— Пил. Но вкус не тот.

Угу-м… И комплименты умеет делать вот так ненавязчиво. И не захочешь — все равно сваришь, хотя опять охота ему врезать. Чувства у Ольги на этот счет были весьма противоречивыми. Она сама не знала, чего хочет. Мысли роились, и никак не удавалось собрать их воедино. Так что женщина, чтобы успокоиться, привычно начала готовить черный кофе, с досадой отмечая, что он за время ее отсутствия немного выдохся в буфете.

Руки ее порхали над плитой, мололи, заваривали в обычном ковше и процеживали. По кухне поплыл упоительный аромат…

— А почему не на песке? — спросил он.

Ого! Аппетиты растут. Ему дай палец — всю руку откусит. Это, кстати, тоже было чертой, присущей ее мужу. Ольга давно заметила. Если Мирослав Зимин что-то получил, вряд ли так просто отпустит. Наоборот, он будет развивать успех.

— Джезвы остались у тебя дома, — не оборачиваясь ответила она.

Зимин, который расслабился, считая, что Ольга его почти простила, снова напрягся. Она так это сказала — «у тебя дома»… Так, пора принимать решительные меры. Мужчина понял: время пришло.

— Мороженого хочешь? — закинул он удочку.

Ольга опять разозлилась. Она повернулась и шарахнула перед ним по столу чашкой кофе, чуть не разбив ее.

— Что опять не так? — поморщился Зимин от резкого звука.

Голова опять заболела. Виски пульсировали от кровотока. Он устало потер переносицу. Полежать бы. По дороге после таблеток вроде отпустило — и вот опять накатывает.

— Все так, Слав, — грустно улыбнулась она. — Знаешь, я тебя хотела попросить кое о чем. Давай не будем врать друг другу.

— Давай.

* * *

Что-то неуловимо изменилось. В воздухе повисло невысказанное напряжение.

Кажется, сказав так, он имел в виду что-то свое.

Ольга подразумевала, что надо было предупредить. А лучше всего — вообще не возить ее на дачу, раз он знал заранее, что случится. Хотя она тогда больше всего за детей испугалась.

Сидящий за столом мужчина вдруг обнял ее за талию и уткнулся лицом ей в живот. Ольга ощутила сквозь платье его горячее дыхание и инстинктивно облокотилась на его широкие плечи. Это до боли напоминало миг, когда Зимин уговаривал ее выйти замуж.

— Ты обещал! — в сердцах воскликнула она. — О, черт. Слав, как ты мог… Я же тебе поверила.

— Что обещал?

— Что я не пожалею.

— А ты, значит, жалеешь, — отодвинулся он, поглаживая ее по талии, и внимательно глядя в глаза.

Она не выдержала и отвела взгляд.

— Я так не говорила! Но да. Да! — подтвердила она. — Вчера я пожалела. Ты все знал и не сказал. Повез меня на дачу. Там же были дети! Я тебя убить готова. Понимаешь?

— Ясно.

Зимин непроницаемо смотрел и ловил каждое слово, срывавшееся с ее губ.

— Что тебе ясно? Слав, а?! — понесло ее, но она просто не могла остановиться, пока все ему не выскажет. — Ты все делаешь из собственной выгоды. А я? Как насчет меня? Зачем ты меня все время таскаешь к Ибрагимову? Ты же знаешь, как я его ненавижу. Это все твои деловые интересы. А он ко мне клеится, понимаешь? Лапает, лезет. Меня тошнит от этого.

Ф-фух… Вдох-выдох. Ну, вот. Она наконец это сказала. Хватит его жалеть и все скрывать.

— Не хотела говорить, потому что у вас с ним бизнес. И молчать уже больше нет сил. Я даже ради тебя не стану такое терпеть, — безнадежно добавила Ольга. — Это себя не уважать. У меня и так вся жизнь под откос пошла из-за него. Понимаешь?

— Лапает, значит, — нехорошо усмехнулся муж, и у нее вдруг волосы зашевелились на затылке. — Это когда? На приеме у «Глобал Групп»?

— Ты все знаешь… — убито прошептала она.

— Иди сюда, глупая.

Мирослав заставил ее приземлиться к нему на колени. Ольга сначала зажалась, избегая прикосновений, а потом ее отпустило. Тоже обняла в ответ. Муж сдавленно охнул.

— Что? — испугалась она. — Шов болит?

— Немного.

Вроде поверила и успокоилась. На самом деле болело чертовски сильно, но он не стал ей говорить. Отбивная там под одеждой.

— Кофе стынет, — сказала Ольга.

— Мороженое растает, — вдруг вспомнил он, зря, что ли, покупал.

* * *

Смех и грех.

Ольга отрыла в прихожей пять целых, не сломанных роз, оставшихся от злополучного букета, и поставила их в вазу.

Мороженое еще. Ничего ему не сделалось в сумке-холодильнике. Сладкое, тягучее. Вообще нельзя, но если очень хочется, то можно. Чуть-чуть.

И вторая сумка с логотипом «Микимото». Неужели это…

— Слав, ты точно сошел с ума.

Она открыла и резко, со щелчком закрыла футляр, словно испугавшись того, что внутри. Красота неимоверная. Сразу видно, не бижутерия.

— Надень, — велел он.

— Потом, — ответила Ольга.

Все понятно. Крупно накосячил, откупается. Чем сильней проштрафился, тем дороже подарки. Мирослав, наверное, так привык. Кто же устоит перед драгоценностями?

Но она-то понимает, что послужило мотивом. Жемчуга муж купил специально на примирение, а не потому, что решил сделать ей приятное. От этого было горько. Ее коробило такое отношение. Ольга хотела сказать какую-то колкость и осеклась.

Она заметила струйку пота, стекающую по виску мужчины.

* * *

Зимин наконец услышал ее версию и дал себе слово посмотреть запись с банкета «Глобал Групп». Тогда не стал, чтобы не сорваться, думал, и так все уже видел собственными глазами. Значит, ошибся.

Значит, Ибрагимов лапает ее.

Сначала накатила холодная ярость, а потом все — как отрезало. Как будто вчера вечером он исчерпал все ресурсы. Опять лихорадит, все хуже и хуже. Таблетки не помогли. Надо домой отлежаться, и пройдет.

— … ау-у! Слав? Ты меня слышишь? — помахала перед его лицом рукой Ольга, которая обеспокоенно на него смотрела.

Оказывается, Мирослав так задумался, что пропустил, что она ему сказала.

— Слав, что с тобой? Ты заболел?

И тут его совсем повело.

* * *

Потом была паника. Изучение лекарств, купленных в аптеке по дороге в Мытищи. Вызов скорой и ее отъезд. Звонок по телефону, указанному в рецепте на антибиотики.

Приехал доктор Бронштейн, милейший пожилой человек, который раньше уже лечил ее мужа. Он изучил отказ от госпитализации.

Доктор с ее помощью ловко раздел пациента, и она ахнула, увидев багровый кровоподтек, занимающий половину грудной клетки мужа.

— Доктор, что скажете?

— Не похоже на воспалительный процесс, — измерив температуру и давление, заключил он. — Скорее, переутомление. Да ведь он спит, шельмец! Ой-вэй! — удивленно уставился на пациента Бронштейн.

И правда. Наверное, защитная реакция организма. Зимин дрых, как бревно. Он недовольно заворчал, когда его побеспокоили, и скинул одеяло. Ему было жарко, и он весь вспотел, как в бане.

— Швы не воспалились? — уточнила Ольга, сидевшая рядом с постелью, на которой лежал муж. — Инфекция попала?

— Не думаю. Вчера все было хорошо.

— Но почему рана так ужасно выглядит? — уставилась женщина на страшно неровный шов.

— Спросите своего супруга, Ольга Борисовна, с кем он дрался, — недовольно ответил доктор. — Это третий раз. Неделю назад медики из «скорой», два раза я. Эпителизация пойдет неправильно, помяните мое слово.

Ольга не совсем поняла, что он имел в виду, но прониклась.

— Вы позволите?

Он повторно измерил температуру и, оказав помощь, уехал.

* * *

Мирославу поставили капельницу. Стойка с пакетом стояла возле кровати и каплями отмеряла время. Доктор напоследок вколол что-то общеукрепляющее и противовоспалительное, оставил рекомендации и сказал, если к утру не станет лучше, везти по «скорой» в больницу. И в любом случае сделать томографию.

Ольга до глубокой ночи сидела рядом с Зиминым вместо того, чтобы пойти прилечь. Да так и заснула в кресле, не выпуская руку мужа.

* * *

Утром она наконец узнала, что такое «мужик болеет».

Зимин ее разбудил. Он выдрал иглу капельницы из вены. Пошла кровь. Все постельное белье заляпал. Попытался встать и разбудил Ольгу. Был он слаб, как котенок, и еле-еле с ее помощью доковылял до уборной.

Потом снова лег, развалившись, как восточный паша — и понеслось! Подай-принеси.

* * *

— Бульон тебе сварила, — высунувшись с кухни посмеиваясь доложила Ольга. — Куриный. Тебе сейчас нельзя тяжелую пищу. Мало ли что ты хочешь.

— Оль, ничего ты не понимаешь. Мне нужен белок, мясо.

— Потом. Завтра стейк тебе будет, — пообещала она, чтобы подсластить пилюлю и принесла чашку с бульончиком.

Недосол. Пересол. Хлеба дай. Как нет хлеба? А, ты же не ешь. Надо в банк. Где смартфон? Да вон там, звонит. Может, это по делам. Да-да, важный звонок, давай сюда. Башка болит. Барсетку дай, там таблетки. Мяса мне, мяса!

К полудню Ольга была готова завопить: «А-а-а-а!!!» и сбежать на край света.

* * *

— Слав, я сегодня иду в баню, — предупредила она, чтобы под благовидным предлогом уйти из дома. — Сможешь прожить без меня полдня?

— Да не вопрос.

Ольга в шутку шлепнула его за такие слова. Ага, сможет он без нее. Как же. Видно же, что все налаживается. Вчерашний разговор помог «разморозить» отношения.

Зимин притянул ее к себе на постель, к себе под бок, и сказал:

— Ребята помогут, если что.

— Хорошо, — ответила она и легко поцеловала его в губы.

Да, ребята помогут. Страшно подумать, что случилось, если бы муж не послал за ней охрану. Ее бы, возможно, и в живых уже не было. Зимин временами слишком много на себя берет, любит все контролировать, но это только на пользу. Теперь она это понимала.