Она все не может выкинуть из головы слова подруги «В него? Серьезно»? А в кого ей влюбляться? Да кому вообще нужна такая… Сирота с ветром в голове. Женя не обманывается на свой счет и точно знает, кто она и что ее ждет впереди.

– Жень… – с придыханием произносит Коля, забираясь руками под ее футболку. – Ромка ушел за сигаретами, и…

– Тебе нужен только секс? – спрашивает Евгения, даже не шелохнувшись.

Парень резко отстраняется, пытаясь поймать взгляд Женьки, но она все так же смотрит в стену.

– Ты чего? – спрашивает Коля.

– Простой вопрос.

– Нет, конечно, – для убедительности он даже мотает головой, только Женя получает ответ прежде, чем он звучит.

Руки Коли все еще находятся под ее футболкой и страстно наминают грудь.

– И ты любишь меня? – задает следующий вопрос Женька, пока Коля укладывает ее на старый потрепанный жизнью диван.

– Конечно люблю, Женечка. Давай скорее, пока Ромка не вернулся.


***


После еще одной захватывающей поездки на мотоцикле, снова оказываюсь в чистой и уютной квартире Зимина. В прихожей меня встречает Мытищи и даже радушно трется возле ног, чем вызывает удивление у своего хозяина, потому что я первая девушка, которую он не хочет загрызть. Что ж, это радует.

Прошу Диму дать мне пару минут, чтобы позвонить Жене и предупредить ее об отмене сегодняшнего вечера, и он уходит на кухню. Только вот Женька не очень хочет говорить со мной, и приходится оставить ей сообщение. Чем интересно она так занята?


В соседней комнате меня ждет умилительная картина. Зимин сидит на полу и о чем-то очень серьезно беседует с Мытькой, пока тот ест свой ужин. Кот в ответ на монолог хозяина нервно шевелит ушами и машет хвостом, не желая принимать запрет. Ну нравится ему точить когти о кухонные обои. Что поделать?

Не получается долго оставаться незамеченной. Хихикаю, и Дима поворачивается ко мне. Он широко улыбается, совсем не смущаясь своего глупого положения, а потом качает головой, закатывая глаза.

– Коты— такие коты, – вздыхая произносит Зимин, а затем усмехается, почесывая Мытьку между ушей.

Хруст в груди отдает в голову, и я непроизвольно шагаю назад. Да что это такое? Что за реакция?

– Все нормально? – спрашивает Дима.

– Да, – выдыхаю, возвращая себе спокойствие. Наверное, просто трудный день сказывается.

– Ну что? Займемся нашим ужином?

– Ты готовишь? – удивленно спрашиваю, шагая к столу и занимаю «свое» место. – Помнится в детстве ты даже кашу не мог сварить.

Воспоминания приходят внезапно, словно выцветшие кадры старого кино. Какие-то еще яркие, а какие-то уже совсем тусклые. Вот я плачу, потому что Саша и Дима доели мамин вишневый пирог, не оставив мне ни крошки. А вот Зимин обещает с непоколебимой уверенностью, что приготовит для меня вкусняшку, которая в сто раз круче пирога, и я обнимаю его так крепко, как только могу.

Горелая каша со сгущенкой не стала моим самым любимым блюдом, но я была без ума от Зимина и лопала за обе щеки. Он улыбался и гладил меня по голове, называя самой замечательной девочкой на свете. А Саша в это время отшкребал засохшую пену от плиты. Да… Было здорово.

– Я целый год живу один. Пельмени надоели за первые два месяца, так что приходится учится, – говорит Дима и встает, чтобы заглянуть в холодильник. – Хм… Есть яйца и ветчина. Омлет с ветчиной?

– А мука есть?

– Да. Где-то была, – Зимин переходит от холодильника к навесному шкафчику и открывает дверцу. – Ага. Есть.

– А сыр и молоко?

– Что ты собралась делать? – удивленно пялится на меня Дима.

– Пирог.

– Пирог?!

– Что тебя смущает? – моя очередь усмехаться.

– Даже не знаю… – качает головой, словно не может поверить в происходящее. – Ты реально сможешь испечь пирог?

– Ну, если ты дашь мне все необходимое, то могу попробовать, – скромно пожимаю плечами.

Я смогу и торт испечь, если будет настроение, но пока не хочу хвастаться. Хочу его удивить.

Зимин вообщушевленно достает все необходимые продукты, и я приступаю к приготовлению теста, рассказывая попутно, что, зачем и как я добавляю. Дима, как самый прилежный на свете ученик, записывает все в телефон с очень сосредоточенным выражением лица. Молодец какой.

Естественно, в самый неподходящий момент, когда мои руки в тесте и муке, начинает неистово чесаться нос. Поворачиваю голову к плечу, но облегчения это не приносит. Пытаюсь почесать о предплечье, но тоже все не то.

Внезапно перед моим лицом появляется фига, и Змин с довольной улыбкой чешет мне нос большим пальцем, а затем легонько бьет кулаком

– Хороший нос кулак за неделю чует, – приговаривает он.

Как-то мы слишком близко. Внезапное тепло обволакивает тело, щеки начинают гореть. Что за фигня?

– Я и сама могу в нос дать, если надо, – поспешно отворачиваюсь и продолжаю вымешивать тесто

– Умничка, – сказано без насмешки.

Кровь становится теплее. Чувствую, как она разносит это тепло по венам.

– И тебе между прочим тоже, – отвечаю дерзко, чтобы снизить температуру.

Что-то мне не нравится атмосфера между нами.

– И не сомневаюсь, – тихонько смеется Зимин. – Ксю, я еще вчера спросить хотел. Просто интересно. Почему ты перестала отвечать мне тогда на звонки и смс-ки? Что за внезапный игнор?

Глава 3


Двадцать семь месяцев назад

– Морева, я вам не мешаю? – недовольный голос преподавателя заставляет дернуться от неожиданности.

Кладу телефон на парту экраном вниз и медленно поднимаю голову.

– Простите, – говорю тихо.

Михаил Георгиевич громко цокает языком и продолжает рассказывать основы психологии массовых коммуникаций. Неужели он не догадался за столько лет работы в «кубике» (прим.автора: «Кубик» – КубГТУ, кубанский государственный технологический университет), что его манера глотать половину слов, будто он запивает их киселем, совсем не помогает студентам усваивать материал?

– Снова он? – шепчет Женька, наклоняясь ко мне.

– Кто он? – так же тихо спрашивает Денис, сидящий слева.

– Никто, – отрезаю, хватая мобильник.

Эта парочка с легкостью может влезть в мой телефон. Чертовы лучшие друзья. Вновь мельком читаю сообщение и все еще не могу поверить.


Зимин: «Ты заставляешь меня думать, что я тебя чем-то обидел. Это не смешно.»


Это реально не смешно. Зачем он пишет мне? Зачем?! Это не просто не веселит, это пугает. Когда два месяца назад я уезжала из Новочека, то даже представить не могла, что Зимин может написать мне или позвонить. И тем более, что мы сойдемся как гребаные пазлы. Но уже через несколько дней он, собственно, позвонил, и понеслось…

Неделю, почти каждую минуту мы были на связи. Утром начинали переписку, а вечером созванивались и болтали до рассвета. Спали по три-четыре часа. Это было какое-то сумасшествие. Я не могла этого вынести. Не могла допустить.

Обещание данное самой себе полтора года назад жгло кожу, как раскаленные железные цепи. Не влюбляться и не влюблять. Ни в кого. Никогда.

Дима рушил эти границы. Я чувствовала, что между нами не просто дружеское общение. Знала, что после той ночи, что мы провели вместе что-то изменилось и продолжало расти каждую секунду нашего общения.

Нельзя было продолжать. Чем дальше, тем труднее было бы потом выпутываться. То, что мы живем в разных городах, сыграло мне на руку. Игнор убивает все чувства.

Я перестала отвечать ему уже больше месяца назад, но он не сдается. Раз-два в неделю дает о себе знать парочкой сообщений, на которые все равно не получает ответа. Я просто не могу… Даже если это он. Человек, которого я действительно когда-то любила.


– Никто? А так и не скажешь, – бурчит Денис.

– Ревнуешь? – усмехаюсь и толкаю его плечом.

С Кузнецовым мы знакомы еще с первого курса. Подружились почти сразу. Почти… Сначала он попытался приударить за мной, но быстро обломался и напросился в друзья. А я даже рада. Ден отличный парень и знает историю словно кандидат наук. Может это не самое главное его достоинство, но для меня… Когда он называет очередную дату и краткое описание события, о котором я даже не слышала, то становится почти полубогом.

– Еще бы, – тихо ржет Женька. – Он готов жениться на тебе хоть завтра.

– Да запросто, – не капли не смущаясь отвечает Денис.

Вот два идиота, только дай повод постебаться надо мной.

– Ден, если я соберусь когда-нибудь замуж, то обещаю, что это будешь ты.

– Какая честь, – театрально кивает.

– Но ты особо не рассчитывай… В эту клетку я вряд ли полезу добровольно.

Брак без любви – пустая трата времени, а а влюбляться я больше не собираюсь. Глупости все это. Чувство, лишающее воли. Кому вообще это нужно?

– Просто дай ему залезть в свои трусики, – вставляет свои пять копеек Женька. – Оба будете довольны.

– Я не против, – отзывается Ден, пряча глаза.

Кручу головой вправо и влево, пытаясь пристрелить взглядом двух своих друзей, который никак не могут перестать шутить о моей невинности с тех пор как узнали о ней, когда мы играли в правду или действие.

– Нет уж, лучше вы перепихнитесь, может тогда станете менее озабоченными.

– Чувствуешь, как девственностью пахнуло? – говорит Женя, уже еле сдерживая сумасшедший хохот.

– Мой любимый запах, – зажимая рот ладонью, бубнит Ден.

– Пошли вы, извращуги! – отвешиваю сразу два подзатыльника.

Дружно хихикаем, и за это снова получаем замечание от Михаила Георгивича. Приходится взять себя в руки и снова старательно делать вид, что мы записываем ту нечленораздельную чушь, что он несет.

Мой телефон снова жужжит, отвлекая от идеально актерской игры прилежной студентки. Открываю сообщение, и в сердце в груди тяжелеет, покрываясь еще одним слоем льда.


Зимин: «Могла бы просто сказать, что не хочешь общаться. Я бы все понял. Ведешь себя, как ребенок.»