— Я согласна выйти за вас замуж. И я буду вам верной, послушной женой. Но только прошу вас, не откажите мне в одной-единственной просьбе.

Михай был на вершине счастья и в этот момент позабыл, что купец никогда не должен подписывать незаполненный вексель.

— Говорите! Можете считать, что ваше желание уже исполнено.

— Я прошу вас, — продолжала Тимея, — если вы возьмете меня в жены и этот дом будет ваш, а я буду в нем хозяйкой, — позвольте остаться здесь с нами моей приемной матери, которая выходила меня, сироту, и моей названой сестре, которая росла вместе со мной. Прошу вас считать ее моей матерью, а Аталию моей сестрой и обходиться с ними ласково и приветливо…

У Тимара слезы выступили на глазах.

Тимея заметила эту предательскую слезу и, схватив руку Тимара, стала молить его:

— Не правда ли, ведь вы исполните мою просьбу? И вернете Аталии все, что принадлежало ей, ее нарядные платья и драгоценности? И она будет жить вместе с нами, и вы будете к ней добры, как к моей родной сестре, и госпожу Зофию вы будете, как и я, называть матушкой?

Госпожа Зофия громко всхлипнула при этих словах и, бросившись на колени перед Тимеей, стала целовать ее платье и ноги; с губ ее срывались какие-то невнятные слова.

Смахнув слезу, Тимар вновь обрел трезвость ума. Взор его снова стал проницательным. Это его свойство всегда выручало его, когда дела принимали критический оборот, и давало ему перевес над конкурентами. Находчивость, изворотливость неизменно приходили ему на помощь.

Он схватил руки Тимеи:

— У вас благородное сердце, Тимея! Позвольте отныне называть вас просто по имени? И я не хочу быть недостойным вас. Встаньте, матушка Зофия, не плачьте. Скажите Аталии, чтобы она подошла ко мне поближе. Я намерен сделать для вас больше того, о чем просила Тимея. Я хочу предоставить Аталии не просто приют, а счастливый домашний очаг. Я внесу за жениха брачный залог и дам за ней приданое, обещанное ему покойным отцом Аталии, И да будут они счастливы!

Тимар заглядывал далеко вперед и был готов на любую жертву лишь бы избавить свой дом и Тимею от этих мегер, выдав красавицу Аталию за бравого капитана.

Тут г-жа Зофия бросилась к Тимару и в порыве благодарности стала осыпать его поцелуями:

— О милейший господин Леветинци! О мой дорогой, мой великодушный покровитель! Разрешите припасть к вашим рукам, ногам, поцеловать вашу мудрую голову! — И она покрывала поцелуями даже плечи, шею и спину Тимара. Потом, подведя Тимею к Михаю, она обняла их и горячо благословила: — Будьте счастливы!

Ее ликование невольно вызывало улыбку. Но Аталия и на этот раз постаралась всем испортить настроение.

Горделиво, словно падший ангел, вынуждаемый к покаянию и готовый скорее обречь себя на вечные муки, чем сломить свою гордыню, она отвернулась от Тимара и сдавленным голосом, надменно изрекла:

— Благодарю вас, сударь. Но господин Качука мне больше не нужен ни на этом, ни на том свете. Я не пойду за него замуж, а останусь здесь, в прислугах у Тимеи!


Часть третья

«Ничейный» остров



Свадьба мраморной статуи