Женщина подскочила. Сон как рукой сняло. Она схватила смартфон и полезла в интернет посмотреть криминальные новости.

Нет, ничего.

Никаких сообщений о происшествиях в спорткомплексе или гибели бизнесмена Егора Кузина. Хорошо. Хотя… Как сказать. Значит, муж отпустил эту тварь. Она-то решила, он улетел, как Карлссон, чтобы обеспечить себе алиби, уже нафантазировала себе всякие детективные ужасы. Но ничего не произошло.

Зато новостью дня, вернее, раннего утра стало заказное убийство депутата законодательного собрания.

— Надо же, — пробормотала она. — О времена, о нравы.

Не та эпоха, чтобы взрывать людей. И тем не менее.

Следователи не исключали версию убийства на почве профессиональной деятельности покойного. Все друзья и коллеги г-на Мякишева выражают свои глубокие соболезнования в связи с потерей.

Кроме депутата в машине находился его водитель Валерий… Валерий Пушков… Пушков.

Все закрутилось перед глазами.

* * *

Нет, конечно, в обморок она не упала. Ольга же не кисейная барышня. Но давление, наверно, скакнуло до небес.

Придя в себя, женщина пошла на кухню. Чарли, не подозревающий, что случилось с хозяйкой, задорно лаял и требовал прогулки. Она машинально потрепала его за ушко и сказала:

— Скоро верну тебя обратно, дружок.

— Вуф.

Ей надо было с кем-то поговорить, пусть даже с собакой. Пекинес ее не понимал, но добродушно вилял.

— Хотела к твоей хозяйке съездить в больницу, — добавила она, наливая воды из кулера. — Вот, называется, съездила.

Домашний арест. А, впрочем, пусть. На руках багровели следы от чужих пальцев. Как бы коллеги не подумали, что она жертва домашнего насилия. Тут хоть в лепешку расшибись, разубеждая — не поверят. Если у людей все хорошо, сплетницы всегда ищут подвох. Разве что Макс. Он бы поверил. И понял.

Упс! А в понедельник у нее УЗИ. Как же быть? Впрочем, это мелочи. По сравнению с последней новостью все меркло.

— Ну и ну.

Мистика. Не верится. Так не бывает. Но это было, было. Их бывший водитель и автомеханик, который все провернул по просьбе Леткова, испортив тормоза в машине Большакова-младшего, сегодня сам подорвался. Он мертв.

Она даже не сможет посмотреть ему в глаза и спросить как же так. Хотя чтобы он сказал в ответ?

Интересно, что теперь будет с женой. Ольга была уверена, что Пушков сделал это ради нее. Она сильно болела. В сущности, эта несчастная женщина жила взаймы много лет.

Почему-то за мерзости всегда расплачиваются другие люди.

* * *

Она ведь тогда, сбежав, пыталась узнать подробности. Сначала не было денег на частных детективов, а Максу Латышеву, несмотря на всю их близость, Ольга не могла рассказать об этом ужасе. Не желала снова погружаться в эту грязь, не хотела ворошить.

Но когда пошла работать в ЧОП, то появилось больше возможностей. Она узнала, что домработница и водитель уволились из их загородного дома почти сразу после случившегося. Дальше она не стала выяснять.

Все равно срок давности истек. Ничего не доказать. Не дай бог, всплывет история с ее якобы суицидом и пребыванием в лечебнице. Тогда в ЧОПе работать она не сможет. А так медкарта чистая. Справка из психоневрологического — без отметок, потому что ее отправили не в государственную, а частную клинику, как обычно делали состоятельные люди, опасаясь огласки.

Про Гладышева она знала только то, что он благополучно вышел на пенсию, и выдохнула с облегчением. Больше этот выродок никого не будет «лечить».

Она пыталась забыть все, пока ее не нагнало прошлое. Но что все это значило? Пришло время собирать камни?

* * *

Мирослав Зимин, оставив дела на Попова и поверенного, вылетел с адвокатом в Санкт-Петербург. Благо, был благовидный предлог. Накануне пришла повестка явиться на слушание дела о поджогах букмекерских контор.

Пустая формальность.

Сначала он хотел поручить все своему представителю по доверенности, но потом подумал и отправился сам. Билет велел заказать еще днем. Жене ничего не сказал, да и вообще никого, кроме Попова и юриста, не предупредил об отъезде. Не хватало еще, чтобы враги пронюхали о его перемещениях!

А все почему? Понадобилось алиби.

Зимин сильно подозревал, что оба дела — по поводу тендеров и криминальных связей сынка депутата вскоре объединят в одно, чему взрыв сильно поспособствует. Тогда он станет одним из подозреваемых. Будут проверять и эту версию тоже.

Но ему же это не надо? Не надо. Пусть разрабатывают Кузина. Это он имел дела с депутатом, так что с него и спрос.

Очень хорошо.

Просто замечательно.

Идея свалить все на Кузина была просто отличной. Неплохо, если б тот присел. Хотя бы в СИЗО. Если конкурента «закроют», то с Быковым будет легче иметь дело.

Итак, вечером Зимин явился с женой на прием по случаю открытия спорткомплекса. Ночью, заказав билет заранее, улетел в Питер. А утром бомбануло. Пусть допрашивают до посинения, он чист.

Серый всегда делал работу безупречно и следов не оставлял. Он тоже сегодня отправился прочь из столицы, но в другом направлении — в город на крайнем севере, где у Зимы был свой интерес. Будет помогать строить бизнес там.


***

прим. — Серый встречался в 1 книге (эпизод на даче) и теперь снова уже во 2 книге. События имеют отношение к роману «Между четвертым и пятым». Кто читал, тот все понял.:-)

***


Ольга снова оказалась заперта дома.

На выходных еще ладно, можно заняться уборкой, отоспаться, почитать. Маски-эпиляции всякие. Найдет, чем себя занять, пока муж ее не видит. Можно сказать, еще один отпуск.

Но дальше-то что?

Она не привыкла сидеть дома. Утомляет сильнее, чем работа. Макс, кстати, что-то не звонит. Странно. Придется самой предупредить об изменении планов. Ольга сунулась в смартфон и внезапно обнаружила, что номер Латышева заблокирован. Кто-то добавил его в черный список, но точно не она.

— Ну и ну!

Неужели это ее муж? Он вместо ревнивых разборок сделал это. Но зачем? Она бы рано или поздно все равно обнаружила.

— Ну, Зимин… Ну, дорогой.

Ну, погоди у меня… Ольга удивленно смотрела на смартфон. Права была Надежда, самые ревнивые Отеллы — такие вот якобы «не ревнивые». Значит, муж тайком пытался контролировать ее жизнь. Она не считала нужным скрывать доступ к телефону за паролем. Теперь придется. Но лучше всего вместо этого поговорить по душам, когда Мирослав вернется обратно в Москву.

Набирая Латышева, она пошла на кухню.

— Макс? Привет.

— Ты куда пропала? Что случилось? — услышала она в ответ. — Я уже два дня тебе названиваю.

— Извини. Не хотела, чтобы беспокоили, — соврала она, не став посвящать его в семейные заморочки. — Извини, я не смогу выйти завтра на работу. Начальству позвоню сама, но хочу, чтобы ты тоже был в курсе. Ну да… Да… Такой стресс. Отгулы беру до среды. Если будут вопросы, звони в любое время, не стесняйся.

* * *

Ольга в воскресенье расслаблялась, отдыхала, занималась красотой и старалась не думать ни о чем плохом. Она задала себе программу: «Все будет хорошо». Жива, здорова. Чего еще? Стресс ей не нужен. Не будет она дрожать как осиновый лист и прятаться за семью замками.

Чарли скучать не давал. Следил, чтобы она не утонула в ванной, смотрел вместе с хозяйкой кино, валялся на диване, требовал почесать за ушком, попить, поесть, погулять, и приходилось договариваться с консьержкой.

Брилева, кстати, давно не было видно. Ольга уточнила у охраны, но ребята ответили, что не в курсе. Правда, Ваня-малой, у которого был другой напарник на вечерней смене, почему-то неловко отводил взгляд в сторону, и тогда хозяйка прямо спросила:

— Его уволили?

Охранник смущенно кивнул.

Вот как бывает, оказывается. Из-за ее глупости пострадал хороший человек. Со временем невольно привязываешься к людям. Надо бы с Зиминым поговорить, может, возьмет обратно? Не стоит рубить сгоряча. Проведет работу над ошибками, сделает выводы. И она — она тоже, чтобы никого не подводить.

* * *

Ольга думала, придется томиться дома еще несколько дней, но в понедельник начались визиты.

Сначала заявился дознаватель. Охрана его не пустила, куда-то стала названивать, и для дачи объяснений прикатил юрисконсульт «Квадриги» Евгений Кузнецов. Тот кое-как отбился, сообщив, где и по какой причине находится директор банка, после чего заглянул выпить кофе.

— Значит, моего мужа в чем-то подозревают? — стараясь не выдавать беспокойства, спросила Ольга, тыкая на кнопки ультрасовременной кофе-машины.

— Все к тому идет, — прямо ответил Кузнецов. — Может быть, вы слышали про дело Мякишева?

— Да. Какой-то депутат подорвался на машине.

— Это отец Семена Мякишева, гендиректора и подрядчика на строительстве нескольких государственных объектов.

Она поставила чашку на стол перед гостем, плеснула сливок, сделала порцию себе и уселась напротив.

— Это понятно. «Как не порадеть родному человечку», — сделав вид, что не в курсе, сказала Ольга. — Семейственность. Наверняка отец использовал свои связи, чтобы сын выигрывал тендеры.

— Как вы знаете, эти фирмы напрямую связаны с Кузиным.

— Ясно, — поднесла она чашку к лицу, вдыхая тонкий аромат арабики. — Я поняла.

Пить кофе сейчас нельзя, вредно, так хоть подышит. Бодрит.

— Значит, они думают, это сделал мой муж? — нервно бросила она. — Разве не должны спросить с делового партнера? Это Егор Кузин крышует подрядчика.

— Я им то же самое сказал. Но они обязаны проверить все версии.

— Мирослав, надеюсь, пока не подозреваемый?