– Конечно, – усмехнулась она. – А я и забыла, что на твои деньги можно купить все, даже безопасные роды.

Он отвернулся, чтобы она не видела его лица.

– Мои деньги помогут уберечь тебя от любых неприятностей, – ответил Раффа, медленно поворачиваясь к ней. – Опыт подсказывает, что за эти деньги можно купить все самое лучшее.

– Но меня не купишь, и даже за деньги я не соглашусь на твое предложение. Ты всерьез считаешь, что врач, наблюдавший меня всю мою жизнь, может навредить мне?

Раффа покачал головой:

– Я не готов пойти на такой риск.

И это не обсуждалось.

– Я не поеду в Лондон, – сказала Лейла, глядя ему в глаза и не мигая.

– Разве я сказал, что тебе будет нужно ехать в Лондон?

Она сдвинула брови.

– Нет, но я подумала, что…

– Ты останешься здесь, на острове. Врач и его команда приедут сюда. У тебя будут лучшие акушерки, медсестры и педиатр. И ты можешь заказывать любые аксессуары для малыша, какие только захочешь.

– Аксессуары, – повторила Лейла. – Тебя послушать, так ребенок – это маст-хэв сезона.

– Лейла, это просто смешно.

– Да ты больше никак себя не проявляешь, Раффа! – На ее напряженном лице отразилось разочарование.

– Только представь, в замке появится детская, – продолжал он. – Я знаю, тебе очень понравилась обстановка в твоей комнате, и ты можешь поговорить с моими декораторами, они и детскую обставят так, как ты захочешь. На верхних этажах будут игрушки и кровати, одежда и коляски и все, что только может понадобиться. Я не буду тебя ни в чем ограничивать, Лейла…

– Но я буду как в тюрьме, – с ужасом возразила она.

Раффа устало покачал головой:

– Я думал, что тему Рапунцель мы уже исчерпали. Ты свободна уходить и возвращаться, когда пожелаешь.

– После рождения ребенка.

– Ну конечно.

Раффа осмотрел комнату, которую Лейла использовала как свой кабинет, и ему следовало бы догадаться, что навряд ли у него получится растопить лед между ними, поселив ее в крепость XVI века, украшенную с роскошью арабских шейхов. Он оказался прав. Все дело в гормонах, они клокочут внутри и только и ждут возможности выйти наружу.

– Ты не можешь держать меня на острове, если я хочу домой.

– Прежде чем принимать какое-то решение, просто подумай. Подумай о том, чего хочешь ты, а потом подумай о том, что лучше для ребенка.

– Не учи меня, Раффа, – спокойно сказала она. – Мне не нужно думать, что лучше для моего ребенка. Нам обоим лучше вернуться домой в Скавангу.

– Я не учу тебя. Я просто хочу помочь.

– Тогда отпусти меня.

Она сказала эти слова почти шепотом, но в ее глазах читалась твердая решимость.

– Хотя бы подумай об этом.

Она встала и собралась уходить.

– Я подумаю, – неохотно сказала Лейла.

Она оказалась совсем рядом с ним.

– Что ты делаешь? – спросила она.

– Целую тебя, чтобы ты согласилась. – Медленно касаясь ее губ своими, он почувствовал, как она расслабляется в его руках.

– Не трогай меня, – предостерегающе сказала Лейла, а потом рассмеялась, почувствовав, что Раффа дразнит ее. – Со мной так нельзя.

– Нельзя? – Его руки скользнули вниз, он схватил ее за ягодицы и прижал к себе, чтобы она прочувствовала силу его желания.

– Ты бессовестный.

– Да, я бессовестный, – согласился он.

– И ты ужасный человек, – добавила она, пытаясь дышать спокойно.

– Это мы уже прояснили, – не стал спорить Раффа, чуть покалывая щетиной нежную кожу за ее ухом. – Продолжим этот разговор утром?

– Я не передумаю, – не сдавалась Лейла, глядя ему в глаза.

Тем не менее она решила позволить Раффе сделать все, что только он мог, чтобы убедить ее в собственной правоте, и она упала в его объятия.


Раффа подтолкнул дверь в спальню плечом и внес Лейлу в спальню, не переставая целовать, потом опустил девушку на кровать, снял с нее платье и отбросил его в сторону. Оно упало на пол, а Лейла вспомнила недавний случай с трусиками и попросила Раффу не потерять еще и платье.

– Я не хочу бегать по замку голышом и разыскивать его.

– Эти стены наверняка видели много пикантного. Может, отпустить всех сотрудников отдыхать, а тебя отправить на поиски платья?

– Тогда и тебе придется раздеться, – сказала Лейла. – Может, я помогу?

Она любовалась каждым сантиметром его великолепного тела, медленно снимая с него футболку и наслаждаясь видом загорелого рельефного тела, плоского живота, широких плеч, потом спустилась к его талии…

– Давай я расстегну, – предложил он, когда Лейла стала возиться с его ремнем.

Он отбросил в сторону ремень, расстегнул брюки. Следом за ремнем полетели джинсы и трусы. Лейла не могла наглядеться на него, а Раффа повернулся к ней спиной и потянулся, как кот. Его кожа была бронзового цвета, бедра сильные – гора мышц, ноги длинные и подтянутые, даже ступни у него были сексуальные. Она обожала его обнаженные ступни. Но больше всего ей нравились его упругие ягодицы…

– Что ты так смотришь? – спросил он, повернувшись к ней и глядя в ее глаза.

– Ничего…

– Обманщица. По глазам вижу все, о чем ты думаешь… – Он прижал ее к себе и поцеловал. – И я угадал твои мысли, да?

– Я все равно не изменю своего решения. – Лейла не сдавалась под натиском его поцелуев. – Я поеду в Скавангу, как только закончу свои дела здесь.

Он рассмеялся.

– Я даже не стану спрашивать, о каких делах ты говоришь. – Он положил ее на кровать, осыпал поцелуями все ее тело, тихонько постанывая. – У тебя и правда другой вкус.

– Лучше, чем прежний?

– Другой, – ответил он, ложась на нее. – Глубокий и насыщенный…

– Как у кондитерского крема?

– Как у беременной…

В этот раз близость с Раффой была совсем другой. Он не дразнил ее, как обычно; он более пылко смотрел на нее, иначе касался, и для их отношений это было опасно, ведь теперь Лейла захотела остаться с ним не только до рождения ребенка, но и на всю жизнь.

Он отдавал себя ей целиком. Они никогда прежде не чувствовали себя так расслабленно друг с другом, никогда прежде не были так близки. Да, они много раз занимались сексом, но ничего подобного прежде не было. Теперь он будто бы обещал Лейле: что бы ни случилось в будущем, их ребенок всегда будет связующей ниточкой между ними. Раффа любил ее медленно и осторожно, но его ласковые движения были столь же страстными, как и в прежние разы, и Лейла почти сразу же потеряла голову, впивалась пальцами в его кожу, выкрикивала его имя, а он успокаивал ее.

– Напомни потом, чтобы я научил тебя немного сдерживаться, – дразнил ее Раффа, когда она утихла.

– А надо ли? – парировала она.

– Думаешь, я каждый раз буду позволять тебе пресыщаться?

– Почему бы и нет? – Она улыбнулась, а глаза игриво заблестели. Лейла переплела свои пальцы с его и прижала его к себе, прося продолжения.

Разве можно сопротивляться этой женщине? Входя глубоко в ее тело, он снова вознес ее на вершину удовольствия. Он никогда не устанет смотреть, как она отпускает себя в его руках. Это было самым важным и говорило о том, что она чувствует себя в безопасности рядом с ним. И Раффа будет беречь ее. И ее ребенка. Что бы Лейла ни думала о нем, для него ничего не изменилось. Она родит там, где он велит, то есть на острове. Он не станет подвергать опасности ее жизнь.

Бабушка была права, оба они одинаково упрямые, но Раффа не станет рисковать, если речь идет о жизни Лейлы и ребенка. Что бы она ни думала, а время покажет, что он не напрасно настоял на своем.


Раффа решил сблизиться с Лейлой еще больше и отвел ее в свое святилище. Она уже побывала в лабораториях на острове, посмотрела студии дизайна, а теперь он захотел показать ей самые дорогие свои сокровища. Раффа был не только бизнесменом, но и страстным коллекционером драгоценностей с интересной историей. Он показывал эти экспонаты своей коллекции только бабушке, некоторым арабским шейхам, султанам и особенно влиятельным людям, которые могли по достоинству оценить собрания, похожие на их собственные.

Когда Раффа и Лейла вошли в комнату, свет зажегся автоматически. Стены и пол были отделаны черным мрамором, а витрины были закрыты пуленепробиваемым стеклом. Неудивительно, что Лейла испустила вздох восхищения. Свет был выстроен таким образом, чтобы поразить посетителей блеском драгоценностей и отражением бликов от стекла и стен.

– Я была поражена, увидев камни из первого сейфа, но эти совершенно невероятные, – бормотала она, пока Раффа вел ее между витринами.

В начале экскурсии он объяснил Лейле разницу между диадемой и тиарой.

– Тиара – это полукруглое украшение, больше похожее на ободок, а диадема похожа на корону.

Его спутнице приглянулась диадема тонкой работы с изумрудными подвесками, и Раффа предложил ей примерить украшение.

– Ты поможешь мне?

– С большим удовольствием.

– Я тоже ее примерю с большим удовольствием, – рассмеялась она, отбрасывая назад волосы и надевая бесценную диадему.

И вдруг ее платье упало на пол. Он никогда не забудет, как она сидела, совсем нагая, на столе, а на голове у нее сверкала корона с бриллиантами. Их близость была совсем особенной, ведь Лейла должна была сидеть ровно, чтобы диадема не упала с головы.

– Что будет, если я…

– Не делай резких движений, – предостерег Раффа.

– Не получается, – простонала она.

– Сиди смирно, Лейла, или я остановлюсь…

– Даже не думай! – пригрозила она, а Раффа двигался вперед и назад.

Раффа наслаждался любовью и пристально наблюдал за Лейлой, сразу понимая, когда ее нужно держать крепче, по тому, как учащалось ее дыхание.

– Хорошо, что ты поймал корону. – Она тяжело дышала, когда все закончилось.

– Да, – ответил он, убирая бесценную диадему на место.

– Это твоя игровая комната, да? – дразнила его Лейла, спустившись со стола. Она стала рассматривать витрину по соседству.