Мне казалось, что его взгляд заблестел, он с легкой полуулыбкой смотрел за моими движениями и шагами, чуть побаиваясь особенно откровенных жестов, к примеру, я подошла совсем близко и закинула свернутый платок ему за шею, выгнулась и сделала круг телом. Потом отпустила, нагло улыбнувшись, и вернулась к танцу. Под конец мелодии я и сама выдохлась, подбросив платок, качая разгоряченными бедрами, подошла к нему и обняла за шею.

Он заулыбался в полную силу, просунул руки между нами и похлопал. Я потеряла голову от восторга, казалось, что все в моей власти, сейчас я коснусь губами его, он подхватит меня, завалит на диван и…

— Ты очень хорошо танцуешь, Агата. — Я скромно улыбнулась, на некоторое время опустив взгляд. Вот сейчас, ну… однако Золотко не торопился бросаться на меня, наплевав на все условности.

— И все? — Чуть разочарованно спросила я. После некоторого раздумья анатом добавил:

— Долго училась?

Я прошипела про себя, что мой любимый оказался настоящим тормозом, и решила немного помочь ему, впившись в губы. Его рука взметнулась вверх, провела по моим растрепавшемся в танце волосам и пошла вниз, я начала таить. Но тут он осторожно сжал мою шею и отодвинул меня от себя.

— Агата, мы, кажется, договорились… — его лицо было спокойным, он словно объяснял мне, что не следует прыгать из окна шестнадцатиэтажки, терпеливо и доходчиво.

Тут меня словно изнутри взорвало. Я вскочила на ноги и отошла. Положила руку на лоб, походила немного по комнате. Мысли путались, я сомневалась, стоит ли их выдавать, однако дело стоило прояснить. Пометавшись немного, я остановилась, положив руки на талию, и спросила напрямую:

— Ты меня совсем не хочешь? Я некрасивая? Я не привлекаю тебя как женщина? Что? Объясни!

Он выдохнул, отведя от меня взгляд.

— Оденься, пожалуйста.

— Нет! — Уперлась я. — Не стесняйся, смотри! Это все для тебя!

Анатом поднял взгляд и посмотрел мне в лицо.

— Я не могу к тебе что-то испытывать, ты — моя студентка, ты мне во внучки годишься!

— Какая разница?

— Все серьезнее, чем ты думаешь. — Так же спокойно продолжал он.

Золотко поднялся на ноги, поднял с пола мой платок и развернул его с грустной улыбкой, потом подошел ко мне и накинул его на плечи, укутывая, как замерзшего ребенка.

— Но теоретически, ты мог бы? — Спросила я, мне важно было это знать. Задержав взгляд на моих зрачках, он удивленно покачал головой. Его подобные мысли из уст студентки явно забавляли и шокировали.

— Вот что ты во мне нашла? Просвети меня, и я смогу предотвращать подобные эксцессы, на случай появления еще одной такой девочки с геронтофилическими наклонностями. — Поначалу мне стало обидно, а потом я поняла: он еле сдерживает улыбку. Жук!

— Не прибедняйся, на тебя, поди, столько студенток вешалось!

— Когда это было! — Он обвел глазами гостиную, складывая руки на груди. — И ни одной я не дал повода вот так себя вести!

— Ты не ответил на мой вопрос. — Напомнила я, накручивая на палец темный локон и начиная улыбаться от пошлости своих мыслей. Миша (думаю, имею право так называть его сейчас) несколько смутился.

— Давно не практиковался. — Пожал плечами он, смотря в потолок.

— Ну, ведь можешь? — Не унималась я.

— В принципе… А что это я перед тобой отчитываюсь? Нет, Агата, нет!

— Почему?! — Затопала ногами я.

— Как ты инфантильна! Пойми, близость со студенткой унизительна прежде всего для самой студентки! Таким способом я бы показал тебе, что другого способа заслужить мое внимание, нет. Вы ведь неглупая девушка, зачем вам все это нужно? Сомнительный способ самоутвердиться.

Я сжала губы, мне становилось не по себе. Кружилась голова, хотелось плакать, кажется, начинала просыпаться атрофировавшаяся в отцовском доме совесть. Я запрокинула голову, чтобы не разреветься у него на глазах.

— Наверное, моя идея с более тесным общением не удалась. Вы не можете держать себя в руках.

— Нет! — Со слезами в голосе вскрикнула я. — Я научусь! — Я посмотрела на него, часто моргая, чтобы не зареветь. — Не бросай меня…

Он цокнул языком, вновь качая головой, ему было жаль меня в то же время, он не мог дать мне то, что я хотела. Я покрепче завернулась в платок.

— Миш, — рискнула я назвать его по имени. — Можешь выполнить мою просьбу?

— Если эта просьба не подразумевает в себе переспать с преподвателем, то да. — С лукавой улыбочкой выдал Золотко.

— Обними меня.

Он сделал шаг на встречу и нежно сжал меня в объятиях. Я уткнулась лицом ему в плечо, он устроил подбородок на моей макушке. Стало тепло, дыра, появившаяся после нашего тяжелого разговора, стала затягиваться. Боль постепенно уходила. Но я все равно чувствовала себя обманутой.

— Ты пойми, любовь к мужчине может выходить за рамки постели. Ты можешь любить его как отца, как друга. Это самое сложное для тебя. Научиться подобным видам любви. Для подростков это важно.

— А ты действительно Золотой! — Тихо сказала я, засыпая в его объятиях.

Я вздохнула всей грудью и почувствовала запах плавленого сыра.

— Мясо!

Мы вместе помчались на кухню, пожинать плоды совместных трудов. Получилось вкусно, анатом оценил мои старания. Больше мы разговор о моем маленьком гормональном срыве не заводили. Я только боялась, что он разочаруется во мне, перестанет относиться положительно. Золотко проводил меня до остановки и посадил на маршрутку, прежде чем я уехала, он осторожно поймал меня за запястье:

— Я верю, что ты справишься.

Я помню взгляд его серо-лазурных глаз, полный уверенности, гордости и желания помочь мне переосмыслить то чувство, которое сердце упорно принимало за желание.

Глава 15. Кружево

Домой я вернулась с дрожащими коленями, абсолютно убитая, сползла спиной по стене и нервно захохотала. Мой мозг отказывался переваривать случившееся, как и во многих вопиющих случаях нарушения дисциплины, он вообще не понимал, как его отключили, и почему теперь вокруг так много отвратительных картинок, а самое главное, что теперь со всем этим богатством делать? В коридоре появился отец. Он вытирал руки, неужели, мыл посуду? Он умеет пользоваться тряпкой?

— Ты словно обкурилась! — Констатировал он, не забыв добавить в голос и взгляд отвращение к моему виду. Я пропустила его замечание мимо ушей, видимо, никакой ответной реакции он от меня и не ждал. — Помнишь, что завтра у матери день рождения?

— Помню.

— Мало ли! — В ответ на мой обиженный тон отозвался папашка. — Твой мед кого хочешь доведет до беспамятства!

Интересно, он такой вывод по Разумову сделал? Надеюсь, его нет у нас.

— Лень, только давай без твоих сборищ! Просто посидим…

— Как посидим? Ты жена официального лица! Хотя ладно, не будем особо разгоняться, если ты так хочешь.

Мама покачала головой. Отец любил пышные сборища с фейерверками и музыкой, подобные настоящим балам. Поняв, что намечается демонстрации достижений, а в этот список входит и любимая дочка, я поспешила ретироваться. Естественно, он заставит меня пойти. А я сделаю вид, что у меня огромный объем работы по анатомии и никуда не пойду. Я залетела к себе в комнату.

Меня вновь затрясло. Миша все-таки такой странный! С наслаждением смотрел на меня, танцующую, полураздетую, и даже ничуть не проникся! Как можно просить одеться молодую красивую девушку?! Непробиваемый мужчина! Может, это специфика работы анатомов? Постоянно видишь женское тело, все составные органы и привыкаешь к этому. Тогда, что может вызывать у них интерес? Желание?

Тут уже вредное чувство пронзило меня, я рванулась к ноутбуку и, как часто случалось в последнее время, застучала пальцами по клавиатуре. Надвигался сложный коллоквиум по спланхнологии. Как его может сдать необделанная талантами студентка? Конечно, станцевать! А потом чуть углубиться и пойти до конца ради высшей оценки и своего личного удовольствия. Откуда только в моем воображении появляются такие картинки?! Они заставляют меня улыбаться, закрывая глаза и представляя ласкающего меня Золотко, всплывать в жестокую реальность, где я не могу добиться даже ласкового поцелуя! Хоть в Гугле набирай «Как соблазнить препода», а потом поставить запятую, и добавить «если он уперся». Немного подумав, я именно так и сделала и захохотала. Люди действительно ищут помощи в интернете! Я даже проскользила взглядом по паре ссылок, как пошло. А где красота? Яркость и необычность? Ладно, сама разберусь.

Немного посидев в социальной сети, я завалилась спать. Время позволяло забить на все и отрубиться. А, может, поразмышлять о Золотухине. Как же стыдно! И откуда только берутся эти приступы совести, как у хорошей девочки??? Порой сама себе удивляюсь. Надо держать себя в руках. После некоторых раздумий, я поняла: я не соглашусь до конца просто быть его другом! Меня такое положение дел не устраивает, и успокоюсь я, только лежа в его постели и тяжело дыша от полученного удовольствия.

Я живо представила себе эту картинку: светлые стены его спальни, он лежит, зажмурившись, растянув на губах полуулыбку, и обнимает меня за плечи. Я же нахожусь в трансе, я счастлива, моя мечта сбылась, тело все еще горит, следы удовольствия и перекатываются по венам остаточными шариками ртути. Я со стоном выдохнула. Динамо!

* * *

Утром застала маму за кофе в халате с затравленным видом. С искренней улыбкой поздравила ее с днем рождения и подарила кулон с красивым камушком голубого цвета. Мама пыталась протестовать, мол, все равно носить некуда, а на работу в таком не ходят, но я убедила ее надеть кулон сегодня на праздник. Мама замолкла и сделала большой глоток кофе.

— И чего твоему отцу так нравятся сборища?

— Демонстратор. — Кратко охарактеризовала я. — Ты подумала?..