– Ты первая у меня.

Я старательно расправляла салфетку на своих коленях, пытаясь скрыть свою истинную реакцию на его ответ. Виктору Эскаланту действительно мало кто может отказать. Разве что… когда он был в детском саду?

Официант любезно наполнил мой бокал. Под пристальным взглядом Эскаланта, от которого мне хотелось укрыться под столом, я сделала глоток шампанского.

– Я вот о чём думаю в последние несколько часов, – задумчиво протянул Виктор. – Как часто тебя наказывали дома за твои выходки?

Я кинула на него рассерженный взгляд. Он явно наслаждался разговором.

– Очевидно, тебе совсем не о чём размышлять, кроме этого? Сочувствую, правда.

– Дерзи, пока можешь, – усмехнулся Эскалант.

– О, спасибо, конечно. Но твоё разрешение мне как-то… э-э… – я театрально задумалась. – Да по фиг мне на твоё разрешение!

Самодовольная улыбка не сходила с его лица. Эскалант резко наклонился вперёд, сцепив руки перед собой, и молвил с нотками угрозы в голосе:

– Это пока.

Я ахнула, услышав его заявление. Но ответить не успела – появился официант, готовый принять у нас заказ. Я наспех заказала лёгкий салат из овощей, Эскалант какое-то малознакомое блюдо из французской кухни.

Я в уме прокручивала все его слова и отгоняла от себя подлое чувство восторга от фразы, звучавшей как обещание.

Мы снова остались наедине, если не учитывать заполненные столики вокруг такими же, как мы, участниками аукциона. Странно, но я не увидела ни Эйда, ни Мари. Тётушка сидела в компании других организаторов за одним из столиков. Я помахала ей. Ну а тот факт, что Амалия с женихом тоже куда-то запропастились, меня не удивил.

Я сложила руки на коленях, положив локти на ручки стула. Эскалант не спускал с меня глаз. Это очень смущало. Чувствовала себя участником дуэли взглядов. Нас разделял небольшой столик, укрытый золотистой скатертью. На миг мне показалось, что он хочет отбросить его в сторону, чтобы добраться до меня.

Я гнала от себя чувство симпатии к этому человеку, отчаянно цепляясь за недостатки, которые отталкивали меня от ему подобных.

– Ты согласовал с отцом такую огромную сумму, которую потратил сегодня?

Брови Эскаланта сдвинулись:

– Мне не нужно согласовывать трату собственных денег.

– Ах, ну да, конечно! – саркастично молвила я и сделала ещё глоток игристого вина.

Ох, эти испорченные семейными деньгами детки!

– Злата, – его голос звучал с непривычной холодностью. – Благотворительный взнос я сделал исключительно из своих сбережений.

Мой взгляд, брошенный на него поверх бокала, позволил мне заметить резкую перемену в нём. Между нами повисла пауза. Нам принесли наш заказ.

Я раздумывала над его словами, все ещё считая Эскаланта испорченным и избалованным как женским вниманием, так и семейным богатством. Но лучик просвета всё же появился. Я вдруг услышала свой вопрос будто со стороны. Ведь он мог подумать, что я сую нос не в своё дело, словно пробиваю почву его финансового положения.

– Да брось! – первая сдалась я, когда молчание стало невыносимым, и отложила столовые приборы. – Неужели я настолько тебя обидела?

– Не припомню, когда я обижался на что-то в последний раз, – грубовато бросил он, не поднимая глаз от своей тарелки.

– Напомнить? Пару минут назад тебя донимала бестактными вопросами одна наглющая девчонка.

Он хмыкнул:

– Я скорее разозлился.

– О, ну тогда я зря переживала.

– Ты переживала, что обидела меня? – его тон смягчился, и он посмотрел на меня, делая глоток.

Я поняла, что сболтнула лишнее.

– Видишь ли, мне не свойственно обижать людей. Когда это весьма редко происходит, меня беспокоит совесть… Ах, ну да! Смотри, «совесть» – это такая штука, которая эмоционально донимает честных людей…

– М-м-м… ясно! – протянул тот, откидываясь на спинку стула – И долго тебя мучила «совесть» после того, как ты измывалась над страхами своих потенциальных ухажёров?

Всё понятно. До него дошли разговоры обо мне и о моих выходках, когда я отпугивала от себя будущих женихов.

Я закусила губу под его выжидающим и насмешливым взглядом.

– Не очень, – буркнула я.

Он усмехнулся:

– Так и думал.

Его самоуверенность зашкаливала, и меня это ужасно бесило.

– Ты только что, в очередной раз, подтвердил моё первое впечатление о тебе.

– Да ну? Поделись со мной домыслами о моей скромной персоне!

– Какой угодно, но не скромной! – фыркнула я.

– Всё верно. Я повторюсь: скромность – удел женский.

– О господи! Ты несносный самовлюблённый… сноб!

– Прости?! – он вытаращил глаза.

– Он простит! – в сердцах я указала рукой в небо. – Ты настолько себя любишь, что могу поспорить, целуешь своё отражение! А виноваты в этом, прежде всего, бедные женщины, боготворившие тебя!

– Меня никто не обожествляет. Меня соблазняют или соблазняю я! – пожал плечами он.

И как ему удаётся вгонять меня в смущённые краски за доли секунды?!

– И да, я самоуверен. Почему мне таким не быть?

Действительно! Он красив, богат, успешен… Его достоинства можно перечислять до бесконечности. Именно это и позволяет ему быть популярным у женщин. Чем он с удовольствием пользуется.

И, конечно, ему интересна я, но лишь потому, что ещё никому не удавалось подобраться ко мне настолько близко. Мне было неприятно признавать это. Истинные причины того, почему я всегда стараюсь отпугнуть парней, он не знает, и это очевидно ещё сильнее его привлекает.

Из раздумий меня вывел его пристальный взгляд, и я поняла, что он ждёт ответа на вопрос, который я не слышала.

– Амалия говорила с тобой сегодня?

Я удивилась. Он ведь не может знать, что я подслушала её истерику, которая полностью оправдала его в моих глазах. Но только в этой истории.

– Нет. С чего бы ей заводить со мной беседу? – равнодушно молвила я.

– Потому что я настоял.

– А-а-а, тогда понятно! – я решила не говорить ему о том, что слышала.

Его взгляд снова меня встревожил, словно я была обнажена перед ним. Как так получалось, что наша беседа из развлекательной и непринужденной, одним лишь взглядом превратилась в нечто безмолвное, интимное.

Эскалант потирал указательным пальцем свою нижнюю губу.

Мне вдруг вспомнился наш поцелуй. Стало жарко. Я будто всё ещё чувствовала его руки, такие крепкие и властные…

– Потанцуем? – это безобидное предложение прозвучало чересчур соблазнительно.

Я не устояла.

– Будем считать это бонусом за твою щедрость, – неловко пошутила я, когда вкладывала свою ладошку в его протянутую руку.

Эскалант улыбнулся и повёл меня вниз на первый этаж, где уже танцевали пары. Я заметила взгляды, которыми нас провожали. Мы остановились в центре огромной комнаты. Играла медленная красивая музыка в живом исполнении.

Виктор обнял меня. Я положила руку ему на плечо.

Впервые его касаюсь с тех пор, как мы целовались. Я не могла скрыть своего волнения и наслаждения от близости этого человека. Мой разум начал отключаться, когда он лёгко вёл меня в танце, под чувственный голос певца.

– Я надеюсь, бонус накопительный? – наклонившись, шепнул он.

Заметив мой непонимающий взгляд, Эскалант пояснил:

– Танец ты назвала бонусом за щедрость. Я настаиваю на накопительном условии премирования.

– Я… я подумаю! – ответила я, не в силах отвести глаз от его чувственного рта.

Эскалант посмотрел на мои губы и потом снова поднял глаза. Словно безмолвно спрашивая, помню ли я? Хочу ли я повторения?

– Что ты делаешь? – недоумённо спросила я, когда он взял меня не за ладонь, а обхватил длинными пальцами моё запястье.

– Считаю твой пульс.

– З-зачем? – спрашивала я, понимая, что он-то меня и выдаст.

– Хочу убедиться.

– В чём же?

Он склонился к самому уху и прошептал:

– Что ты хочешь меня так же сильно, как и я тебя.

И не успела я переварить эту фразу, как он увёл меня из зала по направлению к выходу. Держа меня за руку, он быстрым шагом вышел на улицу. Потом остановился и оглянулся по сторонам, будто искал кого-то.

– Виктор, что ты задумал? – встревоженно спрашивала я его.

Он так же резко продолжил путь, как и остановился. Мы шли к дороге, пропуская или обгоняя мимо проходящих людей.

– Мне нравится, когда ты называешь меня по имени, крошка! – на миг бросил он меня взгляд.

– Ты не ответил мне!

– Такси! – резко остановил он чёрно-жёлтое авто.

– Такси?! – эхом повторила я.

– Именно! – пробормотал он, открывая перед обескураженной мною дверь и буквально вталкивая меня в него.

Я испугалась, когда он залез следом.

– Сделай круг по городу! – глядя на меня, обратился Эскалант к водителю, протягивая ему сложенные купюры.

– Понял! – на миг глаза таксиста зажглись азартом, когда он увидел внушительную сумму.

– Виктор, что ты делаешь? – тяжело дыша, спросила я, чувствуя себя загнанным зверьком, который сейчас станет ужином.

Его глаза поблескивали в темноте, став почти тёмными, когда Эскалант нависал надо мной. Я отклонилась на сидении, и это была моя ошибка. Под его натиском я почти лежала. Вдруг он резко склонился к моим губам и стал властно целовать.

Я уперлась руками в его грудь, но от этой железной схватки не столь лёгко освободиться. Это был не тот поцелуй, который я так часто вспоминала. Эскалант словно наказывал меня, демонстрируя, на что он способен. Что значит, когда не подчиняешься его воле.

Но постепенно мой разум затуманился. Я обмякла в его объятьях, даже не успев заметить, когда его поцелуй вместо грубого, стал страстным. На меня он подействовал моментально, и Эскаланту уже не надо было меня держать. Я сама льнула к нему, отвечая на поцелуй и обнимая его за шею, бесстыдно позабыв, что мы в автомобиле не одни.

– Ты как мёд… – шептал он.

Я почувствовала, как его пальцы на моём затылке зарываются в волосы, и возбуждающий ток прошёлся по моему телу…