— Я читала письмо, сам знаешь, — сухо добавила она.

— Как раз об этом я и хотел поговорить. Все совсем не так, как ты думаешь.

— Да мне уже все равно.

Достал! Неприятно. Ольга растирала запястье. Больно сжал. Причем как раз там, где Кузин оставил свои следы. Андрей тоже заметил темные отметины у нее на коже и удивленно приподнял брови.

— Хм… Это муж твой постарался? — не сомневаясь спросил он.

— Не твое дело.

Плевать, что он там подумал. Ольга не собиралась объясняться и оправдываться перед своим «бывшим». К тому же он как будто был доволен этим. Как будто это не он пришел мириться, воспользовавшись случаем, а она приползла обратно, когда банкир с нею наигрался. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять ход мыслей Рудницкого.

— Андрей, я устала. День был тяжелый, правда, — постаралась она воззвать к его разуму. — Мне не до разговоров. Все уже сказано.

— Я ошибся, — вдруг сказал он. — Давай все исправим.

* * *

Охрана Ольги Борисовны осуществляла наружное наблюдение. В основном следили за подъездом, но и наверх поглядывали. В одиннадцать часов свет погас, а около полуночи снова зажегся.

— Фиксируешь?

— Угу.

Оба мужика устали, но до конца смены было еще семь часов. Спать нельзя, только так время коротать.

Томительное ожидание могло в любой момент смениться действием. Бдительность утрачивать нельзя. В памяти еще были свежи разборки в службе безопасности банка и разнос Крагина, который уволил одного из охранников. Тот не уследил за хозяйкой.

Им такого не надо.

— Я покурить.

Напарник вышел, поглядывая на окно. Свет снова горит, значит, жена банкира снова встала. Вдруг он увидел за занавеской резкое движение. Женский силуэт, потом второй — мужской. Две тени слились воедино и замерли.

Борьба? Или, напротив, радостная встреча? Почему они не видели, что кто-то входил в подъезд?

— Сань, гости, — сказал он в гарнитуру, свисающую с уха.

На их профессиональном сленге это значило вторжение посторонних на территорию вверенного объекта.

* * *

— Извини, я был не прав.

Слова как-то очень легко сорвались с его губ, словно он уже сто раз до этого их произносил. Ольга не почувствовала в них искренности. Он ни капли не жалел о том, что сделал.

— Что, вот так просто? — удивилась она.

Женщина невольно сказала это вслух. Она просто не верила, что так бывает. Ушел — пришел. Как кот дворовый. Сходил налево, извинился — она должна забыть и простить? Погладить за ушком, накормить и пустить обратно в постель? Какая нелепость.

— Оля, не начинай, — занервничал он, понимая, что все идет не по сценарию.

— А-а-а… — протянула она. — Понятно.

Андрей был любимым и единственным маминым сыном, кровиночкой, и поэтому ему легко все прощалось. Так было всегда. Она смирилась с этим, потому что редко виделась с его семьей. Родители жениха никогда не приезжали из Твери и не мешали «молодым» жить своей жизнью.

— Что понятно? — склонился он над ней, пытаясь поймать ее взгляд, и ухватил за подбородок, чтобы не уклонялась.

— Все, говорю, с тобой понятно, Андрюша, — невесело улыбнулась она. — Как у тебя все просто. Мы же не в школе, а я не твоя мама. Понимаешь?

— Хватит! — выкрикнул он ей в лицо.

Похоже, она попала в точку и разозлила его.

* * *

— Дверь закрыта. Звонить?

— Пока нет. Ригельный, — ответил напарник, рассматривая замок. — Второй «сувальда», что ли? Блин.

Замки — антивзлом, сейфовые, такие только с дверью выносить. Косяк стальной. Не вышибешь. Кнопка контроля доступа, к которой полагалось прикладывать магнитный ключ, виднелась рядом. Можно повредить контур, и тогда приедет наряд вневедомственной охраны, увидев срабатывание. Но это еще минут двадцать. Но время будет упущено, если хозяйке прямо сейчас угрожает опасность.

— Что будем делать?

Мужчины в темных костюмах переглянулись. Это же не кино. Выстрел в замок не разрушит механизм, и стальную дверь так просто не выбить. Даже со сверлом и болгаркой пришлось бы повозиться минут пятнадцать.

— Ладно, звони.

Напарник стянул пиджак и рубашку, оставшись в одной майке-алкоголичке, взъерошил волосы, сделал лицо поглупее и нажал на кнопку дверного звонка.

* * *

Ольга испуганно зажмурилась. Она ожидала чего угодно — удара, когда он выплеснет злость, крика. Но не поцелуя.

Рудницкий впился в ее губы, заставляя раскрыться, и жадно целовал, словно за этот месяц смертельно истосковался по ней. Но она не ощущала прежнего напряжения и «химии». Внутри ничего не шелохнулось в ответ. Не будет как прежде.

Сейчас его ласка ощущалась как пытка. Скорей бы уж он перестал. Было противно. Ольга протестующе застонала и уперлась руками, отталкивая мужчину, но не смогла сдвинуть с места и на миллиметр.

В дверь вдруг несколько раз настойчиво позвонили.

— Ты кого-то ждешь? — спросил Андрей, нехотя отодвигаясь от нее.

— Нет.

— Подойди, — велел он.

Она приблизилась к двери и выглянула в глазок. На нее смотрел какой-то мужик, показавшийся ей смутно знакомым. Сначала хозяйка квартиры не узнала его, а потом до нее дошло, что это охранник, приставленный мужем. Выглядел он странно.

— Хозяева! Открывайте! — гаркнул он. — Спите, что ли?

Рудницкий тоже взглянул в глазок и, успокоившись, кивнул ей.

— Кто там? — спросила она. — Что вам надо?

— Сосед ваш! Антон с двадцатой. Заливаете. Открывайте, вода от вас по стояку течет. У нас уже натяжной потолок вздулся в ванной. В суд на вас подадим! Открывайте!

— О, боже, — ахнула Ольга и повернулась к Рудницкому. — Я вентиль не закрыла, наверное.

Он развернулся, чтобы заглянуть в ванну, и женщина, воспользовавшись моментом, быстро повернула ручку на дверном замке и открыла дверь.

Бах!!! Один из охранников влетел внутрь, Ольга вовремя отодвинулась в сторону. Дверь шарахнула так, что эхом отдавалось по всему подъезду.

И понеслось.

Рудницкого попытались скрутить вдвоем, но он вполне успешно отбивался. Ольга вышла из квартиры на лестничную площадку, чтобы не мешать. Раздался звон. С вешалки в прихожей все попадало. Это Андрей, чтобы избавиться от захвата сзади, ударился с размаху о стену, слегка оглушив телохранителя.

— Ну и денек, — повторила Ольга, которая болела за телохранителя. — Ах! Ну… Давай… Ну что же ты…

Мужики покатились по полу по полу. Второй телохранитель отступил вглубь квартиры, чтобы не мешать.

— Вяжи его, — все-таки повалил Андрея один из охранников, покраснев от натуги и с трудом удерживая болевой захват. — Да не так, балда. Ладно, вырубай.

Второй телохранитель попытался пережать на яремную вену, чтобы Рудницкий потерял сознание, но получил в ответ пинок от спецназовца. Все происходило совсем не как в кинематографе. Борьба была грязной, совсем не по правилам: двое на одного.

Снова звон. Андрей вскочил, рванулся и упал, когда его перехватили за ноги и вдвоем повалили. Вся прихожая теперь была усеяна сверкающими осколками.

— Эй, это было мое любимое зеркало!

* * *

Как мало, оказывается, надо, чтобы излечиться от депрессии и уныния.

Еще час назад Ольга рыдала по разрушенной любви, думала, что все плохо, все умрут, упивалась своей обидой, думала о разводе, страдала по Зимину. А теперь, стоило столкнуться с настоящей опасностью и бывшим возлюбленным, как она поняла, что все это мелочи жизни.

Главное не то, что случается, а наше отношение к этому.

Андрея приковали наручниками к батарее. Ольга перевязала и заклеила порезы у ребят, вытащив пинцетом пару крупных осколков стекла. Помощь Андрею оказывать не стала, просто не могла себя заставить его коснуться.

Зеркало разбилось. Плохая примета.

— Только сильно его не бейте, ладно? — попросила она напоследок ребят, когда они созвонились с руководством и засобирались на выход. — Это мой бывший жених. Ему надо домой, проспаться. Правда, Андрей?

Он, набычившись, угрюмо молчал. Рудницкого вывели. Ольга дала себе слово завтра же сменить замок и снова легла спать.

К Мире Загитовне еще надо в больницу сходть… Как там Чарли… Пушистик лупастый…

— Уа-а… Ох…

Ольга зевнула, прикрыв рот рукой. Глаза сами собой закрылись.

* * *

Рудницкого повезли в тренировочный центр в Южном Бутово.

Раньше Зимин баловался подпольными боями, но потом легализовался и завязал. Перешел на легальные схемы. А центр с оборудованием, тренажерами и «клеткой» остался. Его использовали по прямому назначению, чтобы тренировать там бойцов, которых спонсировал Мирослав, а также ребят из службы безопасности.

Зимин был сегодня зол, потому что его сон тоже не вовремя прервали сообщением о госте в квартире жены.

— Ну привет, — широко улыбнулся он, подходя ближе. — Отпустить, — скомандовал он, и охранники, державшие Рудницкого под руки, расковали его, сняв наручники.

Бывший жених Ольги выглядел совсем не так, как Зимин себе представлял по досье, составленному в службе безопасности. Правильно говорят, что на документах все выглядят хуже, чем в жизни, если вообще на себя похожи.

Мужик оказался красавчиком, бабам такие нравятся. Даже невзирая на то, что был помят и получил пару царапин. Высокий, чуть ниже самого Зимина. Худощавый, поджарый, видно, что в хорошей форме. Моложе. Ровесник Ольгин. Светловолосый, тогда как на фотке были невнятные русые волосы.

Зимин вдруг разозлился. Определенно сравнение выходило не в его пользу.

— Чего молчишь? Не хочешь поздороваться? — усмехнулся он.

— Ты кто? — мрачно спросил блондин. — Муж Ольги?