— Да.

И больше ничего не сказал. Она поняла, что где-то тут проходит незримая граница, и больше ничего не стала спрашивать. Просто ходила по дому, трогая и разглядывая вещи, пока Латышев выгружал вещи и продукты из машины и помогал ей разместиться.

Вот семейное фото. Красивая семейная пара. Она — яркая, скорее всего, натуральная блондинка лет тридцати пяти-сорока. Он… О, боже! Тот самый Таранцев?! Не может быть! Невозможно было не узнать это открытое мужественное лицо с тяжелой квадратной челюстью, прямой взгляд и искреннюю улыбку, знакомую всем телезрителям, которые смотрели репортажи из «горячих точек».

Ну и знакомства у Макса. А чего она ожидала? Друг долгое время работал на ТВ и оброс интересными знакомствами.

— Все, я поехал, — объявил он, поставив на пол последнюю сумку. — Звони при крайней необходимости.

— Спасибо. Я… — она осеклась и замерла, зябко кутаясь в плащ.

Ольга не решилась расспросить, иначе Макс останется тут до утра. А это ей совершенно не нужно. Она хотела побыть одна.

— До скорого.

И она пошла закрыть за ним ворота.

* * *

Зимин послал бойцов, но сам не смог выехать в Мытищи, потому что его вызвали повесткой в полицию. Он получил точно такую же бумаженцию, которую наверняка послали Ольге.

Думал, быстро закончит. Но дознаватель из каких-то своих хитрых ментовских соображений почти час заставил ждать в коридоре на скамейке, а потом еще час расспрашивал про отношения супруги и ее родителей.

А что можно сказать?

Неприязненные были отношения. Не общались. Про причины не знает, не ведает, и вообще, начальник, что за допрос? Что-то хочешь под запись и протокол — предъявляй и в присутствии адвоката. Дай перечитать, что ты там понаписал, а то мало ли. Ученые.

Где жена? Дома жена, щи-борщи варит, ногти полирует, киндера ждет. Какая к черту очная ставка? Ей нервничать нельзя. Никакой повестки в глаза не видала. Ну, позвоните. Ах, в Мыти-и-щи. Ну, молодцы. Отправили по месту прописки, а не регистрации. Это уже вашей канцелярии проблемы, разбирайтесь или вручайте лично.

Пока, до свиданья.

* * *

Попов встречал Зимина у отделения с солидным подкреплением в виде юрисконсульта компании и усиленного наряда охраны.

— Че там? — спросил он. — Не прессовали?

— Все путем, — ответил Мирослав. — Отбился. Надо пробить этого Галанина. Мутный тип, въедливый. Думаю, знает больше, чем показывает, вопросы задавал чисто для проверки сведений. Запишу тебе его данные. Ты разузнай через братву. Крагин пробьет по официальным каналам.

Он быстро осмотрелся. К счастью, вездесущих журналистов не было видно. Никто не анонсировал поездку в отделение. Добирались, петляя по городу. В полиции, судя по всему, информатора не было, иначе бы пресса уже слетелась сюда.

— На моей поедем? — предложил Зимин, направляясь к своей машине, припаркованной возле здания. — Твою пусть юрист ведет. Все в клуб, там поговорим.

Нажав на брелок, он разблокировал двери и уселся за руль. Попов запрыгнул с другой стороны и пристегнулся.

— Они хотят устроить очную ставку Ольги с тещей, — сказал он, газанув с места.

— Разве она не чокнулась? — удивился зам.

— Вот именно, — кивнул Мирослав, выруливая на трассу. — Я так и сказал, пусть дадут заключение, что она вменяема, а то вдруг кидаться станет. Так что время еще есть.

Он подумал, что лучше бы Ольге вернуться в Москву и по-быстрому отстреляться. Встретится со следаком, пообщается, подпишет что надо. С потерпевшей спроса нет.

* * *

Ибрагимов резко поменял планы. Из-за собаки, как ни смешно это не звучало.

Рыжий питомец тетки нуждался в присмотре. Посторонних людей Ильхан не хотел пускать к ней на квартиру, чтобы присмотрели за пекинесом, так что решил провести три дня в загородном доме.

— Едем к яхт-клубу, — сообщил он водителю.

Тот, не задавая лишних вопросов, повернул к водохранилищу, по пути включив гарнитуру и сообщая машине сопровождения о смене маршрута.

«Бентайга», тихо урча мотором, поглощала километры, приближая их к цели. Пекинес наконец успокоился и улегся рядом на сиденье, свернувшись в комочек. Ибрагимов скинул пиджак и укрыл собаку.

— Как там тебя… Чарли?

Пес, услышав свое имя, шевельнул ухом и приоткрыл один глаз.

— Поживем пока на природе, — сказал олигарх. — Похолостякуем.

— Уф-ф… — тоскливо вздохнул пекинес.

Ильхан откинулся на кожаную спинку сиденья и устало закрыл глаза, внезапно ощутив себя на свои годы. Он думал, как будет распродавать активы холдинга «Лето». Никакой реструктуризации не будет. Он уничтожит все. С удовольствием, как обычно. Бориса не жаль. Она права… Никакой дружбы не было, просто бизнес.

Перед глазами до сих пор стояло заплаканное лицо Ольги Летковой.

* * *

Люди Кузина в наглую припарковались на «инвалидном» месте во дворе дома, где жила Ольга Леткова, за что спустя некоторое время огребли кармическую обратку.

— Молодой человек! — постучала по окошку возле водительского места какая-то страх потерявшая бабка, которой давно ставили прогулы на кладбище.

Тощая, в допотопном драповом пальто, с тросточкой и с «дулей» из седых волос на макушке. На носу красовались бифокальные очки, что не помешало ей разглядеть во дворе посторонних. Непорядок! Надо выяснить, кто это, и поставить на место.

— А? — опустил стекло один из братков. — Чего тебе?

— Не тебе, а вам, — поправила она. — Молодой человек! Вы припарковались в неположенном месте. Извольте переставить машину.

— Ты кто такая? А? — гыкнул на нее мужик, жалея, что не может прилюдно встряхнуть старушенцию.

— Я председатель ТСЖ, — ответила бабка тоном училки старших классов. — А вот вы кто? Кстати, к кому вы приехали?

— Че пристала? Иди себе дальше, не мешай.

Мужик занервничал. Перепалка на повышенных тонах начала невольно привлекать ненужное внимание прохожих, живущих в том же дворе. Не оставили без внимания происшествие и охранники, приставленные к Ольге.

Чтобы не нарушать регламент, они не стали подходить и что-то выяснять. Просто срисовали с машины госномера и переслали в службу безопасности банка пробить по базам ГИБДД. А также вызвали подкрепление.

Спустя некоторое время от хозяйки спустился давешний гость, Латышев, и укатил обратно в Москву. В окнах на кухне горел свет. Значит, хозяйка там.

Через час подъехали бойцы от Крагина. Улучив момент, они очень грамотно нейтрализовали братков, после чего отогнали их машину на загородную тренировочную базу.

* * *

Поспать не удалось. В нетопленом доме стоял промозглый холод.

Ольга включила тепловую пушку. Она нашла небольшой запас колотых поленьев и щепы на подставке у финского стального камина. Выйдя во двор, женщина обнаружила под навесом аккуратную дровницу и решила завтра с утра поискать кого-нибудь из местных, чтобы наколол ей дров.

На кухне стояла двухконфорочная газовая плита с баллоном, а рядом примостилась простейшая электрическая пароварка. Живем!!! Аппетит сразу проснулся. Ольга поставила готовиться кусок рыбы и чайник греться.

Потом затопила камин с помощью длинной лучины и отсыревших спичек. Получилось! Ура. Задымилось, затрещало. Язычки пламени затанцевали, поднимаясь ввысь.

— Упс!

Мама мия. Забыла! Вовремя заслонку отодвинула, чтобы не угореть во сне. Пока ужинала, все смотрела на живой огонь, и в голове было абсолютно, нереально легко и пусто. Все беды и горести забылись. В душе воцарился покой.

Ольга умылась горячей водой из чайника, решив завтра изучить, где тут бойлер. У крана были два вентиля, значит, есть подача горячей воды. Но на сегодня сил уже не осталось. Постелив белье и нарядившись в бархатный спортивный костюм, она закуталась, как гусеница в кокон, в толстое одеяло.

В шикарной двухместной кровати было адски холодно, зуб на зуб не попадал. Проворочавшись около часа, она нащупала что-то твердое на постели. Пульт! И провод. Врубила электрическую простыню — вроде ничего. Стала согреваться и, сама того не заметив, смежила веки и заснула под утро.

* * *

— Тебе не кажется, что это странно? — спросил охранник, вернувшись в «ниву» после перекура.

— Ты о чем? — спросил напарник.

Они ждали окончания дежурства в Мытищах. Скоро их должны были сменить.

— Четыре часа ночи, а свет в квартире до сих пор горит. Должна же она когда-то спать?

— Действительно.

Напарник опустил стекло и выглянул наружу.

* * *

Мирослав несколько раз звонил Ольге. Она не сбрасывала, но и трубку не брала. Сначала его это смешило, а потом начало бесить.

Опять женские заскоки. Жена казалась ему умнее других женщин, а на деле оказалось иначе. Такая же, как все. Если невозможно решить вопрос в разговоре, начинаются бойкоты и эмоциональный шантаж. Зимин в глубине души надеялся, что ошибается. Да и он хорош. Не зря Ольга сбежала. Гордая. Ничего, вернет…

Сегодня не будет лезть, даст ей пару дней на раздумья и потом приедет вести самые важные в жизни переговоры.

Он постепенно привыкал к мысли, что у нее — у них! — будет ребенок. В общем, все именно так, как он и планировал. Жениться и продолжить род, чтобы было, кому дело передать. Отчего же такой раздрай в мыслях?

* * *

Ольга проснулась после полудня.

В теле странная легкость, как у булгаковской Маргариты, сбросившей оковы ненавистного брака. Ощущение, что все будет хорошо. Она гибко потянулась, как кошка, и зевнула, прикрыв рот рукой. Подумала, а не сделать ли пару йоговских асан. Стало лениво, и передумала. Повалявшись еще немного, женщина наконец решилась встать.