Она фыркнула и пошла на кухню, плавно ступая в линию, так что бедра соблазнительно качнулись под едва их прикрывающей белой туникой. Причем не наигранно. Как-то это у нее само собой получалось, Зимин давно заметил. Грациозно нагнулась, подняла с пола пиджак, оглянулась на него через плечо, и мужчина смертельно пожалел, что наложены швы.

Замерев у входа, Ольга оперлась на дверной косяк.

— Ужинать будешь?

— Не откажусь.

Пока Ольга грела какую-то хитро приправленную, судя по запаху, рыбу, он подошел и обнял жену сзади. Заглянул ей через плечо, любопытствуя. Хотел взять со сковороды кусок прямо руками — получил лопаткой по пальцам. Женщина снова насмешливо фыркнула, став похожей на капризную кошку, и прижалась всем телом. Потерлась, изогнулась — он опять напрягся.

— Проголодался?

— Ага.

Во всех смыслах. По ней особенно изголодался.

Но вообще да. В желудке подвывает. Бутерброды не в счет. Они с Поповым и юристами полдня потратили, изучая бумаги по «Стеллару». Компромат на Ибрагимова не лишний. После чего все перепрятали в надежное место, не в сейф, естественно. Мирослав никогда и ничего не хранил в банке такого, что могло его подставить.

Менты приедут изымать документацию, но на банкира ничего не будет. Максимум персонал привлекут, и все.

— Садись, будем ужинать, — развернувшись, поцеловала его Ольга.

— Нас слушают, — сказал он ей на ухо.

— Да? — так же тихо переспросила она. — Почему?

— Потому. Так надо.

Ольга задумалась. Игривый настрой ее покинул, хотя еще минуту назад накатило что-то такое, примитивное, так что она была готова мужика буквально изнасиловать.

Когда она поняла, что «под колпаком», стала скованной. Отвечала сухо и односложно.

Поужинали. Пошли в гостиную, и она, усевшись на диванчике рядом с Зиминым, прошептала ему на ухо:

— Что, и камера тоже работает?

— Ага.

Она перелезла через мужчину и уселась на него верхом, прямо на колени, лицом к лицу. Немного поерзала, устраиваясь поудобнее. Туника задралась до талии. Зимин обнял ее за бедра, вжимая в свою плоть.

— Оль? — вопросительно взглянул он ей в глаза.

Что она задумала? Глаза искрятся. Улыбается коварно.

— Поцелуй меня.

Они целовались, пока Чарли не напомнил о себе, вспрыгнув на диванчик рядом с ними. Зимин скинул наглую псину на пол и, охнув, поднялся с места вместе с Ольгой. Она взвизгнула, как девчонка.

— Слав, швы!!!

— Помню, — хмыкнул он, но отпустил.

Действительно пока нельзя вес тягать. Она права.

Ольга не поняла, как они оказались в спальне. Только что были в гостиной — и вот она уже помогает мужчине раздеться, стягивает рубашку и брюки, касается загорелой кожи. И сама скидывает в нетерпении тунику через голову.

— И здесь тоже? — почти беззвучно уточнила она, показав рукой на то место, где обнаружила проводок.

Зимин кивнул. Он сел на кровать, и Ольга толкнула его, так что он упал навзничь. Усевшись сверху, она энергично покачалась, зажимая себе рот, чтобы не захохотать в голос. Увы, шедевр итальянских мебельщиков почти не скрипел. Отопедический матрас, чтоб его. Тогда она картинно, как в фильмах для взрослых, застонала:

— О… Да… Еще… Да!!! О… У тебя такой большой… Возьми меня! Да! О-о-о…

Зимин беззвучно заржал, глядя на нее, и поднял вверх большой палец.

* * *

В арендованной квартире на четвертом этаже полицейские слушали, как на досуге развлекается банкир. И, признаться, даже завидовали.

* * *

На стол в кабинете генерал-полковника Васнецова лег доклад о пресс-секретаре Латышеве. В числе порочащих связей упоминалась некая Ольга Леткова — сотрудница ЧОПа и по совместительству супруга банкира Мирослава Зимина.

Фотографии рассыпались по столу. И везде, везде Максим Латышев был вместе со смуглой, кудрявой красавицей. Обед в ресторане. Совместные поездки. Вот тут он нежно подхватывает ее под локоть, а там — разговаривают на автостоянке, улыбаются.

Генерал задумался, что еще их еще связывало помимо работы. Судя по снимкам, они давно знакомы.

* * *

Ольга нагнулась, и кудри каскадом упали вниз, окутав мужчину темным облаком. Она прошептала ему на ухо:

— Как думаешь, хватит?

— Нет, — ответил он и, обняв ее за талию, перекатился, оказавшись сверху.

Мужчина навалился на нее, прижал к постели и, удерживая за запястья, поднял ей руки вверх. Ольга изогнулась ему навстречу, и он стал жадно целовать ее шею, грудь, напряженные пики сосков.

Женщина с трудом сдержала стон. Она не хотела, чтобы люди слышали. Это уже не шутки, это всерьез.

— Что? — беззвучно спросила она, но он прочитал по губам.

— Я хочу тебя … чтобы ты стонала так же громко, — сказал он ей на ухо.

— Ни за что, — выдохнула она.

Мирослав усмехнулся. Посмотрим, кто кого. Он ухватил ее запястья одной рукой, сжал, чтобы не вырывалась, и коленом раздвинул Ольге бедра. Провел рукой — влага и жар. Можно взять ее сразу, без подготовки. Засадить глубоко, до предела.

Но пока рано. Ему хочется все-таки вырвать из женщины стон.

Когда там, внизу, он ее коснулся пальцами и начал ласкать, Ольга чуть не вскрикнула. Потом снова, от разочарования — когда перестал. Зимин смотрел ей в глаза, но не спешил возобновлять сладкую пытку, хотя она чувствовала бедром его напряженную, каменную плоть.

— Пусти, — прошептала она и прикусила губу, когда он снова провел рукой ей между ног, задевая самые чувствительные местечки.

Она извивалась под ним, то ли желая вырваться, то ли изнемогая от жажды, чтобы он скорей овладел ею. Борьба происходила в напряженной тишине.

Мужчина целовал ее, вторгаясь языком и ритмично надавливая бедрами в такт. Это еще не секс, но… почти… почти. Слабое подобие. Хочется зарыдать от нетерпения.

— Что? — остановился он на миг.

— Пусти.

Он отпустил ее руки, и Ольга крепко обняла его. В этот миг он нажал и сделал первый толчок. То, чего хотел с самого начала — войти одним движением, так, чтобы она вскрикнула от неожиданности. Подчинить ее. Владеть и наполнять. До предела.

Женщина закусила кулак, чтобы не издать ни звука. Просто не могла, зная, что кто-то еще может слышать это. Лицо горело. На щеках выступил румянец от стыда и страсти.

Она не могла… Только еще крепче обвила рукой мощную шею мужчины, раскрылась навстречу, согнув колени и подаваясь бедрами вперед при каждом движении. Принимая всего.

— Давай!

Толчок, еще. Он хотел этого, шел к ней напролом, целовал до одури, крепко, оставляя засосы на шее и груди. Имел, как хотел, грубо тиская и сжимая бедра. И нежно ласкал внизу, где соединялись их тела, чтобы заставить покориться.

— Ну же… Будь хорошей девочкой.

Она не выдержала и протяжно застонала, забыв обо всем.

* * *

— Черт, Зимин, я тебя когда-нибудь убью, — напустилась она на него в душе.

Стыдно и сладко одновременно. От близости осталось странное послевкусие. Этому мужчине нравилось ее смущать.

Сверху лилась вода. Мирослав сказал, тут прослушки нет, можно поговорить.

— Еще скажи, что тебе не понравилось, — усмехнулся он.

Ему-то нельзя под воду, повязка мешает. Так что мужчина стоял за бортиком и наблюдал. Ольга заметила, как его член невольно снова восстает к жизни.

— Слав, ты опять? — сделала она круглые глаза.

— Не опять, а снова.

Хочет, как тогда, под водой? Наверное. Он потянул ее на себя, и Ольга, понимая, чего он хочет, и что с его травмой сложно это осуществить, вышла, ступая на кафель, и плавно опустилась перед ним на колени. Она сама все сделает за него.

Тронула — и его орудие гордо взметнулось перед ней. Мужчина оперся ей на плечо. Посмотрела снизу вверх. Зимин одобрительно кивнул. Наклонил, и она, помогая себе рукой, довела его до пика.

Все.

Снова в душ, да? Странно, вроде кончил он, а ее пошатывает, как после оргазма. Ноги просто ватные, подгибаются. Вода льется сверху, смывая усталость. Ольга подставляет лицо под струи, гладит себя, проводит руками — и замирает. Очень четко ощущается мужской взгляд, как будто лучик гуляет по коже…

Он подает полотенце, вытирает ее, как ребенка. Целует в лоб, и от этой странной нежности опять хочется плакать.

— Слав. Я люблю тебя.

* * *

Ну вот, она это сказала.

Думала, полегчает, но уже сутки мучается рефлексией, переживает и прокручивает эти моменты в голове. Что она сказала. Как он посмотрел. Почему ничего не сказал в ответ? Просто уложил спать и лег рядом, крепко прижав к себе.

Зимин.

Черт бы его побрал.

Она его любила и, похоже, безответно.

Может быть, просто выбрала неподходящий момент для откровенности. Или Мирослав не был к такому готов. Но Ольга не предполагала, что придется завоевывать сердце своего собственного мужа.

* * *

Ольга отпросилась с работы, чтобы поехать с Большаковым в Москва-сити.

Мирослав все-таки послал в качестве группы поддержки Попова. Может, на собрание его и не пустят, но его появление заставит Бориса Леткова занервничать и потерять контроль.

* * *

Она накануне ознакомилась с аналитической справкой по холдингу «Лето», которую дал ей отец Олежки, и пришла в ужас.

— Это же… Игорь Николаевич, ну как он не понимает!

— Понимает, Оленька, понимает. Просто деваться ему некуда, — ответил Большаков. — Твоя задача кратко высказаться по теме и спровоцировать его. Директора должны видеть, что он тащит их на дно. После нашего визита все поймут.

За окном показалась громада небоскребов из стекла и металла. Они приближались к цели. Пересекли мост — и вот они уже тут.