— Ты не переживай, — добавил он. — У меня такое уже было. Я в девяностых участвовал в подпольных боях. Однажды так измолотили, что десять дней провалялся. Вырубило просто. Почти ничего не ел, похудел на восемь кило. Отлежался — норм.

Он не стал говорить, что тогда решил завязать. Особенно этому способствовала потеря двух абсолютно здоровых зубов, а протезирование тогда чертовски дорого стоило. Так что весь заработанный потом и кровью гонорар ушел на врачей. Именно тогда Зимин решил, что сам будет спонсором боев и владельцем тотализаторов, а не тупым «мясом» на ринге.

— Но тебе тогда сколько лет было? — укоризненно спросила она и нахмурилась. — А, Слав?

— Не ворчи, тебе не идет, — взял он ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. — Когда собираешься? Ребята отвезут и привезут.

— Надо с Надей созвониться, — ответила она. — Она заказывает билеты. Кстати, не представляю, что у нее теперь с твоим другом будет.

— Разберутся, не маленькие.

Муж по-хозяйски обнял ее, привалился и положил голову ей на колени. Так и заснул. А она все сидела, поглаживая его по голове и пропуская упругие завитки волос между пальцев. Соскучилась. До смерти просто соскучилась, кажется, что умрет, если они снова расстанутся.

— Слав…

Что они там с Рудницким не поделили? Удивительно просто. Давно прошли те времена, когда мужчины сражались за сердце женщины. Сейчас все проще и примитивней. Отказала — ну и ладно, другие найдутся. Мужики избалованы до невозможности.

Пожалуй, не тот случай.

Подрались, это понятно. Спрашивать она не станет. Раз дрались на равных, значит, не убил. Просто обычные мужские разборки на уровне «пойдем, выйдем». Это нормально, это ничего… Это как раз таки правильно. Тем более что бывший жених это заслужил. Ольга до сих пор дрожала от негодования, вспоминая его предательство и вчерашний визит. Вот так наглость!

Потом вдруг мысли перетекли на признание. Муж теперь все знает про домогательства Ильхана Ибрагимова. Как он поступит? Олигарх окружен охраной, морду набить не получится. Наверное, все закончится разрывом деловых отношений и спортивных связей. Ну и хорошо.

Когда дыхание Мирослава стало спокойным, Ольга осторожно высвободилась и пошла на кухню, чтобы не разбудить мужа телефонным разговором.

* * *

Надежда сказала, что можно попасть на четырехчасовой сеанс. Ну и хорошо.

Ольга стала собираться. Кофейная гуща в ковше осталась — полетела в банку вместо скраба. Она предупредила подругу, что косметики у нее нет, так что Дробышева что-нибудь захватит. Мыло можно взять мужа. Вербена — приятная лимонная свежесть, подойдет. Ей будет казаться, что Зимин где-то рядом.

Помоются, поболтают. После шести вернутся домой обновленные, расслабленные, помолодевшие и готовые к новым свершениям.

Надо себя любить. Холить, лелеять, нежить. Позволять себе маленькие слабости, иметь приятные женские ритуалы красоты. Хотя бы такие. Неохота раньше времени становиться рабочей лошадкой и тетенькой неопределенного возраста.

Так — деревенские травы в термос, кипятком залить — красота! Мед еще в банке остался, забыла про него. Отдельно с солью смешает для маски.

— Ну где же это? А, вот!

Белье — обычное, хлопковое — летит в сумку, вслед за ним топик и носочки. Милота. Интима не намечается, так что можно себе позволить.

Сланцы и полотенца не забыть. Теперь точно все. Осталось полчаса до сеанса, пора выдвигаться.

* * *

Зимин ужасно не хотел, чтобы Ольга его таким видела, держался из последних сил, но потом его просто вырубило.

Все было в точности как в прошлый раз, когда из него котлету сделали на ринге. Он победил, но какой ценой… Мирослав болел очень редко. Не простывал. Внутри все работало как часы. Когда было плохо, лечился сном. Все заживало как на собаке.

Когда проснулся, глянул на часы.

Ольга сейчас в бане. Представил. Ему нравилось встречать ее оттуда, всю такую свежую и красивую без макияжа. Вот как женщины должны время проводить, а не по клубам шарахаться.

Очень хорошо. Ни к чему ей разговоры слушать. Он позвонил своему поверенному и велел напрячь юротдел. Пусть хоть до ночи работают, не спят, не едят, платят отступные и неустойки, но чтобы все финансовые отношения и договоры о сотрудничестве со «Стелларом» были расторгнуты.

Ибрагимов больше не будет партнером «Квадриги».

Глава 31

Ольга не стала лежать и потеть на полоке, как обычно. Пять минут — и сбежала. Бдительная подруга смотрела зорким соколиным взором, чтобы будущая мать ничем себе не навредила.

Обе наслаждались забытым за две недели удовольствием. Потом сидели в рекреации, отдыхая, и болтали о том, о сем.

— Как там у тебя с Зиминым?

— Почти помирились, — доложила она.

— Почти?

Пришлось рассказать, что сейчас муж прописался у нее. На сколько дней — неизвестно. Про таксиста-грабителя она умолчала, зато в двух словах рассказала про бывшего жениха и его драку с мужем.

— Обалдеть! — поразилась Дробышева. — Какие африканские страсти. Так, значит, все налаживается.

— Наверное.

Она не была в этом уверена. Слишком уж все сложно. Выходя замуж, она не ожидала такого… экстрима.

— А у тебя дела? — в свою очередь поинтересовалась Ольга.

Надежда поведала, как ее два дня осаждал Калашников, и как дети, предатели, уговаривали ее одуматься и помириться с ним. Почти уговорили, кстати. Мужик уверял, что до последнего момента ничего не знал, и Мирослав все держал в строжайшем секрете. Так что для него это было сюрпризом. Иначе бы он Надю с детьми никогда не повез на дачу.

Эх… А ее повез, кольнула неприятная мысль. Вот это Ольгу страшно напрягало. То ли Зимин ненадежный в этом отношении, то ли слишком много на себя берет.

Ей был нужен совет. Подруга трижды была замужем, причем выбирала не совсем уж пропащих представителей мужского рода. Расставалась без трагедий. Не унывала — и снова находила себе приключения или отцов для будущих детей.

Надя должна знать, как проверить мужика на вшивость или хотя бы понять, что с ним можно иметь дело.

— Надь…

— Что? — спросила та, подливая в кружки из термоса.

— Как ты понимаешь, что хочешь замуж? Есть какой-то особый критерий? Ну, что он не полный козел?

Дробышева ненадолго зависла.

Себя она, пожалуй, не считала успешной в браке. Вот дожить до «золотой свадьбы» — это да-а-а… Много значит. Не разбежаться в разные стороны, за долгие годы притереться друг другу, воспитать вместе детей и видеть, как у них тоже появляется семья и рождаются дети. Так почему же Леткова спрашивает совета именно у нее?

— Знаешь, моя бабушка была замужем три раза. Последний раз в сорок лет.

— Правда? — удивилась Ольга. — Ты не рассказывала. Почти как ты!

В те времена разводы не слишком одобрялись. Их избегали любой ценой. Проще было разъехаться, чем развестись. Никто не поймет. Только богема и представители творческой интеллигенции постоянно женились и разводились.

— Почти, — замялась Дробышева. — Так вот. У нее был коронный вопрос-тест на вменяемость для мужчин. Безотказное средство. Зельц!

— Это как?

— Спрашивала, когда ужинали с поклонником наедине: «Тебе нравится зельц?» — томно сказала подруга.

Ольга звонко расхохоталась.

— И в ответ: «Ага, под водочку!» — продолжила Надюшка. — Значит, закладывает за воротник. Или он такой: «Это что такое? Ах, субпродукт? Фу-у… А ты часом не еврейка? Или немка?» — изобразила она в лицах. — Или: «Мясо вредно есть, а вот в вегетарианской столовой давеча давали морковные котлетки». Или: «Люблю, но дорого», при том, что этот мужик работал в Главке и мог позволить себе не то что мясо, даже ежедневные походы в ресторан, да еще имел доступ к партийному спецраспределителю. А некоторые мужики вообще считали, что зельц — это… — подруга нагнулась к уху Ольги.

Та опять расхохоталась.

— И что потом… — протянула она.

— Потом по обстоятельствам. Смотря, что мужику вообще надо. Одни с энтузиазмом требовали зельц, а другие бежали от «проститутки» куда подальше.

— М-да… И правда, хороший тест.

Сразу отсеивает «озабоченных», пьющих, скованных пуритан, скопидомов, педантов и людей без чувства юмора. Тут главное эффект неожиданности.

— Так что же, и ты так тестировала своих мужиков? — сделала Ольга круглые глаза, не поверив подруге.

— А как же! Антон, первый мой муж, сначала спросил, почему я спрашиваю. Я соврала, что очень люблю зельц, и он на следующее свидание притащил сумку-холодильник. Там кроме зельца была куча всякой разной еды. Мы так обожрались, что потом просто валялись и смотрели телевизор. Зато утром…

Ольга прыснула от смеха, представив эту картину.

— А второй?

— Дима сказал, да, любит, и что его мама бесподобно готовит зельц, так что он приглашает меня в гости познакомиться с семьей.

— Ого!

Действительно очень, очень хороший тест. Хотя… Был бы он таким хорошим, люди бы не разводились. Дробышева, наверное, поняла, о чем думает подруга, и всплеснула руками:

— Не слушай меня! Научу тебя плохому.

Ольга представила, как в ЗАГСе спрашивает Зимина: «Мирослав, вы любите зельц?» И он в ответ: «Ты беременна, что ли? Хочется соленого, острого?» Впрочем, он и так спросил об этом в тот день. Ее муж любил докапываться до сути.

Все это чертовски нелепое недоразумение.

Один к одному.

Надо рассказать, а как?

Но надо.

Эх…

* * *

Ильхан Ибрагимов поехал на конюшни. Гены. Чем-то его лошади страшно привлекали. Наверное, это играла в нем горячая кровь степных жителей, влияя через поколения и заставляя чаще биться сердце.