В ту ночь, когда уродовали Вадика, Зимин с братвой выяснял отношения с конкурентами, причем отнюдь не мирно. Постреляли, кого-то положили. Жизнь была такая. Ты или тебя.

— Вот как? — чуть не запнулась она.

— Им хорошо, своих ментов отмазали, меня посадили. Не за то, что хотели, но иначе никак. Им без разницы, за что. Главное результат.

Шаг, шаг, поворот. Где он так научился? Или просто настолько хорошо чувствует ее тело и музыку? Движется в такт. Все равно любитель… Ольга снова вспомнила одноклассника. Интересно, а он до сих пор танцует? Или бросил?

Все в детстве мечтают быть кем-то. Будущий космонавт становится алконавтом, гениальный танцор — юристом. А она? Кем хотела быть она? До того, как ушла из дома, за нее все решали другие. Своих желаний не было. Даже сейчас она проживает жизнь за Олега, мечтой которого было стать журналистом.

Одна мысль не давала ей покоя. Она же не вчера на свет родилась. Муж сказал про адвоката.

— Слав, вот ты говоришь… А почему тогда его не вытащили? Раньше, чем…

Все могло быть иначе. Без инвалидного кресла.

— Мы сутки даже не знали, где он, — объяснил Мирослав. — Его упаковали и начали прессовать.

— Ага, понятно. А потом?

— Неважно.

Зимин пошел по этапу. Калаш после случившегося подождал и дал шумихе улечься. Менты расслабились. Михаил несколько месяцев лечил брата. У того после травмы удаляли гематому, давившую на мозг. Потом, когда казалось, что все будет хорошо, и он заново учился ходить и говорить, случился инсульт. И все. Теперь он такой навсегда.

Калаш отомстил. Страшно. Все выродки теперь на кладбище. Поп в это время следил за делами. С другой группировкой было покончено, передел сфер влияния завершен. Покровители Зимина быстро вытащили его из тюрьмы.

Настроение Зимина резко изменилось. Он резко остановился и потянул жену к дому.

— Что, детское время кончилось? — только и успела удивиться она.

Глава 4

— Ну, Слав, ну, ты чего? — то ли в шутку, то ли всерьез отпихивалась она. — Ах!

Странный он. Накинулся, как голодающий, словно у него месяц секса не было. Ольга задыхалась от его жадных поцелуев. Зимин навалился сверху. Они так и не разделись.

Его раздирало желание, как много лет назад. На миг показалось, что он снова под закрытым сеткой небом. Когда он вышел и ощутил дух свободы, ему просто крышу снесло. Отметили с ребятами и поехали в кафе. Тогда клуба еще не было. Пили, обсуждали, что за два года случилось. Всего-то в малявах не передать, да и могло попасть не в те руки.

Потом он поехал на хату. Парни ему девку привели… и ничего. Наверное, потому, что она изображала страсть, была готова на все, но смотрела с презрением. В общем, ясно все. Обязаловка. От хорошей жизни таким не занимаются. Он дал ей денег и велел убираться, чтоб к его возвращению духа ее тут не было. Потрепав напоследок по смоляным кудрям, Зимин принялся собираться. Девка удивленно на него посмотрела, но тоже встала и оделась.

Мирослав ушел, кинув ключи на постель, и до утра гулял по городу, вспоминая, где прошла его юность, разные моменты, которые почти забылись за время долгого отсутствия. От свежего воздуха он протрезвел, но потом опять опьянел от свободы. В сердце поселилась радость. Больше он не попадется так глупо. Братва рядом, друзья не предали, что еще надо?

С отцом бы помириться только… Надо съездить на могилу к матери. Опять стало больно. Наворотил он дел.

Потом он вернулся — а девчонка не ушла. Осталась у него. Свернулась клубочком и спит на кровати. Зимин потормошил ее — проснулась. Смотрит удивленно.

Он ее обнял, она ответила, и все у него получилось. Мирослав забыл, что она шлюха на одну ночь, что ей все равно, с кем. Понял, что за два года у него ничего там не заржавело, а очень даже в рабочем состоянии. Ей тоже было хорошо, такое не подделать, как и смущение от нежданного удовольствия.

Он заснул, а она ушла. Он даже имени ее не спросил. Зимин ее потом нашел. Девчонка оказалась не проституткой, а официанткой из их кафе. Поп дал ей денег, чтобы развлекла друга. Очень бабки были нужны.

Зимин прожил с ней год, лечил ее отца, но тот все равно помер от рака. С лекарствами тогда был полный швах, только если за деньги. Девчонка после похорон уехала. Он ее не держал. Мирослав так и не понял, что у нее к нему. Не был уверен до конца, она с ним только из-за денег или по своей собственной воле.

Может быть, она это чувствовала, и это всегда стояло между ними. Но назад не перемотаешь, и то, как у них все началось, мешало отношениям. Она и осталась тогда потому, что не могла уйти без денег, решила все-таки отработать. Честная была. Не чета гламурным столичным штучкам.

Сейчас ему вдруг вспомнилось это. Вот о чем напомнила Ольга. Эту его странную и почти безответную страсть к незнакомой женщине. Надо было закончить ту давнюю историю, когда он хотел помочь и не сумел.

— Слав? — погладила его жена по голове. — Ты как? Ты же не пил.

Он за рулем, уезжать с утра, так что обошлись без горячительных напитков.

Муж уткнулся ей лицом в шею и снова поцеловал, но уже не так страстно. Она вдруг ощутила странную, болезненную нежность. Хотелось ему помочь, но что она может сделать для сильно мужчины? Только быть рядом.

— Оль, если бы я был спецназовцем, как твой бывший?

— Но ты не он.

— Ну, например, — приподнялся он на локтях и посмотрел ей в глаза.

— Что за ерунда! — фыркнула она и отвела взгляд.

Весь настрой сбил. Глупые расспросы о бывшем в постели: что может быть хуже? Ревнует он, что ли? Не поздновато ли спохватился? Но в любом случае сравнение в его пользу, зря волнуется.

— Да я не о том, — нахмурился мужчина. — Смотри. Например, у меня нет возможностей купить акции или защитить от твоих предков. Я ничем не могу помочь. Нет миллионов, юристов, охраны, машин, брюликов. Ты бы со мной осталась?

— Этого мы никогда не узнаем, — усмехнулась Ольга, решив быть честной до конца. — Начнем с того, что мы бы не пошли на аукцион, и я бы не встретила Изабеллу. И нет проблем. Или…

Она замерла на миг.

— Простые спецназовцы не женятся на известных певицах, Слав, — продолжила она. — Тебя вообще не было бы в ЗАГСе в тот день. Мы бы не встретились. Я бы не дождалась, поехала домой одна и напилась до чертиков.

Зимин удивился причудливому ходу ее мысли.

— И все-таки, — ухватил он ее за подбородок, заставив посмотреть прямо в глаза.

— Ты это ты. Жаль, не встретила тебя на двадцать лет раньше.

Это был ответ. Она же читала его личное дело. Он тогда был никем, каждый день ходил по лезвию ножа, но она хотела, чтобы они познакомились тогда, в далеком девяносто седьмом.

Ольга всем телом потянулась к нему и поцеловала, заставив замолчать. Это поцелуй сжигал страстью их обоих, и казалось, было невозможно остановиться. Руки мужа накрыли ее грудь и начали играть с сосками. Он ощутил через ткань, как они отвердели. Женщина в нетерпении застонала.

Зимин резко сел, оставив ее, и начал снимать пиджак. Ольга тоже поднялась, переводя дыхание. Она выскользнула, как рыбка, и уселась по-турецки, глядя на мужа. Зимин заставил ее задуматься, как, что, зачем и почему… Если бы… Что, если…

Когда не думаешь, проще.

Ее однокурсник, за которого она чуть не вышла замуж, тоже был таким. Он задавал непростые вопросы, поднимал неоднозначные темы и безошибочно чувствовал, что вызовет резонанс. Ему бы психологом работать, а не обозревателем. Вспомнилось некстати и снова заныло внутри, как старая боль.

Им было хорошо вместе. Удобно — так вернее сказать. Надежно. Любви не было, но было то самое, непередаваемое и драгоценное, редко встречающееся между мужчиной и женщиной «чувство локтя». Ты всегда знаешь, что кто-то есть рядом. Он — твой самый лучший друг, который в курсе всех твоих дел и потаенных секретов. Он даст хороший совет, поддержит и поможет в трудную минуту, не задавая лишних вопросов.

Ольга тогда впервые подпустила к себе так близко человека, более того, мужчину, и доверилась ему. Хотя казалось, что после Олега никого быть в ее жизни не может. Но жизнь продолжается. Всем нам хочется защиты и немного тепла.

Они оба были никем, начинали с нуля, росли, делали карьеру, как могли. Деньги — это хорошо, но на них не купишь дружбу или понимание. Вот что она вынесла из этой связи. Кроме того — внезапно открывшийся гедонизм и тягу к чувственным удовольствиям. Это все ее горячая кровь! Ольга наконец-то смогла принять себя, перестать стыдиться своей красоты и желаний, которые она невольно пробуждала в мужчинах.

— Слав, — сказала она, когда он снова полез к ней и начал раздевать. — Например, я студентка с журфака. Ты бы даже не взглянул на меня. Так?

— Не так, — усмехнулся он, отодвигаясь и бросая ее тунику в сторону. — Вот поедешь на репортаж по криминальной хронике, а я уже там.

Ольга представила, как его пакуют в наручниках в милицейский «уазик».

— Ну тебя! — швырнула она в мужа бюстгальтер. — Разговорчики!

Он ловко поймал и рассмотрел кружевную штучку. Вот, значит, что у нее было под одеждой. И снизу, наверное, такие же ажурные кружева. Сразу захотелось продолжить и посмотреть, угадал он или нет…

* * *

Иванченко с Серым обсуждали планы на осень.

Гость с севера приехал за киллером, который закончил лечение. Тот пострадал во время разборок, и все думали, что он погиб. Зимин помог выправить новые документы.

Это вызвало вопросы у Панина — заместителя начбезопасности банка. Начальник, Семен Семеныч Крагин, был в курсе, кто такой киллер, а вот заму об этом знать необязательно.

— Что хирург сказал?

— Все отлично, — ответил Серый. — Подвижность вернулась.