Застать его в спортклубе было единственной возможностью переговорить без телохранителей, которыми Кузин окружил себя, опасаясь возмездия.

Вчера Зимин поручил службе безопасности своего банка провести свое собственное расследование. Ребята Крагина вели Быка от офиса почти до Твери и сняли на видео расправу над киллером. Вмешиваться приказа не было.

Зимин размышлял, использовать этот козырь сразу или придержать до поры, до времени. И если использовать, то как. Ну там… Шантаж конкурента. Нет, не катит. Надо еще доказать, что убитый был именно тем наемным убийцей. Это раз. И что Кузин был заказчиком — это два. Виновным в мокрухе полюбасу будет Бык, а не его хозяин. Это три.

Вряд ли тот пойдет на сделку со следствием. Уже имея в активе два срока, один из них Бык мотал за своего главаря, взяв на себя всю вину. И в этот раз адвокаты отмажут, будут выгораживать, а на зоне Кузин подельника всем обеспечит, не даст пропасть дружку.

Мирослав вышел из гостиницы, где располагался спортклуб, и его тут же окружили телохранители. Пустое. Захотят снайпера нанять — ничто не спасет. Дома тоже всю жизнь не отсидеться.

— Мирослав Иваныч, куда теперь? — спросил водитель, услужливо открывая перед хозяином дверь.

Тот нагнулся, поморщившись от боли в боку, и полез в салон.

В общем, видеозапись как инструмент давления так себе. Даже не отдать улику следаку, возникнут вопросы, почему не вмешались.

Чемодан без ручки.

А, впрочем…

— Семен Семеныч, — набрал он начбезопасности, устраиваясь на заднем сиденье машины. — День добрый, снова я. Отправьте-ка копию вашей записи Быкову. С посыльным, ага.

— А я как раз хотел то же самое предложить, — ответил Крагин. — Давить надо на исполнителя, на заказчика вряд ли получится как напрямую, так и через органы.

— Ну вот и действуйте. А телефончик оставьте… Ну, скажем, Попова.

* * *

Попу он перезвонил после разговора с Крагиным и изложил свой план. Бык наверняка спал и видел себя на месте гендиректора. Надо было убедить его, что Поп тоже хочет устранить начальника и заграбастать бизнес.

И убедить его «убрать» Кузина. Баш на баш. Чтобы потом игорный бизнес поделить, закончив войну.

— Рисковый ты, паря, ой, рисковый. Экая закавыка… А вдруг не поведется?

— Поверит, не сомневайся. Он же тупой и жадный. Сделаешь?

— Не вопрос. Отчего ж не сделать, раз надо.

Заместитель Зимина должен был сыграть главную роль в этом спектакле.

* * *

Тем временем на другом конце города состоялся не менее важный разговор.

— Вы понимаете, что ставите под удар всю операцию управления собственной безопасности! — тяжело бухнул, ознакомившись с документами, генерал Васнецов, восседавший за тяжелым столом в своем кабинете. — Вас отстранят от расследования в связи с длительным отсутствием результата. Меркулов получит это дело. Он уже в разработке. Вы не должны вмешиваться.

Он имел в виду, что Бессонову надо забыть о самолюбии. Ему следует отступиться ради общего дела. Меркулова надо взять с поличным.

Генерал был чрезвычайно умен, хитер, хорош собой и дьявольски удачлив, славился бескомпромиссностью и, чего скрывать, самодурством, ставшим притчей во языцех. Когда того требовало дело, он легко мог подпортить послужной список подчиненного, лишь бы выслужиться и поймать «оборотня в погонах». Бей своих, чтоб чужие боялись!

В довершение, Василий Васнецов был женат на дочери замминистра тяжелой промышленности бывшего СССР, став членом влиятельного семейства, что в самом начале весьма поспособствовало стремительной карьере генерала. Недавно он овдовел, отчего стал жить только работой и яриться на подчиненных еще больше.

Полковник Бессонов, признаться, не был к этому готов. По итогам встречи он ожидал, что информация с флешки, которую он преподнес в качестве материала от «осведомителя», поможет продвинуться в расследовании. А его все равно задвигают.

С другой стороны, подсидеть его не удастся. Под тех, кто хотел избавиться от него, чтобы повлиять на расследование, уже копали. Вот так поворот!

— Понимаю, товарищ генерал, — ответил он, не показывая удивления. — Спасибо за доверие. Однако вам не кажется, что эта информация проливает свет на связи Меркулова с сыном депутата Мякишева и строительными фирмами под доверительным управлением Кузина? Это интереснейшим образом пересекается с покушением на Зимина.

— Когда кажется, креститься надо, — снова громыхнул генерал. — Меркулов сейчас будет вынужден все спустить на тормозах. Над ним установлено наружное наблюдение, телефоны на прослушке. Наверняка будут встречи и звонки. Тогда-то его и возьмут. Ребята их ГУВД уже готовят операцию по изъятию документации.

Понятно.

— Товарищ генерал…

— Все ясно?

— Так точно.

— Выполнять!

* * *

Ольга думала, что от беспокойства не сомкнет глаз, но организм решил иначе. Или пузожитель так влиял. Опять накатила сонливость, и она провалялась в постели аж до десяти утра, пока Чарли не заскулил, требуя, чтобы его вывели погулять.

Женщина позвонила консьержу, потом осторожно выглянула в глазок, чего раньше не делала, открыла и вручила пекинеса на поводке. Ребята из охраны, уже другие, дежурили на площадке. Они поздоровались с хозяйкой.

— Сегодня тоже нельзя выходить? — для проформы поинтересовалась она.

— Нет, Ольга Борисовна.

— Ясно.

Ольга захлопнула дверь. Потом ушла в спальню, погоняла пультом каналы телевизора, и, сама того не заметив, задремала. Веки опустились, дыхание стало редким и глубоким.

* * *

Мирослав приехал домой, пообщался с охранниками и велел смениться, чтобы сухопаем не травиться.

Потом зашел домой. Пекинес приветственно запрыгал в прихожей, а вот жены не было видно. Странно, уйти же она не могла?

Зимин пошел в гостиную. О! Смартфон ее, пиликает и вибрирует, наверняка друзья уже оборвали телефоны после покушения. Сейчас со столика упадет.

Он нагнулся и посмотрел.

«МАКС».

Ее коллега по работе, не иначе.

Макс. Просто Макс. Не Максим Латышев. Заглавными буквами, так обычно записывают в адресной книге МАМА или МУЖ. Но не сослуживца.

Тот самый Макс, который ездил с ней в ресторан на встречу с шантажистом.

Зимин сжал в руках смартфон так сильно, что побелели пальцы, и чуть не размозжил его о стену. Потом немного опомнился и успокоился. Заблокировал номер, чтобы больше не названивал. Положил аккуратно на место и пошел дальше в поисках жены.

* * *

Ей опять снилась мама Таня.

— Оля! Ольчик, иди сюда. Там глубоко. Вылезай скорей.

Снова пляж, обжигающий солнечный зной и прохлада моря. Маленькая Ольга стояла по колено в воде, и волны то выталкивали ее на берег, то затаскивали обратно. Вдруг прибой усилился, и ее захлестнуло с головой пенным гребнем.

— Оля! Оля!!! — в панике закричала женщина на берегу.

Девочку затягивало в темную, бездонную пучину. Воздуха не хватало. Она тонула.

Вдруг кто-то нырнул на самое дно. Ольга видела только темный силуэт в зеленоватой морской воде. Сильные мужские руки обхватили ее. Девочка, захлебываясь от рыданий, обняла за шею нежданного спасителя.

— Оль! Да проснись ты…

Она открыла глаза и резко села.

— Слав!

Ее разбудил Зимин. Это он был в ее сне. Он! Кто же еще? И он спас ее.

— Спасибо…

— За что? — удивился он и охнул, когда она его крепко-крепко обняла.

— Да за все.

За защиту. За счастье материнства. За любовь, которой хватит на двоих, даже если он ее не любит. Она растопит этот лед.

— Полдня прошло, уже скучаешь, — криво усмехнулся он, словно не верил.

— Полдня?! — ахнула она.

Муж вроде оттаял, когда она его поцеловала.

* * *

Это было действительно так. Внутри словно зажим разжался.

Было приятно застать ее такую разморенную, сонную, как восточная одалиска, раскинувшуюся на кровати. Кудри копной лежали, так что подушки не надо. Халат расстегнулся и сполз. Такая красивая — вся его.

Зимин подошел и присел рядом. Дернулся — обана, банка какого-то импортного крема лежала на покрывале, он на нее сел. Пришлось осторожно поставить на тумбочку, чтобы не будить. Ему хотелось еще немного посмотреть, как Ольга спит.

Пекинес прошлепал следом, уселся на пол и забил хвостом.

Ольга видела сон, наверное. Глаза шевелились под плотно закрытыми веками. Брови хмурились. Бежит, не то плывет. Рука дернулась. Может, опять кошмар мучает? Придется будить. Мирослав обнял за плечи жену, позвал и затормошил, пока не проснулась.

Смотрит на него удивленно и радостно, как совенок. Целует. Обнимается. Если б не рана, вообще в кайф.

— Три часа на дворе, — сказал он. — Кормить меня тут будут? Или как?

— Или как.

Ольга жарила своей «половине» пышный омлет на скорую руку и варила кофе в своих любимых турочках на песке. Молола, грела, вдыхала, а потом сидела рядом и смотрела, как Зимин ест. Словно и не было покушения, и он не ранен. И все это просто страшный сон.

— Болит? — спросила она.

— Немного, — ответил он, собирая хлебом самое вкусное с тарелки. — Уже лучше. Ты не переживай. На мне все заживает, как на собаке.

— Сравнил, тоже мне…

Ольга ворчала, что на нее не было совсем похоже. За кажущимся недовольством она скрывала накатившее облегчение.

Здоровьем боженька его не обделил, это факт. Интересно, ребенок унаследует ценные гены? Хм… А криминальные наклонности? Поглядим. Ольга закусила губу. Между бровей у нее залегла легкая морщинка.

— Ты чего опять злишься? — в лоб спросил муж.