Сегодня, однако, «гудели» без баб. Разговор приватный.

На столе прямо на газете лежали вареные яйца, черный хлеб кирпичиком, сало и соленые огурцы, стояла початая бутылка «беленькой» и два граненых стакана. Точно такая же, только пустая стеклотара стояла на полу.

Они уже изрядно поднабрались.

— Ну, за успех, — чокнулся с ним хозяин дома и залпом осушил полстакана, тут же закусив.

— За нас! — провозгласил Поп.

Несмотря на то, что начало встречи прошло напряженно, к концу они стали чуть ли не друзьями.

Сначала Бык, получив флешку и ознакомившись с содержимым, позвонил по указанному телефону. Он был в панике, но, к счастью, первой мыслью было встретиться с Попом. Кузину он ничего не сообщил, не будучи уверенным, что его, заметая следы, тут же не «уберут» вслед за неудачливым киллером.

На самом деле Кузе было насрать в три кучи на своих людей, и Алексей Быков это прекрасно знал. Пока зам был полезен, шел на «мокруху» и подчищал за начальником, отбывал наказание за него на зоне, все было хорошо. Но если возникнет угроза огласки, никто не мог предсказать, как поступит Кузин. Он мог как отмазать от тюрьмы, так и устранить нежеланного свидетеля, чтобы его самого не обвинили в заказном убийстве. Второе наиболее вероятно. Проще, легче.

К тому же Кузин был после наезда в спортклубе не в настроении. Маялся, истерил и всех заколебал. Девку свою избил и выгнал. Так что заместитель просто не рискнул сунуться к нему.

Итак, Бык встретился с Попом наедине, чтобы получить предложение, от которого просто был не в силах отказаться.

Обмен.

Быков убирает Зиму, чтобы отвести подозрения от Попова и обеспечить ему алиби. А тот, в свою очередь, помогает избавиться от Кузина. Оба зама получают фирмы в свои руки и делят сферу бизнеса «по справедливости», не обделив и братву, чтобы поддержали передел власти.

Все шито-крыто, никто не при делах.

— Ух, заживем…

— Это точно, милок. Выпей! За нас!

* * *

Они подъехали к ультрасовременному зеркальному спорткомплексу, располагавшемуся между Велтоном и Москва-Сити. Одному из объектов, что строил «Стеллар», привлекая сторонние инвестиции и избегая «сладких» государственных тендеров.

Зимин знал, что у Ибрагимова не было цели сорвать куш на «откатах» при строительстве. Слишком мелко, не его уровень. Олигарх плавал гораздо выше.

Это просто для души, как и лошади. Память о погибшем брате-спортсмене, да и просто желание стать меценатом для детей. Полезно для имиджа.

Но и прибыль спортивный центр принесет немалую, так как был коммерческим, и муниципалитет не мог диктовать свои условия.

Располагался он сразу за Садовым кольцом.

— Выходим, — сказал Мирослав, когда водитель припарковался.

— Да, милый.

Он чуть не поперхнулся. Обернувшись, он увидел, что Ольга уже отстегнулась. Она улыбнулась мужу своей лучшей профессиональной улыбкой, отработанной годами в пресс-службе.

— Мы не опаздываем?

— Да, идем.

Он размышлял. Ольга как-то резко отдалилась, стала похожа на светских дам, которые сияют мишурой, но не греют.

Зимин вышел, хотел помочь жене вылезти из машины, но она уже выпорхнула наружу, опираясь на руку портье, затянутую в белую перчатку. Мирослав еще удивился таким понтам. Надо же! Наняли людей в золоченых ливреях, чтобы встречать гостей.

— Слав, сколько длится мероприятие? — спросила она, взяв своего мужчину под руку.

— До десяти, затем неофициальная часть до полуночи.

Ольга тоже размышляла. Отлично. Значит, режим она сегодня не будет нарушать. Женщина решила, что отныне будет вести здоровый образ жизни. Это важно для ребенка.

Пара прошла до холла в окружении охраны. Зимин улыбался, а Ольга с трудом подавила в себе желание помахать зевакам и фотографам ручкой, как королева с балкона.

Впрочем, сегодня она выбивалась из образа.

Все дамы вокруг были в драгоценностях и дизайнерских нарядах. Она же, в противовес им — сама естественность. Без украшений. Без яркого макияжа и сложной прически, на которую ушел бы час у парикмахера. Платье предельно простое. Волосы свободно струились по плечам и спине ниже лопаток.

Зимин не оставил ей выбора, так резко сорвав с места, а в итоге вышло — супер!

В холле, чуть проморгавшись от фотовспышек и софитов, Ольга огляделась. Все было почти как на приеме в «Глобал Групп». Состоятельные люди. Охрана рассредоточилась по залу. И… и он. Ибрагимов.

«Ненавижу!»

Внутри все замерло. Ольга широко улыбнулась, когда он подошел, хотя в глубине души хотела расцарапать ему физиономию за все хорошее. Ильхан Николаевич даже вздрогнул от этой ослепительной улыбки. Он ожидал чего угодно — гнева, замкнутости, холодности, но только не этого. Ему тоже показалось, что женщина сама на себя не похожа.

Словно ничего и не случилось. А тот жадный поцелуй — просто сон, эротическая фантазия. Да и выглядела женщина не так, как в прошлый раз. Проще, но в то же время изысканней, естественнее.

— Ну, здравствуй, Мирослав, — сказал он. — Ольга.

И поцеловал протянутую руку, вновь ощутив аромат роз и нагретого на солнце песка.

— Ильхан Николаевич, — снова подарила она ему улыбку. — Рада новой встрече.

— Вечер добрый, — сказал Зимин, переводя взгляд с жены на олигарха.

Что-то явно происходило, но он не понимал, что именно, однако сейчас ужасно жалел, что пришел не один и взял жену с собой. Хотя… Чего греха таить, после ее поцелуев с олигархом он хотел посмотреть на реакцию при новой встрече. Ну вот. Посмотрел. Улыбается, как умелая актриса.

Ольга тоже дивилась на них.

Зимин открылся ей с новой, весьма неприятной стороны. Она знала, что муж — успешный бизнесмен, но не думала, что он так похож на других. Например, на Леткова. Нелестное сравнение.

Ему надо было сегодня выбраться в люди, что-то там порешать, и он потащил ее с собой, невзирая на ревность к Ибрагимову и риск нового покушения. Как бы муж не уверял, что все закончилось, ей мало верится. Все обычно заканчивается смертью одной из сторон, когда разборки выходят на уровень насилия и открытых столкновений.

А олигарх… Он тоже ведет себя как ни в чем не бывало. Пригласил их снова, хотя пытался к ней подкатить, отлично зная, что она замужем.

Что за беспринципный тип! Смуглый, белозубый, прекрасно одетый, ухоженный, самодовольный… Улыбается. Хозяин жизни, считающий, что любая женщина упадет к его ногам от радости, что он бросил на нее благосклонный взгляд. Не привыкший к отказам кобель. Стареющий, но пока еще полный сил и потенции ловелас с прорвой денег и власти, так она его классифицировала для себя.

— Слав, я на минутку, — снова улыбнулась она, надев маску светской дамы. — Не скучайте…

И плавной походкой удалилась, оставив шлейф из аромата роз.

* * *

Опомнилась она в дамской комнате. Улыбка сразу сползла с лица.

— Ох, Слав.

Сволочь он. Первостатейная. Кто бы мог подумать.

Медовый месяц кончается, и начинаются мелкие бытовые проблемы и психологические заморочки. Люди притираются друг к другу, меняются, проявляются. Наружу лезет то, что они не всем показывают, желая казаться лучше.

Ольга неслучайно спросила про то, сколько продлится мероприятие. Она хотела знать, сколько ей мучиться, изображая радость.

Все-таки это не ее.

В обычной жизни, вне работы она была довольно-таки прямолинейна. Почти как мужчина. Но сегодня придется притворяться.

Она достала из черного клатча нюдовую помаду и крохотный гребень, пару раз провела им по волосам, чтобы оправдать свое присутствие в туалете, подкрасила губы и вышла, чтобы не мешать другим женщинам приводить себя в порядок.

* * *

Ибрагимов сегодня тоже думал о ситуации с «Летом» и пришел к тем же выводам, что и Багратуни. Надо лишить Бориса Леткова любой возможности для увеличения капитализации.

Ильхан не любил проигрывать. Еще больше он не любил терять деньги или менять свои планы. Но раз в первом раунде старик их переиграл, надо было добить его во втором.

Он велел связаться со всеми, кто мог инвестировать в «Лето», со всеми банками, которые могли предоставить кредиты, и настоятельно рекомендовал не делать этого. А также использовал свой административный ресурс и связи, чтобы стопроцентно лишить госкредитования.

При недостаточной капитализации эмиссия акций провалится. Это все равно что включить печатный станок, выпуская ничем не обеспеченные бумажки. Борис Летков не сможет вернуть контрольный пакет. Ему просто не светит.

Все это он изложил Мирославу Зимину и обеспокоенному ситуацией Большакову, который вложил почти все оборотные средства в это дело.

— Не переживайте, — похлопал Ильхан делового партнера по плечу. — Скоро все решится. Назначайте внеочередное собрание акционеров.

Игорь Николаевич не успел ответить, как вмешался Зимин.

— Нет, — сказал он. — Надо обождать, я попросил помощи у Айваза Багратуни. Пусть выпускает свои акции, а потом уж мы его прижмем. Он сегодня сообщил, что «Багратион» тоже в деле.

— Ради Ольги, — вкрадчиво сказал Ибрагимов и слегка нахмурился.

Он был озадачен отношениями в этих семьях, где все так странно переплеталось.

— Ради моей жены, — натянуто сказал Зимин, которого покоробило, как олигарх произнес ее имя.

Вот теперь он окончательно убедился, что брать ее сюда не стоило. Ибрагимов не успокоится. И на святость семейных уз, как оказалось, плевать, когда ему чего-то очень хочется.

Они были вынуждены прерваться, потому что появилась она. Ольга. Легка на помине.

— Слав, не скучал без меня? — улыбнулась она, взяв его под руку, и поприветствовала Большакова. — Здравствуйте, Игорь Николаевич. Как вы?