– Подожди, я понял, что погорячился. Я могу подождать до той поры, как мы закончим колледж и сможем пожениться. Думаю, именно этого от нас ждут и наши родители.

У Джейн тоскливо заныло сердце. Как же от него избавиться? Сказать ему, что она больше не девственница? Но тогда об этом будут знать все в их деревне. Нет уж, не надо ей подобной славы. И решительно отрезала:

– Нет. Не хочу! Ты совершенно прав, мы слишком разные люди. И учти, больше я тебя видеть не хочу!

Но Тони продолжать упрямо гнуть свою линию:

– Я понимаю, что ты слишком разобижена на мои слова и хочешь принести мне такую же боль, как и я тебе, поэтому просто подожду, когда ты остынешь.

Джейн хотела выразиться попроще, в духе простонародья, чтобы ее слова дошли до него наверняка, но тут прозвенел звонок на урок, и она отправилась в аудиторию, радуясь, что Тони исчез с ее глаз.

После занятий, чтоб даже случайно не встретиться с Николсом, постаралась затеряться среди толпы гомонящих студентов. Не увидев бывшего друга, с облегчением перекинула сумку с учебниками через плечо. Подавив острое желание поехать в свое прежнее безопасное жилище, отправилась на метро к Ормонду. Вновь прошла по пустынной чопорной улице с надменными особняками, остро чувствуя свое несоответствие окружавшей ее пышности.

Мистер Флинт несколько растерялся, когда она, нажав на кнопку звонка у ворот, появилась в холле и устало с ним поздоровалась.

– Это вы, мисс? А сэр Ормонд почему-то решил, что вы ушли и не вернетесь.

В этих словах действительно прозвучала надежда на ее исчезновение, или это ей только показалось? И чья это надежда, мистера Флинта или Френсиса? Отгадывать эту загадку было очень больно, поэтому Джейн оставила ее на потом. Все равно вечером все разъяснится. Если ей придется уйти, что ж, она уйдет.

– Френсис прекрасно знает, что я учусь, и мне необходимо каждый день бывать на занятиях. Я не собираюсь бросать колледж.

Дворецкий непривычно засуетился.

– Прекрасно, прекрасно, мисс Сандерсон. Разрешите передать повару, что вы будете обедать?

– Конечно. Я жутко хочу есть.

Услышав в ее голосе несуществующий упрек, Флинт принял непробиваемый вид старого служаки.

– Завтра утром ровно в семь в буфете будет завтрак, мисс Сандерсон. Если вам удобнее завтракать в другое время, сообщите мне, и я все устрою.

Джейн устало согласилась, не находя в себе сил для спора:

– Хорошо.

– Можно подать обед через полчаса?

Она не спросила, а уточнила:

– Френсис обедать не будет?

Дворецкий изобразил сокрушенную физиономию:

– Увы, сэр Ормонд очень занят. Боюсь, что он и ужинать не будет.

Тряхнув головой в знак того, что она приняла эти слова к сведению, Джейн поднялась в выделенные ей апартаменты, спрашивая себя, что она здесь делает. Любовник так наглядно продемонстрировал ей свое безразличие, что нужно совершенно не уважать себя, чтобы здесь оставаться.

Решив уйти сразу после обеда, Джейн приняла душ, надела джинсы с футболкой и спустилась в столовую. Стол был накрыт также, как и вчера, на одну персону. Правда, поменялся сервиз, теперь на столе стоял набор из мейсенского фарфора. Усмехнувшись про себя – когда ей еще придется есть из коллекционной посуды! – Джейн поднесла к губам тонкий тост с кусочком копченого лосося.

Обед, как и вчера, был утонченно-вкусным, и Джейн, уступая своему аппетиту, съела все, что ей подали, утешаясь тем, что за весь день смогла перехватить в студенческом бистро только слоеную булочку с повидлом.

После обеда, поблагодарив лакея и передав благодарность повару, она вернулась в свои комнаты и принялась собираться. Едва она уложила в саквояж форменные костюмы, как раздался требовательный звонок. Джейн сразу поняла, что звонит Френсис. Подойдя к стоявшему в гостиной телефону, с сомнением посмотрела на аппарат. О чем им говорить? Но, не выдержав настойчивого трезвона, все-таки подняла трубку.

Голос Френсиса был странно обеспокоенным.

– Дорогая, мне передали, что ты приехала после занятий. Как прошел день?

Джейн бесцветно ответила:

– Нормально. Как всегда.

Проанализировав не смысл, но интонацию сказанных ею слов, Ормонд констатировал:

– Ты устала и жутко обижена. Но подожди меня, и я все исправлю.

Ждать его Джейн не считала нужным, и он, будто наперед зная все ее мысли, предупредил:

– Не вздумай уйти. Тебя все равно никто из особняка не выпустит. Так что лучше отдохни. Ночь у нас, я думаю, будет бурной. – И повесил трубку.

Джейн понимала, что, стоит только ему ее обнять, как все благоразумные мысли исчезнут из ее головы без следа. Она не сможет противиться своему страстному желанию вновь оказаться в его объятиях, хотя его-то желание обладать ею весьма и весьма сомнительно.

Но она хорошо усвоила предупреждение Френсиса – из особняка ее не выпустят. С мрачной усмешкой представила, каково это будет, если она вздумает обратиться за помощью в полицию, и отбросила эту мысль. Этого еще не хватало! Ее вполне могут показать по телевидению, ведь почти на каждый вызов вместе с полицейскими ездят и тележурналисты. А этот анекдотичный случай – богатый любовник не выпускает из своего особняка любовницу, – вполне сочтут достойным для трансляции по любому из каналов телевидения. И еще неизвестно, кто ее увидит и чем для нее это аукнется.

К тому же, – она с вздохом признала, – ей вовсе не хочется отсюда уезжать. Эти чудесные комнаты так располагают к себе, будто просят: поживи здесь еще немного. А вкусная еда, просто тающая во рту? Разве это все не стоит некоторого пренебрежительного отношения?

И тут же решительно сказала себе: конечно, не стоит. Уважать себя надо, в конце-то концов. В общем, если этим вечером Френсис продемонстрирует ей такую же заботу в кавычках, что и вчера, она просто уйдет. И никто ее здесь не удержит.

Вытащив учебники и подключив ноутбук, принялась за занятия, стараясь успеть до ужина.

Ровно в десять спустилась вниз и удивилась, когда при ее появлении Френсис учтиво поднялся из-за стола и заботливо подвинул для нее стул, помогая утроиться поудобнее. Потом наклонился и мягко поцеловал в щеку, заслужив удивленный взгляд. Сев обратно, вопросительно приподнял бровь, и Джейн, вспомнив об обязанностях хозяйки дома, торопливо попросила лакея подавать на стол.

Ормонд казался размягченным и чем-то довольным. Ловя ее взгляд, мягко улыбался, и его глаза вспыхивали пронзительным синим огнем. Удивленная Джейн весь обед подозрительно разглядывала Френсиса, не понимая, что такого судьбоносного могло произойти за сегодняшний день, и отчего он вдруг столь кардинально изменился. Решив, что Ормонд просто благополучно закончил какое-то важное дело, угнетавшее его ранее, постаралась сосредоточиться на еде, как обычно, очень вкусной. Но была вынуждена с досадой отодвинуть тарелку, боясь подавиться, от его странных взглядов ей кусок не лез в горло.

А он, казалось, ничего не замечал, расспрашивая ее о прошедшем дне, о занятиях, друзьях и преподавателях. Она отвечала довольно остроумно, потому что он пару раз посмеялся над ее рассказами. Но на ее вопрос о том, как прошел день у него, лишь отмахнулся.

– О, как всегда, очень скучно и напряженно. Ездили с членами комиссии туда-сюда. Мне это изрядно надоело, даже говорить об этом не хочется.

Уяснив прозвучавшее в его словах предупреждение, Джейн послушно ответила на его очередной вопрос о своей жизни, стараясь не забывать, что она играет роль богатой наследницы, при этом все-таки надеясь, что привлекает Френсиса не этим.

Поужинав, Ормонд проводил ее до выхода, говоря:

– Я немного передохну, выпью портвейна. Но, если ты хочешь, присоединяйся.

Джейн портвейн не любила, да и вообще считала, что алкоголь пробуждает в человеке все самое худшее, поэтому сдержанно отказалась. Возвращаясь в свои комнаты, невесело размышляла, неужели Френсису нужно стимулирующее, чтобы прийти к ней? Или это так заведено в этом доме, а он просто не представляет, как она относится к спиртному?

На этот раз Джейн устроилась в кровати, выключив свет и прикрыв глаза. Если Френсис заявится так же поздно, как и вчера, то она притворится, что спит. Он наверняка уйдет. Не слишком-то он стремится к близости с ней.

Но Ормонд пришел почти сразу. Свет включать не стал, и ударился в темноте об ножку стула. С проклятьями нырнув в постель, свирепо пообещал Джейн:

– В следующий раз ты пойдешь спать ко мне. По крайней мере, там-то мне все знакомо, и ноги о мебель я бить не стану.

Повернув девушку к себе, приник к ее губам со странной фразой:

– Мне сегодня весь день до чертиков хотелось выяснить, почудилось мне это или нет.

Джейн не поняла, что он имел в виду, но скоро забыла эти непонятные слова. Его губы были еще сладкими от вина, и от их вкуса у нее закружилась голова. Френсис принялся ласкать ее с таким напором, будто от этого зависела по меньшей мере его жизнь. Джейн даже почувствовала себя как на каком-то извращенном экзамене, где невидимый экзаменатор должен быть выставить Ормонду оценку.

Внутреннее напряжение и ожидание боли не давало ей расслабиться, и изнемогший Френсис пробормотал:

– Похоже, накануне я свалял самого большого дурака в своей жизни.

Это тоже было непонятно. Что он имел в виду? Он не хотел связываться с девственницей? Джейн очень хотелось это выяснить, но она промолчала, боясь показаться нелепой. Кто же разговаривает в такие минуты!

Закончив, Френсис приник к ней и пообещал:

– Тебе будет со мной хорошо, вот увидишь! Но почему ты не предупредила меня вчера?

Он не уточнил, о чем она его не предупредила, но Джейн все было ясно.

С загоревшимися от стыда щеками она пробормотала:

– Ну, не всем же это нравится.

– Что не всем нравится? Быть первым мужчиной у прелестной девушки? Неужели тебе кто-то отказал?

Услышать, что она прелестная девушка, было на редкость приятно, но Джейн постаралась не придавать этой фразе слишком уж большое значение. Френсис – джентльмен и, конечно, говорит то, что должно ей понравиться. Но вовсе не факт, что он думает именно то, что говорит.