обед. Здесь были и гости отеля, и просто посетители за деловой встречей.

Когда Ольга вошла сюда, то почувствовала себя немного не в своей тарелке. Вот если бы одеться иначе! Ладно. Пусть она выглядит как клерк или юрист средней руки, так даже проще. Она сюда пришла по делу. Кроме того, охрана как бы намекала на ее статус. Сразу же подскочил администратор.

— Леткова. Мне назначено, — сказала она. — Столик зарезервирован за Большаковым.

Она немного опоздала. Ее подвели к столу, стоящему у фонтана. На миг показалось, что мраморные прожилки в нем — это рыбы, как в том самом сне. Ольга моргнула, и наваждение исчезло. Вода как вода, камень как камень.

Игорь Николаевич поприветствовал ее. Она присела. Заказали чай, который почему-то подали с маленьким расписным самоваром. Женщина радовалась, что он стоял между ними. Не нужно смотреть прямо в глаза, когда она будет говорить собеседнику неприятные вещи. Он узнает, как умер его сын.

— Попробуйте сдобу, она здесь очень хороша, — сказал Большаков.

— Я не ем хлеба.

— Олег говорил об этом.

— Да?

Ничего удивительного в этом нет. Почему бы юноше не заговорить с родителями о своей любимой девушке? Интересно, Олег бывал здесь? Или просто к слову пришлось? Ольга отвернулась и стала смотреть падающую сверху воду.

— Он хотел вас однажды угостить, — словно читая ее мысли, предался воспоминаниям пожилой мужчина. — Потом вспомнил и отдал все матери. Она тогда сидела на диете и раздарила все соседям.

— Понятно.

Она отломила кусочек плюшки и попробовала. Поминают так, наверное. Надо съесть то, что любил покойный. Запив застрявшие в горле крошки, Ольга подняла с пола портфель и достала оттуда пакет.

— Тут копии документов и диск, — сказала она. — У вас больное сердце, слушайте осторожно. Если не хотите, то я скажу, что там.

— Все настолько серьезно? Что там такого, чего я не знаю?

— Слушайте, Игорь Николаевич. Больше я к этому возвращаться не желаю. В день смерти Олега он отправился в наш загородный дом в сопровождении Жени Круглова. На развилке, где случилась потом катастрофа, они разделились и ддоговорились встретиться через час. Женя на велосипеде поехал в сторону водохранилища. Когда он вернулся, Олег был уже мертв. Машина разбилась на развилке по пути обратно. Да вы знаете… — она жестом пресекла вопрос. — Женя позвонил в милицию с автомата, но не рассказал, куда Олег поехал. Борис и Изабелла все скрыли. Я думаю… Думаю, наш механик тоже причастен. Кто-то же повредил тормоза? Но точно я не знаю. Слуги соврали, что Олег не приезжал. Я тогда была на занятиях у репетитора и не знала, кому верить. Потом я… Изабелла заставила меня сделать аборт.

— Аборт?!

— Да, я была беременна. Полтора или два месяца. Точно не знаю, наверное, но…

Она снова погрузилась в пучину кошмара, который все никак не мог ее оставить.

— Я не хотела, меня обманули, что-то вкололи. Я сбежала, потеряла сознание, попала в больницу. Потом… Дома я услышала, как они обсуждают… В кабинете у отца. Аудиозапись на диске. Срок давности истек, привлечь и посадить не получится. Но все равно бесполезно, там его фамилия не звучит. У меня тогда не приняли заявление и упекли в психушку.

— В психушку?

Она наконец посмотрела прямо в глаза мужчины.

— Простите меня! Простите… Я боялась. Я так боялась, вы себе не представляете. Их боялась, а вас еще больше. Это ведь из-за меня все случилось.

Ольга ждала, ждала, что же что-то скажет, что начнет ее обвинять, но седой, словно сдувшийся и постаревший в одночасье человек молчал.

— Я так виновата перед вами! Простите меня, если сможете, — сказала она. — Это все из-за меня. Я не должна была встречаться с Олегом. Я пойду.