И если бы это был не Димка, я бы усомнилась. Но Гордеев никогда не делал того, чего не хотел. И шутить, насколько помню, не умел, в отличие от брата. В свое время именно шутками меня и покорил весельчак Кирилл.

А может, он прав, и нам стоит отвлечься? А может, они бы с Игорем тоже сходили в кино? Чем еще занять себя в скучный вечер двум парням в командировке?

— Маша?

Я пожала плечами:

— Ну, хорошо, давай сходим. Я только оденусь, ладно?


Кинотеатр оказался красивым и фильм интересным. Только я почему-то все время отвлекалась на высокую фигуру Гордеева у плеча. Странно это. А еще язык словно онемел. Вот уж не думала, что я такая молчунья, но все равно прогулка вышла немного натянутой.

От ресторана я отказалась, и мы зашли в кафе. На Димку косились девушки, и было непривычно думать, что он сейчас со мной — как будто я занимала чье-то место. Да и вел он себя… уж слишком преданно, что ли, как для простого компаньона на вечер. По сторонам не смотрел, не отходил, никому не улыбался. Впрочем, даже мне. Возможно, переживал о завтрашней встрече?

— Знаешь, Дим, спасибо, — сказала я, грея ладони о края чашки с чаем, — мне понравился вечер. Я ведь в кино сто лет не была. Сейчас дети подросли, наверное, можно их уже и на мультфильм сводить. А то пока были маленькими, с ними не очень-то усидишь — то кушать они хотят, то пить. Они у меня такие непоседы. Мы только один раз были в цирке и на елке в прошлом году, а до этого четыре года прожили в деревне. Извини, — спохватилась, — тебе, наверно, не очень интересно слушать.

— Почему? Интересно. Ты хорошая мама, Маша.

— Думаешь?

— Мне так кажется, — Димкины глаза сверкнули, и мы оба посмотрели в свои чашки.

— Не знаю. Может быть.

— И все такая же… — он, не договорив, сжал губы, и я спросила:

— Какая?

Гордеев не ответил. Подождал, пока я допью чай, доем шоколадный маффин с черной смородиной, подозвал официанта и рассчитался.

— Я отдам тебе с зарплаты.

— Брось, Маша, я же тебя пригласил.

Назад в гостиницу возвращались молча, сунув руки в карманы пальто. А возле дверей номера я вдруг вспомнила.

— Дим, ты ведь, кажется, собирался мне что-то сказать, но так и не сказал.

— Да, собирался, — не стал отрицать Гордеев.

— И что же?

Димка повернулся и нашел взглядом мои глаза. Ответил не сразу:

— Маша, я узнал, кто будет на встрече представлять интересы конкурентов.

Он напрягся, лицо заострилось. Я, почуяв неладное, тоже напряглась, уже понимая, что услышу сейчас что-то не очень приятное. Но все равно к новости оказалась не готова.

— И кто?

— Кирилл Мамлеев. И если бы я знал, что он здесь будет, я бы тебя с собой не взял.


Наверное, я застыла, потому что Димка осторожно позвал:

— Маша?

— Да?

— С тобой все хорошо?

Я посмотрела на него — он ждал ответа. От этого ответа зависел завтрашний день. Зависело будущее Димки и его отдела. Выгодный контракт для «ГБГ-проекта». А еще… моя собственная карьера, а значит и благополучие моих детей.

Ну уж нет, Мамлеев давно стал прошлым, чтобы его случайное появление в моей жизни могло меня дезориентировать!

Все ли со мной хорошо?

— Да, со мной все в порядке. Я справлюсь. А он знает?

— Думаю, обо мне знал с самого начала. А вот насчет тебя — уверен, что нет.

Димка смотрел с сомнением. Не знаю, о чем он думал, но новость ему не нравилась, и я его понимала. Когда-то мы с Кириллом были не разлей вода. Когда-то я поступила в один с Мамлеевым университет, чтобы именно с ним быть рядом.

Когда-то. Пока однажды все не изменилось, и я не поняла, что ошиблась. И в человеке, и в чувствах.

Нет, сегодня я точно не собиралась возвращаться в прошлое и мешать личное с работой. Что было, то было, а выяснять отношения я никогда не любила.

— Гордеев, я уже не та Маша, какой была в школе. Тебе достаточно знать, что мы команда. Я постараюсь сделать все, чтобы контракт был наш, обещаю.

Не знаю, поверил ли Димка, но кивнул:

— Хорошо, Малинкина. Тогда спокойной ночи?

Я обернулась на пороге номера.

— Спокойной ночи. И спасибо за кино.

Но когда осталась одна за закрытой дверью — расстроилась. Я хорошо знала Кирилла, не хуже, чем Гордеев, чтобы понимать, почему Димка колебался, сомневаясь во мне. Если Мамлеев почувствует слабину, он не упустит шанса. Нащупает и продавит, лишь бы получить свое. Любым путем победить. Именно так он и добивается всего в жизни — используя слабые места людей.

Вот только Димка зря сомневался. У меня есть преимущество: теперь я об этом знаю.

* * *

Проснулась рано. Учитывая то, что по договоренности с заказчиком мы должны были явиться на предприятие к девяти часам утра, а Гордеев не позволял себе опаздывать — уже в начале девятого, позавтракав в номере, я стояла в холле гостиницы собранная и готовая к работе. И пусть платье на мне было обычным и простым пуховичок, волосы я тщательно распрямила до последней волосинки, подкрасила глаза и губы, постаравшись не переборщить с косметикой.

— Привет…

— Доброе утро, Малинкина!

Увидев меня, Димка сухо поздоровался и, расточая аромат уверенности и морозной свежести, направился к стоянке такси, а я поспешила следом. Сейчас передо мной снова был мой начальник, а не бывший одноклассник, с которым мы вчера ходили в кино и сидели в кафе, и я постаралась не забыть о субординации, стуча за ним каблуками.

В такси сидела натянуто, мыслями сосредоточившись на презентации, и когда мы подъехали к проходной завода, была полностью сосредоточена на цели. Старалась не отставать от Гордеева, невольно восхищаясь его способностью держать себя с людьми на гордом расстоянии. В дорогом костюме и пальто, простоволосый и до журнального хруста идеальный, он знал себе цену и заставлял других с этим считаться.

— Здравствуйте. Я Дмитрий Гордеев, «ГБГ-проект». У нас назначена встреча с генеральным директором.

Как всегда, ни одного лишнего слова.

— Да, конечно, нас предупредили. Сейчас вас проводят. Саша, выпиши пропуск на территорию…

Завод располагался в получасе езды от города и оказался большой промышленной зоной с новыми цехами и перспективами, чему способствовали зарубежные инвестиции и громкие имена партнеров. Обо всем этом нам по дороге к офисному зданию рассказал мужчина по имени Владлен, заместитель начальника того самого цеха, на который был заявлен тендер и который предстояло укомплектовать. И судя по тому, как уважительно он в разговоре ссылался на своего отсутствовавшего начальника — Мамлеев нас опередил, завладев вниманием последнего.

Я не ошиблась. Когда мы вошли в здание, в холле уже стояла группа людей. Гордеев шел впереди, я за ним, поэтому мне не удалось рассмотреть всех сразу. За упитанной спиной Владлена и широкой Димки меня тоже не приметили, и это дало возможность увидеть Кирилла первой. И заметить, как он впился в Гордеева взглядом, едва увидел.

Всего две секунды, но они сказали мне об их отношениях больше, чем я знала до сих пор. Раньше я никогда об этом не задумывалась. А сейчас показалось странным, что пусть не родные, но близкие по крови братья так очевидно недолюбливают один другого. Я не могла видеть лица Гордеева, но напряжение в плечах одноклассника мне подсказало, что я не ошиблась, и взгляды равноценны.

В центре группы стояли четверо мужчин и две девушки — яркая блондинка в светлом дорогом пальто, и красивая шатенка с рыжеватой копной волос в темной шубке. Шатенка держалась чуть в стороне. Прижимая к груди тяжелый портфель, она поглядывала на Кирилла, из чего я догадалась, что они вместе. В моей сумочке тоже был блокнот, но и только. Все остальные документы, материалы по презентации и ноутбук лежали в кожаном портфеле Гордеева. Впрочем, мне он его не доверил.

— А вот, друзья, и «ГБГ-проект» прибыл! Рад вас видеть у нас на заводе, Дмитрий Александрович! — вышел вперед один из мужчин. — Ждали вас, как дорогого гостя. Эльвира уж изволновалась вся, но я был уверен, что вы не подведете. Хотя погода у нас нынче нелетная, а дела не терпят. Бизнес превыше всего!

— Взаимно, Михаил Викторович. Да, вы правы, дела требуют решения, их откладывать нельзя. А нарушать обещания противоречит моей человеческой этике и профессиональной этике нашей компании. Рад видеть вас и ваших коллег!

Сверкнули белоснежные манжеты, и Гордеев протянул ладонь для рукопожатия. Сначала поздоровался со средних лет мужчиной (еще моложавым, но с седыми висками), а затем и со всеми остальными скрестил руки, даже с Мамлеевым.

Вперед шагнула блондинка. Она мне показалась знакомой, но где я ее видела раньше, вспомнить не смогла. Заинтересованные светлые глаза скользнули по Димке, и на губах появился намек на улыбку.

Она вдруг подняла руку костяшками вверх и задержала ее ровно настолько, чтобы я успела рассмотреть кольцо с крупным камнем и задаться вопросом: неужели гордец Гордеев сейчас эту руку облобызает, и я это увижу? Офигеть!

Но нет, он лишь аккуратно пожал пальцы женщины, а вот на улыбку не поскупился.

— Доброе утро, Эльвира Павловна. От вас, как всегда, не оторвать глаз — сама элегантность. Не ожидал, что вы решите присутствовать на презентации.

В ответ на слова Гордеева женщина полуобернулась и улыбнулась мужчине с седыми висками.

— Слышал, господин Ольховский? Вот и Миша не ожидал, — посмотрела на него с упреком. — Правда, Миша? — И снова обратилась к Гордееву: — Не знаете, Дмитрий, и почему все мужчины норовят списать женщин со счета, в то время как этот счет женщинам принадлежит?

Я все еще стояла позади, но удивилась: и чего это все так замерли?

Ого! Так вот кто, оказывается, здесь та самая акула, на которую необходимо накинуть сачок!