— Куда? — удивилась она. — Ты как там, в порядке?

— Отлично. Мы едем к нотариусу, уже назначено. Потом ужинать.

— О… — присела она, рассеянно поглаживая пекинеса. — Как одеваться?

Она с трудом удержалась от расспросов. Потом по дороге все объяснит.

— Можно неформально, — ответил он. — С документами недолго, просто подпишешь что надо и все. Дальше отдыхать.

* * *

Она выбрала новое платье из неокрашенного льна на подкладке, купленное вчера, дополнив массивными деревянными серьгами из черного дерева, деревянным африканским браслетом и сандаловыми индийскими бусами. Дополнила теплым распашным жилетом с бахромой и туфлями из кожи на небольшом «школьном» каблуке. Губы, скулы — золото, темные кудрявые волосы — в узел, туда же несколько деревянных гребней и шпилек.

Вид немного отпускной и уж точно «неформальный». Но не в том смысле, как обычно под этим подразумевают. Не эмо и не гот. Бохо. Удобно и слегка этнически. Она же оделась сегодня не для светской тусовки или деловой встречи, а для себя любимой.

И пусть на улице поздняя осень и слякоть. Пусть. На душе лето, и хочется тепла.

Сегодня ей не надо соответствовать. Они просто поужинают с мужем вместе, как на свидании. Она его спросит, как прошел день. Он расскажет? Наверное. Ольга на это надеялась.

Неопределенность пугала. Лучше, когда знаешь, чего ожидать. Она не знала, чем все кончится. Возможно, Мирослав ей прояснит ситуацию.

И потом, что за нотариус? Любопытство разыгралось не на шутку. Раньше он не заикался о каких бы то ни было документах. Почему именно сегодня? Это как-то связано с задержанием?

Снова зазвонил смартфон.

— Я внизу. Спускайся!

Так бы сразу и сказал. Мужчины… В этом они все.

— Иду! — ответила она и, подхватив со столика клатч и нацепив на пекинеса поводок, отправилась на выход.

* * *

Пекинеса она сдала консьержу, чтобы выгуляли и присмотрели.

— И куда мы едем? — спросила она, пристегиваясь, пока он выруливал с подземной стоянки.

— К моему нотариусу. Там уже ждет Кузнецов, — ответил он, имея в виду юриста банка.

— А что подписывать будем?

— Брачный контракт и документы на недвижимость, — ответил муж.

Ольга немного помолчала.

— Решил оформить отношения задним числом? — наконец нашлась она, что сказать.

На мужа Ольга не смотрела, глядя на дорогу перед собой. Мимо проносились дома и чужие машины.

— Типа того, — ответил он, явно думая о чем-то своем.

— Все настолько серьезно? — сообразила она. — Слав, у нас проблемы?

Зимин наконец посмотрел на нее. Ему просто врезалось в память это ее «у нас». Что-то в этом было такое… Мужчина сам не знал, что именно. Он, кстати, наконец обратил внимание на ее внешний вид и сделал комплимент:

— Отлично выглядишь.

— Слав! Не меняй тему, — сказала она, до боли сжимая в руках клатч. — Я взяла паспорт и СНИЛС. ИНН не взяла, прости. Я не спросила, что потребуется.

— Паспорта вполне достаточно, — ответил муж.

Он промолчал, что оформил сегодня до кучи завещание, где все активы отходят ей, а в случае, если с ней что-то случится, то государству. Именно так, а не иначе. Они ничего не получат, пусть даже не стараются. Ни Зелимханов, ни его непутевые двоюродные братья, ни батя.

Делать его мишенью он не собирался. От охраны отец отказался, а жить предпочитал, как и раньше, в пригороде. Если бы он унаследовал компанию, то его жизнь оказалась бы под угрозой. Оставит ему крупную сумму денег, этого достаточно. И то не факт, что батя прикоснется к этим грязным деньгам.

О том, что генеральная доверенность отозвана, он даже жене пока не стал говорить. Мало ли. И у стен есть уши.

— Итак, что там было в полиции? — спросила Ольга.

— Подстава, — ответил он. — Причем топорная. Просчитали мы их на раз-два.

— «ТекноНова»?

— Скорее всего.

— Плохо.

Женщина думала, что теперь будет. Покушение и конкурентные войны не сработали. Решили зайти с другого конца?

— Думаю, они хотят меня закрыть в СИЗО, чтобы лишить возможности управлять компанией, — добавил Зимин.

— Ясно.

Ольга размышляла о роли генерал-полковника Васнецова в этой комбинации. Он знает? Посодействует заключению мужа под стражу или останется в стороне? Лучше бы последнее. Если он хотя бы — хотя бы! — не будет им мешать своим расследованием, то все ограничится только делом с побоями.

Зависит от того, как на него подействовала информация о компромате.

* * *

Генерал Васнецов, поразмыслив на досуге о ситуации, сделал вывод, что им пытаются манипулировать. Э-э, товарищ Пахомов, так дело не пойдет! Одно дело просить об услуге, а совсем другое — лезть в личную жизнь.

На диске, кстати, оказалось совсем не то, о чем он подумал. Когда он остался один в кабинете и просмотрел запись, то вообще не понял, что такого произошло. По нынешним временам объятия — не адюльтер. Так, баловство…

В советское время это произвело бы эффект разорвавшейся бомбы. Стало быть, или Зимин слишком ревнив, или отправитель записи — настоящий ретроград, застрявший в «совке». От такого не разводятся.

После смерти жены скрывать существование внебрачного сына смысла уже не было. Это не годилось как материал для шантажа. Люди, сделавшие запись, не знали о родстве Максима с главой УМВД, иначе бы не рискнули сделать запись. А если знали, значит, считают Васнецова пешкой. Зря.

В органах внутренних дел все друг друга едят, это не секрет. Он дослужился до руководителя столичного УМВД и на этой позитивной ноте собирался уйти в отставку, однако теперь передумал.

Также он передумал помогать свояку Зелимханова в расследовании и давлении на «Квадригу».

— Александр Николаевич, нам надо поговорить, — позвонил он полковнику Бессонову.

Вызвав его на ковер, он сказал, что дело Зимина нужно спустить на тормозах.

— Вы меня поняли?

— Так точно, товарищ генерал.

— Разумеется, официально закрывать ничего не будем, — добавил он. — В ближайший месяц точно. Можете изображать бурную деятельность, однако я не требую от вас конкретного результата. Докладывайте, если Пахомов напрямую запросит у вас информацию.

Сказано копать — будут копать, но это совсем не значит что-то в итоге найти.

* * *

Ольга подписала все, что ей дали. Не читая.

Это было на нее непохоже, потому что она всегда тщательно изучала любые документы, которые подписывала. Она просто спрашивала у мужа, что это, и ставила снизу свою подпись.

Брачный контракт, подразумевающий долевое партнерство. Документы на квартиру. Документы еще на одну квартиру — ту самую, в Южном Бутово, где был прописан Зимин. У нее удивленно взлетели вверх брови, когда она это поняла.

— Совсем тебя без жилья оставила? — усмехнулась она.

— Ага, — кивнул Зимин, которого ситуация почему-то веселила.

Она резко, чуть не проткнув бумагу, вывела снизу роспись. Потом были еще документы на всякую, как выразился юрист, мелочевку — строящийся загородный дом и художественные ценности, приобретенные супругом до свадьбы.

— Все? — уточнила она, когда пачка документов кончилась.

— Да, Ольга Борисовна, — ответил юрист.

Нотариус заверил все бумаги, а также их копии. Все заняло не час, как уверял Зимин, а больше двух часов.

— Слав, так ты не ответил, — посмотрела она на довольного мужа, сидящего рядом. — Все настолько серьезно? Есть смысл переписывать почти все на меня?

— Честно не знаю, — ответил он и взял ее за руку.

Пальцы их переплелись, и Ольга ощутила уверенность, что все идет как надо. Мирослав знает, что делает. Ей остается только ему довериться.

— Ну что, ужинать? — спросил он.

* * *

По пути из нотариальной конторы позвонила Надежда Дробышева.

— Оля! Привет.

— Привет. Как ты? Как твое драгоценное? — справилась она о здоровье подруги.

— Мы с Калашниковым подали заявление, — ответила та. — Регистрация со справкой. Договорились на двадцатое число, чтобы не совпадало с твоим днем рождения. Ты пойдешь ко мне в свидетельницы?

Пока они разговаривали, смартфон у Зимина тоже запиликал. Он включил громкую связь. Как оказалось, ему звонил Калашников и предлагал стать его свидетелем.

— Ну, добро, — сказал Мирослав, ловко припарковав машину возле ресторана. — Мальчишник-то будешь устраивать?

— А как же!

Когда муж закончил разговор, они с Ольгой переглянулись, и она рассмеялась. Зимин поцеловал ее, думая, что ресторан не очень-то и важен. Не поехать ли им домой? Она же не думала ни о чем, растворяясь в нем.

— По идее надо в свидетели брать холостых, — заметила Ольга, когда наваждение схлынуло. — Чтобы они наверняка поженились.

— Ты веришь в приметы? — усмехнулся Зимин.

— Сам видишь, — ответила она. — Регистрируются, и года не прошло.

Она размышляла, сказать ли ему о ребенке, но не стала. Если Калашников захочет поделиться новостью, пусть сделает это сам.

Ольга отстегнулась, муж помог ей выйти из машины, и они пошли в «Армению» на Тверском бульваре. Она была здесь однажды. В интерьере белые стены, позолота, кожаные диванчики и дерево — все то, что ассоциировалось с восточным, слегка вычурным и консервативным стилем.

У них тогда был корпоратив на нижнем этаже, а вот в кофейне она еще не бывала. На витринах за стеклом громоздились какие-то деликатесы и выпечка. В воздухе сразу повеяло аппетитными ароматами.

Ольга спросила Зимина:

— Ты специально выбирал место? Или просто так совпало?

— Выбирал не я, но тебе ведь такая кухня нравится?