— Мирослав Иваныч, у вас случайно в роду не было евреев? Очень уж ловко вы ведете дела.

* * *

Ильхан Ибрагимов парился в Сандунах. Это привносило в его душу умиротворение и очищало мысли. Давний друг предложил взять с собой юных моделей, но он отказался. Что ему эти райские гурии, которые щебечут только о нарядах, модных показах и украшениях? Мысли все равно только об одной.

Зато охранникам напряг. Они, так и не переодевшись, бдительно следили за своим принципалом.

Завибрировал смартфон. Он сполз по плитке к самому краю бассейна и свалился в воду. Ильхан вздохнул, скинул простыню, нехотя встал и нырнул в бассейн. Достав смартфон, вынырнул. Охранник помог ему выбраться наружу и подал полотенце, чтобы обмотать вокруг чресл.

— Хм, и правда водостойкий, — усмехнулся татарин, промокнув гаджет полотенцем и потыкав экран, который упорно не хотел включать распознавание по отпечатку. — Интересно, кто.

Его личный номер знал только узкий круг избранных, да и те звонили в случай крайней необходимости. Входящий — неизвестный номер. Хм…

— Алло, — сказал он в трубку.

— Это я, Мирослав. — услышал он голос Зимина. — Как лечение?

Ибрагимов помолчал. Зимин что, издевается? Да вроде непохоже.

— Нормально, — сделав паузу, ответил он. — За деньги что угодно вылечат. Зачем звонишь? По делу или позлорадствовать?

— Ильхан, ты же меня знаешь, — ответил Мирослав. — Я человек прямой. Лучше в лицо выскажусь, чем за спиной обсуждать. Или врежу за все хорошее.

— Так что звонишь?

— По делу. Слышал, у меня нефтеперевалочный терминал в М-ске купили?

— Как не слышать, — ответил он. — Жена твоя предупредила. Передай ей мой поклон.

— Ильхан, не зли меня. Я же помочь хочу, а ты опять…

— Не буду больше.

Он правда дал себе слово тогда, что не будет разбивать семью. Семейные узы святы, а он про это забыл.

— Так вот, — услышал он дальше. — Купил Гордиенко из «Призма Групп». Ему понадобится танкер для перевозок, чтобы не платить сторонней компании за транспортировку и упростить логистику. Что скажешь?

Ибрагимов, забыв про обиды, хлопнул себя по бедру и чуть не засмеялся в голос.

— Мирослав, у тебя в роду не было восточных торговцев?

* * *

— Оль, это я. Буду минут через сорок.

— Хорошо, жду, — ответила она.

* * *

Ольга размышляла. Муж, как всегда, в своем репертуаре. Ни здрасте, ни до свидания. Без сюси-пуси. Позвонил, сказал по делу и на этом все.

Сегодня он будет вовремя. Хорошо. Как раз есть время заказать ужин и подумать, как задать деликатный вопрос насчет Зелимханова. Она полдня размышляла о последствиях, если его выпустят.

А его выпустят.

— Ой, опять, — нажала она на экран, чтобы ответить.

— Ужин не готовь, я заказал, — сказал он. — Привезут из клуба.

И снова отбой. Она еще раз посмотрела на смартфон и засмеялась. Хозяйственный. Все в дом. Ольга не удержалась и перезвонила:

— Слав, у тебя в роду случайно хохлов не было?

— Нет, а что?

* * *

Состыковав двух бизнесменов на предмет купли-продажи и вроде как не получив с этого никакого барыша, Зимин сделал то, что хотел.

Об этой сделке сообщат Зелимханову, когда его выпустят под подписку о невыезде или домашний арест. Больше трех дней без предъявления обвинений держать не смогут.

Выйдя на свободу, он узнает, что танкер продан, и что Ибрагимов его кинул. Дальше наверняка начнет делать глупости. Чем больше сделает, тем сильнее шансы, что попадется на горячем.

Уж он об этом позаботится.

Глава 35

Ольга открыла дверь. Мирослав вошел и, словно у него кончились батарейки, устало вздохнул и обнял ее. Поморщился, забыв про больную руку, но даже не вздрогнул, а то жена опять начнет волноваться.

— Привет, — тихо сказала она.

— Привет, — ответил он.

Он вдруг понял, что ему есть, ради чего жить. Вот ради таких моментов, что ли? Да. Именно. Просто знаешь, что ты дома, и тебя там кто-то ждет. И ради этих людей порвешь и горло перегрызешь кому угодно безо всякой жалости и сожаления.

— Слав, как твоя рука? — спросила она, провокационно прижавшись к нему всем телом.

— Рука норм, — ответил он и слегка отодвинулся.

И нет только рука. Мда… Ладно, это успеется. Пока что ужинаем, обед-то пропустил, потом доктор, перевязка и укол. Больничка будет длиться еще неделю как минимум. Зависит от того, что занес в рану тот урод.

Ольга посмотрела вниз и тихо засмеялась.

— Это пистолет, или ты так рад меня видеть? — повторила она старую бородатую шутку.

Зимин молча притянул ее к себе здоровой рукой, крепко поцеловал, и ей стало не до шуток. Аж дыхание сбилось, так горячо. И жар этот расходится все дальше по телу, заставляя сердце биться чаще.

— А мне доктор пока не разрешает, — прошептала она с деланным сожалением.

— В смысле? — посмотрел он ей в глаза.

Ольга не выдержала и засмеялась.

— Но мы найдем выход, да? — заговорщицки сказала она и пошла в гостиную, оглянувшись разок на него через плечо.

* * *

И потом, когда они остаются совсем одни, она находит способ сделать ему хорошо, несмотря на все запреты докторов.

Обнаженная, она стоит перед ним на коленях. Ковер слегка покалывает кожу. От прохладного воздуха или от предвкушения соски твердеют. Между ног все сводит от страсти. Она хочет его. Прямо сейчас.

— Ну, — поощрительно говорит он.

Она помогает ему раздеться, расстегивая брюки и выпуская на волю член. Ласкает и вдумчиво изучает, наблюдая, как он гордо вздымается от ее прикосновений. Ощущает свою власть над мужчиной и одновременно свою зависимость.

Зимин кладет ей руку на затылок, запуская в пальцы в распущенные волосы, и задает ритм. Ее губы и руки — лучшее, что у него было.

Он откидывает голову назад, достигая пика, и тоже устало опускается на колени рядом с ней. Она наконец обнимает его и глубоко вздыхает, кажется, всем телом.

— Слав, — шепчет она. — Слав…

Голос хриплый и странно низкий.

Зимин получил свое, а она нет, но ей очень, очень хорошо. Внутри какое-то странное опустошение.

— Сейчас, малыш.

— Какой, к черту, малыш.

Кажется, она опять смеется. Неважно. Он не может взять ее на руки и ведет к постели. Роняет прямо туда, наваливается сверху. Целует и ласкает ей грудь, которая стала особенно чувствительной. Доводит до исступления, погружая пальцы между ног, где горячо и влажно. По-другому сейчас нельзя, и его это страшно бесит.

— М-м…

Она изгибается и трется об руку, старается зажать ее бедрами, чтобы хоть чуть-чуть продлить удовольствие.

— Еще.

Под его опытными руками она снова становится женщиной. Полностью. Еще несколько движений — и все. Перед глазами белизна. Внутри все сводит от сладких судорог.

— Слав!

Самое лучшее слово на свете.

* * *

Она заснула, как младенец, а Мирослав снова делал вид, что спит.

Руку дергало, а таблетки, оставленные доктором, были где-то на кухне. Дождавшись, пока Ольга расслабится, Зимин встал, натянул «боксеры» и вышел из спальни.

Закинулся капсулой с жаропонижающим и болеутоляющим, жадно запивая холодной водой из холодильника. Струи потекли по лицу и шее. Кадык ходил при каждом глотке.

Так-то лучше. Мужчина подошел к окну, глядя на ночной город. Трафик не намного меньше, чем днем. Все куда-то спешат. Раньше у него не было нужды в загородном доме, а теперь он стал задумываться об этом. Будет, где растить малышню.

Девочку, похожую на Ольгу. Маленькую, кудрявую и деловую. Как там Поп сказал? Придется отгонять от нее женихов? До этого еще годы и годы при удачном стечении обстоятельств.

— Да блин.

Не вовремя все. Но не угадаешь, не запланируешь. Раньше люди как-то не задумывались, не то что сейчас.

— Семен Семеныч, не спите? — набрал он начбеза.

— Вообще-то сплю, Мирослав Иванович, — ответил Крагин, хотя голос был совсем не сонный.

— Простите. Я хотел узнать, кто сейчас охраняет Ибрагимова. Говорят, он сменил охранную организацию. Полная ротация кадров.

Это случилось аккурат после того, как Мирослав со своими бойцами взял штурмом особняк олигарха. Можно сказать, он оказал этим услугу Ибрагимову, продемонстрировав все бреши в системе безопасности.

— Да, — после паузы ответил Крагин. — Завтра утром будет в справке.

— Добро.

* * *

Была у него одна идея насчет новой охраны. Телохранители, разумеется, бдят в два раза лучше, чем старые, опекая принципала, и не оставят без внимания любую слежку и угрозы в его адрес.

Глава «ТекноНовы» подставил Зимина. Теперь он подставит Зелимханова, стравив его с Ибрагимовым.

И потом все это, при удачном стечении обстоятельств, предадут огласке.

* * *

Утром он не смог встать вовремя. Будильник услышал, как сквозь ватное одеяло, и заворочался, чувствуя себя хреново.

— Слав! — окликнула его Ольга. — Слав, ты в порядке?

— Нет.

Рубило его конкретно. Башка просто раскалывалась. В глаза как будто песок насыпали. Кровь пульсировала в висках и раненой руке. Вчерашние таблетки не помогли, так, немного смазали симптомы. Лихорадило. Мирослав ощутил у себя на лбу прохладные губы жены.

— Да у тебя температура! Слав, я звоню твоему доктору, — приняла за него решение Ольга.

Слушая длинные гудки в трубке, она размышляла, что Зимин совсем не умеет болеть. Сначала включаются скрытые резервы организма, и он несколько дней ведет привычный образ жизни, а потом все, амба. Лежит и мучается.