Когда она отщипнула кусочек от засахаренных фруктов, подошел и встал рядом с нею гость, завернутый в черную мантию с вышитыми звездами и в черной, покрытой блестками маске. Он помолчал немного, но она чувствовала его напряженный взгляд и поежилась. Она хотела улизнуть, но дорогу перегородила стайка бражников.

— Вы не танцуете, прекрасная леди? — спросил он; голос был хриплым и приглушенным маской.

— Нет, — твердо ответила она, сдерживая дрожь от внезапно охватившего ее страха. Она уже танцевала со странным господином в маске, с нее хватит. — Не сегодня.

— Жаль. Тогда, может, у вас есть другие прекрасные желания в такую-то ночь, как эта! Возможно, вам бы хотелось полюбоваться луной в саду…

Розамунда увидела-таки разрыв в толпе гуляк и бросилась через него в тот момент, когда докучливый господин потянулся к ней рукой. Его хохот преследовал ее.

И хотя ночь выдалась морозной, в зале было жарко и тесно. Музыка и голоса слились в один громкий визгливый мадригал, перекрываемый топотом танцующих ног. Розамунда вдруг почувствовала, что задыхается. Грудь сдавило под туго затянутым корсажем, а красно-черные пологи шатра, казалось, вот-вот сомкнутся. Сейчас он непременно упадет и накроет всех своими удушливыми складками. Ее тошнило от вина, сладостей и духоты. Тоска посреди шумного веселья была всепоглощающей. Ей хотелось убежать, забиться где-нибудь в угол, побыть одной. Она повернулась, чтобы бежать, но дорога была блокирована.

— Леди Розамунда? — раздался мужской голос.

Розамунда испугалась: сначала она увидела только черную мантию и похолодела. Но потом заметила, что на мантии нет вышитых звезд, и мужчина не мог быть никем другим, как лордом Бергли.

Розамунда улыбнулась ему:

— О-ля-ля, милорд, вы же не должны меня узнавать! Так на маскараде не положено.

— Вы уж простите меня, — улыбнулся он в ответ. — Ваш костюм совершенен, и я бы никогда вас не узнал. Я не очень-то разбираюсь в маскарадах. Но ее величество описала мне ваш наряд, когда послала меня найти вас.

— Она знает мой костюм?!

— О! Леди Розамунда. Королева знает все! Розамунда надеялась, что не совсем все.

— Да, она знает… У нее для меня поручение?

— Она просила принести ей кое-какие документы. Они очень срочные, а я боюсь, что она забыла их подписать, как намеревалась. Они в ее спальне, на столике, у окна.

— Конечно, лорд Бергли, я иду, сию минуту, — кивнула Розамунда, радуясь хоть какому-то отвлечению и возможности сбежать с бала.

— Она еще прислала это, — продолжил он, протягивая ей меховую накидку. — Опасается, что в коридорах покажется холодно после танцев.

— Как это великодушно с ее стороны! — воскликнула Розамунда, позволяя ему накинуть мягкий мех ей на плечи. — Я вернусь незамедлительно.

— Спасибо, леди Розамунда. Она ждет в маленькой библиотеке, вон за той дверью.

Бергли отпустил ее. Она оглянулась в поисках Анны и увидела подругу, препирающуюся с лордом Лэнгли, который был в костюме охотника. Розамунда подбежала к ней, потащила за черный бархатный рукав.

— Анна, я должна бежать по срочному поручению королевы.

— Хорошо. Мне пойти с тобой? Розамунда взглянула на лорда Лэнгли.

— Нет, ты же, кажется… занята. Я быстро. Бумаги, которые нужно принести, в спальне ее величества.

Она завернулась в меховую накидку королевы и выбежала из зала. В коридорах и впрямь было холодно, только несколько факелов освещали их. И удивительно тихо в них было после оглушительной какофонии зала.

Розамунда дрожала, пробегая по лестнице, которая вела к апартаментам, и через присутственный зал. Все эти помещения, обычно наполненные жаждущими внимания королевы, были пустынными, только тени метались по стенам. Розамунда почувствовала, что хочет лишь одного — скрыться от них. В спальне уже зажгли свечи в ожидании возвращения королевы. Постельное белье было отвернуто, и в камине ярко горел огонь. Розамунда откинула меховой капюшон и начала перебирать бумаги на столике у окна. Там лежал единственный документ, не закрытый в специальном сундучке, ожидая подписи и печати королевы.

— Должно быть, этот, — пробормотала она, вытаскивая бумаги. Когда она сворачивала их, не могла не заметить имя лорда Дарнли. Пропуск для проезда в Эдинбург?! Но почему королева вдруг уступила прошению леди Леннокс и отказалась от сватовства лорда Лестера к королеве Марии? Взгляд Розамунды встретился со взглядом Анны Болейн на портрете. Казалось, мать королевы понимающе улыбалась, говоря:

Из-за любви, разумеется. Не может она расстаться с ним, как и ты с Энтоном.

Она поспешно засунула свернутые бумаги в рукав, накинула капюшон и выбежала из тихой спальни. На всякие привидения и духов она уже насмотрелась. Она хотела, ей было просто необходимо снова увидеть Энтона. Она повернула за угол, выходя из присутственного зала, и тут ее схватили, швырнув на пол, а рука в перчатке зажала ей рот. Розамунда принялась выворачиваться. Страх поднялся в ней всепоглощающей волной.

— Здорово повезло, — прохрипел один из захватчиков. Темный занавес туманил взор, как и сознание, и Розамунда ничего не видела. — Самая услужливая попалась. Надеюсь, мы не прервали любовного свидания?!

— И никакой стражи, — злорадно продолжил другой. — Провидение сегодня на нашей стороне.

Розамунде удалось немного высвободиться, и она со всей силы укусила ладонь, зажимавшую ей рот, и даже откусила кусочек кожаной перчатки, почувствовав привкус крови.

— О-ой, — прорычал мужчина. — У, дикая лиса!

— А ты чего ждал? Держи крепче, связать ее надо. Нечего тратить время попусту.

Оба мужчины придавили девушку к полу; она извивалась и брыкалась.

— Ну, хватит! — рыкнул тот, и она заметила, как взвился кулак над ее головой. Потом было ощущение острой боли, и она провалилась в темноту.


Энтон без особого интереса наблюдал за вакханалией королевского маскарада. Не привлекали его яркий водоворот богатых костюмов и полупьяный смех… Теперь он старался думать только о своих делах и уговаривал себя, что оставил девушку исключительно для ее же безопасности, что позволил ей жить своей жизнью. Но каждый раз, когда он мельком видел ее издалека, будто солнце проглядывало сквозь этот серый мрак.

Неужели он был не прав? Сомнение раньше было незнакомым ему чувством, а теперь оно грызло его. Он хотел сделать то, что считал правильным, но безвозвратно ранил обоих.

Он, вглядывался в лица проходящих мимо леди, в каждую улыбку, но не видел никого, кто бы походил на Розамунду.

В другом конце зала он увидел лорда Лэнгли с дамой в черном бархате и черном парике. Скорее всего, Анна Перси! Уж она-то должна знать, где Розамунда! Он стал пробираться к ним через толпу.

— Вы не видели леди Розамунду? — спросил он Анну.

— Ее королева с поручением отправила, — ответила Анна, наградив Энтони недоверчивым испытующим взглядом. — Я после этого ее не видела, хотя вернуться она должна была уже давно.

Энтон нахмурился. Малюсенькие холодные иголочки тревоги закололи в его сознании. Это казалось странным: здесь Розамунда была в безопасности почти в любом месте. И все же он не мог стряхнуть с себя ощущение, что не все хорошо.

— Что-нибудь случилось, мистер Густавсен? — спросила Анна. — Давайте мы с лордом Лэнгли поможем вам отыскать ее.

— Да, спасибо, мисс Перси, вы лучше знаете, куда она могла пойти с этим поручением.

Анна кивнула и повела его из Грейтхолла, уворачиваясь от опьяневших гуляк, пытавшихся снова затащить их в круг танцующих. Они пошли по длинным темным коридорам, которые с каждым шагом становились пустыннее и тише. Только каблуки их стучали, да подвывал за окнами ветер. Энтон сердито смотрел по сторонам: нигде не было стражи, хотя они уже входили в кабинет королевы. Может быть, им дали передышку, эля выпить, чтобы тоже отпраздновать Новый год?!

— Бумаги, за которыми ее послала королева, были в спальне, здесь, — прошептала Анна.

Даже спальня королевы была пустой. И никаких бумаг на столике у окна.

— Она должна была уже вернуться в зал! Но как мы пропустили ее?! — воскликнула Анна.

Теперь Энтон был абсолютно уверен, что они не просто пропустили Розамунду — с ней беда! В нем мгновенно проснулся инстинкт воина.

Анна почувствовала то же! Она стояла, опираясь ладонями на стол, и только покачала головой, когда лорд Лэнгли положил свою руку на ее.

— Мне почудилось, что прошлой ночью кто-то шатался у наших комнат, — пробормотала она. — Но я подумала, что это один из ухажеров Мэри Хауард, у нее такой ужасный вкус на кавалеров. Но что, если это не так?!

Лорд Лэнгли взял ее руку:

— У ваших апартаментов вечно кто-нибудь шатается…

— А если злодей?! Она хорошенькая, и богатая, и такая доверчивая — о-очень ценное качество при нашем дворе! А еще этот ее кавалер деревенский…

Энтон пристально посмотрел на нее:

— Саттон?!

— Ну да! Он, разумеется, не обрадовался, что потерял такой приз!

— Он испугал ее!

— Она сказала, что он не такой, как она знала его когда-то, — ответила Анна. — Мне тоже не понравилось, как он выглядел.

Не понравилось, как он выглядел. А Энтону не понравилось, как все это звучит. Он внимательно осмотрел комнату, выискивая признаки, что здесь не все так, как должно быть, какой-нибудь беспорядок на драгоценном лице дворца. Он нашел его в коридоре, прямо у спальни, — проблеск зеленого огонька в темноте. Он опустился на колени, поднял его, стал рассматривать, сдвинув маску. Сережка!

— Сережка Розамунды! — выдохнула Анна. — Она сказала, что это ее бабушки. И надела серьги вместе с костюмом.

Энтон сжимал сережку в кулаке, выискивая на полу еще какие-нибудь следы. У стены рваным комочком лежал кусочек кожи от перчатки, жесткий от запекшейся крови.