– Ты меня преследуешь? – Выпаливаю в лицо новому соседу.

– Что? – Хмурится он и опускается на колени, чтобы погладить пса.

Поппи буквально запрыгивает в его объятия.

– Я говорю, какого хрена ты бежал за мной?

– Эй, дорогуша, – Алекс поднимает на меня взгляд, – я вообще-то думал, что это общественная территория, – потрепав пса за загривок, он поднимается.

Смотреть на то, как играют его мышцы, просто невыносимо.

– Я не знаю, что ты задумал, поэтому просто предупреждаю: отстань от меня и от моего мужа! – Я тяну за поводок. – Держись подальше от нашего дома, ясно?!

Мужчина поднимает вверх ладони, будто сдается:

– Воу, полегче! Ты чего так разошлась-то?

Я отвожу взгляд от капелек пота на его могучей груди и подтягиваю к себе пса поближе:

– Мне очень хотелось бы, чтобы мы с тобой встречались реже, а еще лучше – совсем не встречались. Это тебе понятно? Так что забудь о том, что между нами произошло и, пожалуйста, не приходи ко мне д…

– Почему я должен забыть, что между нами произошло? – Вдруг обрывает он мою речь, делая шаг вперед. – Назови хоть одну причину!

Я гордо задираю подбородок и ловлю его взгляд:

– Потому что у меня есть муж!

– Но у тебя неудачный брак, Ханна. – С уверенностью парирует Алекс.

– Что? – Возмущаюсь я. Хватаю Поппи на руки и прижимаю к груди, словно щит. – Я не говорила тебе, что у меня неудачный брак!

– Если бы твой муж тебя любил, ты бы на меня даже не посмотрела. Ведь так? – Он задает этот вопрос свидом победителя.

– Что за бред?.. – Краска бросается мне в щеки.

Я смотрю на него снизу вверх, но, как мне кажется, с достоинством. Что этот тип о себе возомнил? Да он просто сумасшедший!

– Наверное, вспоминаешь наш с тобой секс? – Алекс пытается коснуться моего лица, но у меня получается увернуться.

– Убери свои лапы! – Взрываюсь я, забывая о том, что кто-то может видеть нас вместе.

– Ух, мне нравится, как ты злишься, когда я говорю тебе правду.

Мужчина делает еще одну попытку погладить меня по щеке, но я снова ловко избегаю этого.

– Мне есть о ком подумать, – дрожащим голосом произношу я, – и будь уверен, ты последний, о ком я вспомню!

– Да? – Теперь он откровенно смеется надо мной. – Ты будешь думать обо мне сегодня перед сном, Ханна. И завтра. И послезавтра. Ты будешь вспоминать о том, как мы занимались сексом и хотеть этого снова и снова.

– Ты больной… – Я отхожу еще на несколько шагов и качаю головой. – Ты больной!

– Ты будешь думать обо мне, Ханна. Ты уже думаешь.

Воздух застревает у меня в горле.

– Чего ты хочешь?! – С трудом выдавливаю я. – Что тебе от меня нужно?

– Я просто помогаю тебе увидеть то, на что ты закрываешь глаза. – Улыбается Алекс. – Я хочу тебя, Ханна.

– Если ты не отстанешь от меня, я все расскажу Максу… – Мой голос дрожит.

– Да? – Мужчина обеими руками взъерошивает свои мокрые волосы, а затем облизывает губы. Вид у него, как у зверя, готового броситься на добычу. – Ты уверена? И где сейчас твой Макс? Где он?

– На работе.

– И что он делает на своей работе? И почему ему нет дела до тебя?

– Отвали от меня, понял? – Не выдерживаю я. Обхожу его, крепко прижав Поппи к груди. – Отвали!

– Кстати, ты кое-что забыла у меня, Ханна, – говорит вдогонку Алекс.

Я вспоминаю про свои трусики, и меня бросает в жар.

– Можешь оставить это себе! – Бросаю ему через плечо и ускоряю шаг.

– Ты уверена?

– Пошел к черту!

Меня трясет от страха и стыда.

А еще мне кажется, что я слышу у себя за спиной его довольный смех.

14

Я забегаю в дом, отпускаю Поппи и приникаю к окну.

Алекс, приближаясь, замедляет темп. Он семенит вдоль подъездной дорожки, явно наслаждаясь произведенным на меня эффектом. Вращает руками, головой, яростно разминает мышцы – пробежка удалась. Похоже, мужчина никуда не торопится. Самодовольство, написанное на его лице, указывает на то, что он знает – я за ним наблюдаю.

И внезапно брошенный на окна моего дома взгляд моментально подтверждает подозрения. Подлец в курсе каждого моего шага наперед! Зря я обнажила перед ним свои злость и слабость, теперь Алекс поймет, за какие ниточки нужно дергать, чтобы добиться желаемого результата.

Вот только чего именно он хочет?

«Я хочу тебя, Ханна» – напоминает мое подсознание.

И по моему телу немедленно расползается удушливый жар. К сожалению, я еще помню блеск его темных глаз, силу его рук и пьянящий коктейль из наслаждений, которым этот мужчина меня щедро опаивал. И я по-прежнему не знаю, как реагировать на его навязчивость.

«Скажи, что тоже хочешь меня, Ханна».

«Просто скажи. Скажи это…»

Да пошло оно всё!

Я бросаюсь к окнам и задергиваю шторы на каждом из них.

Может, этому психу нужны деньги? Может, следует поговорить с Алексом начистоту? Прийти к нему и выяснить всё прямо сейчас?

Я замираю на полпути к кухне.

Нет. Этот чертов безумец не возьмет никаких денег. Стоит только вспомнить его дикий взгляд – во время разговора он в секунду раздевает тебя глазами и трахает во всех возможных и невозможных, мать его, позах. Нет. С таким не договоришься. Алекс совершенно точно затеял какую-то изощренную игру, и, если я поведусь, то обязательно стану в ней пешкой.

Вот поэтому не стоит к нему ходить. Знаю, чем всё это кончится. Не будет никаких разговоров, и этот мужчина даже не станет спорить. Начнет со своего взгляда, а дальше… Дальше я сделаю всё, что он попросит, потому что не хочу потерять Макса.

Нет, лучше с ним не встречаться.

Осознав всю безысходность своего положения, я набрасываюсь на ни в чем не повинный стул и резко опрокидываю его. Пинаю. Затем беспомощно закрываю лицо руками, медленно оседаю на пол и разражаюсь слезами.

Я рыдаю в голос, а перепуганный Поппи пытается лизнуть меня в лицо. Он обескуражен переменой в моем настроении, пёс носится вокруг, запрыгивает на меня и не знает, чем помочь.

– Прости, прости, маленький. – Говорю я, шмыгая носом. Размазываю слезы и беру его на руки. Обнимаю, точно ребенка. – Больше не буду плакать, иди сюда.

Я прижимаю собаку к груди, а тот изворачивается и облизывает мой подбородок. Мне становится смешно. Наконец, добравшись до моего лица, Поппи принимается вылизывать мои щеки, нос, уши и всё, до чего доберется. Мой плач сменяется хохотом.

– Без тебя я бы тут свихнулась, малыш. – Признаюсь я, поглаживая его.

Встаю, и мы вместе идем на кухню. Я накладываю Поппи корма в миску, а затем звоню Майке. Автоответчик предлагает оставить подруге сообщение.

– Нужно встретиться, Май. – Произношу я надломлено. – Перезвони, как сможешь, ладно? Совершенно забыла, когда ты возвращаешься. Это срочно. Перезвони.

Скидываю звонок и долго смотрю на потухший экран. Мне хочется набрать Макса, услышать его голос и успокоиться, но я не решаюсь. С утра у него в офисе всегда аврал: совещания, встречи, текучка. Не хочется отрывать мужа от важных дел. Позвоню в обед.

Я заставляю себя перекусить, затем пью кофе, а потом поднимаюсь на второй этаж и принимаю душ. Высушив волосы, тщательно выбираю платье и надеваю.

Приказываю себе не смотреть на соседский дом: мне абсолютно не интересно то, что я могу там увидеть. Сама не понимаю, как вдруг оказываюсь у окна, выходящего в сад с той стороны, где видно задний дворик Сергея и Марии.

Кто он, этот Алекс? Чем живет? Что задумал?

Я долго наблюдаю за домом, в котором он обосновался, но не вижу мужчину. Наверное, он уехал на работу.

Ищу ключи от своей машины. Захожу в кабинет Макса, чтобы проверить, не требуется ли полить кактус. Открываю окно, чтобы помещение проветрилось. Провожу пальцами по столешнице – чисто. Сегодня можно здесь не убирать.

Возвращаюсь в спальню и сажусь за туалетный столик. Выдвигаю ящик, достаю красную помаду и долго верчу ее в пальцах, не решаясь нанести на губы. Убираю обратно. Наношу легкий макияж. Прикалываю к платью брошь и расчесываю волосы.

Глядя в зеркало, долго кручу обручальное кольцо на пальце. Не понимаю, что я чувствую. Страх, раскаяние, растерянность? Есть что-то странное, непонятное, превалирующее над всем этим, но мне никак не удается понять, что это за чувство. Возможно, разговор с подругой поможет прояснить что-то? Даже не знаю. Во всяком случае, для меня сейчас важнее всего – держаться подальше от Алекса.

Ключи от машины нахожу в гостиной. Беру их, прощаюсь с Поппи и выхожу через гараж. Моя малолитражка отзывается мерным урчанием двигателя. Я выгоняю ее на улицу, запираю дверь с пульта и в последний раз бросаю взгляд на соседские окна.

Не знаю, что хочу там увидеть, но шторы не колышутся. Меня охватывает необъяснимое чувство: я рада, что этот мужчина за мной не следит, но огорчена тем, что он не увидит меня в этом красивом платье и, как говорится, «при параде». А я так давно не наряжалась по-настоящему – чтобы вот так, чтобы с удовольствием, чтобы смотреть в зеркало с восхищением. В последний раз – в нашу с Алексом ночь, а до этого… да черт знает, когда.

Я отъезжаю от дома, и мне тут же становится легче. Расстояние от дома до цветочного рынка словно наполняет мои легкие свежим воздухом. На садовой ярмарке шумно и красиво, это разноцветие и обилие зелени на прилавках помогает мне окончательно расслабиться.

– Девушка, посмотрите орхидеи. – Окликает меня в одной из огромных теплиц мужчина.

– Что, простите? – Останавливаюсь я.

– Они такие же необычные, как и вы. – Простодушно улыбается он.

Ему лет пятьдесят, у него небольшое пузико и пышные усы. Пожалуй, такой субъект вполне безобиден, поэтому я задерживаюсь возле его лотка.