‒ Гала украла портрет мамы работы Этторе Мериди и выставила от своего имени на аукцион, который должен состояться сегодня вечером на благотворительном балу.

‒ Отец знает? ‒ сузил чёрные глаза Чезаре. Я помотал головой.

‒ Он в Москве. Да и захочет ли что-то сделать, большой вопрос. Он убрал портрет из гостиной и забросил в мастерскую. Точнее, спрятал среди маминых картин. Он не сможет всё бросить и приехать, так же как и попасть на бал. А я должен туда пробраться и попробовать изъять лот из продажи.

‒ Не получится. У тебя нет документов, подтверждающих, что ты владелец. Она жена твоего отца, ты его сын. Ты во всеуслышание объявишь свою мачеху воровкой? Это будет грандиозный скандал, который ударит по репутации отца. Ты этого хочешь?

‒ Не хочу, но что делать? У меня не хватит денег, чтобы его выкупить. Знаешь, сколько сейчас стоят работы этого художника?

‒ Догадываюсь. У меня есть два билета, но нет пары. Дам в последнее время я с трудом перевариваю. Мне уже под пятьдесят, а они всё норовят затащить под венец. А последнюю мою неудачу ты видел.

‒ А позвонить некому? Совсем? ‒ с надеждой спросил я.

‒ А зачем? У меня есть ты, ‒ хитро улыбнулся Чезаре.

‒ Подожди! Ты сам сказал, что с аукциона лот снять не получиться. Тогда что мне там делать? ‒ печально спросил.

‒ Ты пойдёшь со мной, и мы попробуем выкупить портрет.

‒ Если Гала или Летти меня там заметят, скандал случится обязательно. Тем более, рядом с тобой. Помнишь, чем закончилось ваше с отцом последнее свидание пять лет назад? Вы подрались, и отец запретил мне с тобой общаться.

‒ Тебя это остановило? ‒ скептически поднял бровь Чезаре и погладил небольшую бородку.

‒ Нет, конечно. У меня много друзей с телефонами и компами, к тому же есть множество интернет-кафе.

‒ Бал не только благотворительный, но и слегка костюмированный. Он задуман в венецианском стиле и на всех приглашённых должны быть маски.

‒ И, как минимум, вечерние костюмы. У нас с тобой слегка разные весовые категории, ‒ намекнул я на широкие плечи крёстного и немалый рост. Если у меня были 185 см, то у него все 197 см.

‒ Это не проблема, мой мальчик. Я твой крёстный, или кто? Считай меня своей личной феей!

‒ Здоровенным татуированным крёстным феем, ‒ хмыкнул я, глядя на загадочно улыбающегося Чезаре.

Если бы я только мог догадаться, что взбрело в голову этому… этой творческой личности! Сбежал бы! Для начала он привёз меня в салон, где мне вымыли до скрипа волосы, обработав всякими специальными масками и шампунями, сделали маникюр и педикюр. Затем Чезаре заставил меня согласиться сделать эпиляцию. Я, не подозревая пакости, согласился и меня в шесть рук, так как девушек-помощниц было три, быстренько запихнули в кабинет. Откуда я вышел безволосый как младенец. Причём, везде, кроме головы. Когда я, скрипя зубами, поинтересовался у Чезаре, зачем мужику, который всё равно будет в костюме полная эпиляция, тот опять загадочно улыбнулся. У меня даже сердце сжалось от плохого предчувствия. Не понравилась мне эта улыбка… Ой, как не понравилась. И правильно!

На своей спортивной машине Чезаре быстрее молнии домчал нас до Квадрилатеро Д’оро. Это квартал, где расположены ателье и магазины многих ведущих дизайнерских лейблов Италии. Чезаре затащил меня в одно из таких ателье, где нас уже, оказывается, ждали. Худощавый юркий живчик по имени Джузеппе Сальдивари, был одним из ныне модных дизайнеров и, по совместительству, лучшим другом Чезаре. Он заметался вокруг меня с такой скоростью, что едва не вызвал головокружение. Ощупал с ног до головы, правда, весьма деликатно. Затем, жестом фокусника сдёрнул с длинной вешалки покрывало и… Я подумал, что это розыгрыш. На ней в рядок висели шикарные вечерние платья. Штук десять. И под каждым нарядом стояли туфли или босоножки в цвет.

‒ Это что? ‒ удивлённо спросил я, уставившись на женскую мечту.

‒ Где-то среди них твой будущий наряд, ‒ прочирикал рядом вездесущий Джузеппе.

‒ Где? ‒ рявкнул я. ‒ Что-то никак не могу разглядеть там мужского костюма и… мужских туфель!

‒ Они тебе в этот раз не пригодятся, ‒ хлопнул меня по плечу крёстный. Я нервно сглотнул, начиная догадываться, что за авантюра взбрела ему в голову.

‒ Нет!

‒ Да! Во-первых, так тебя точно никто не узнает. Во-вторых, у тебя будет шанс утереть нос Летти и увести у неё Бриллиантового Принца, а в-третьих, ты просто получишь удовольствие от розыгрыша, ‒ аргументировал Чезаре.

‒ Да кто меня в маске узнает? Тем более, кроме тебя и Галы с Летти меня здесь и не знает никто.

‒ Высокий, стройный, длинноволосый блондин с серо-зелёными глазами рядом со мной. О да! Гала тебя точно не узнает, ‒ подколол меня Чезаре. ‒ Да хоть в трёх масках, Марко! Она ведь не дура. Скандал с отцом тебе будет обеспечен.

‒ Хорошо, довод принят. Но на кой мне принц? Я похож на Золушку?

‒ Это же твоё прозвище?

‒ Правда? ‒ встрял в наш оживлённый диалог Джузеппе. ‒ То есть мы отправляем на бал настоящую Золушку?

‒ Я вас обоих сейчас покусаю, ‒ сделал я зверскую рожу, вызвав тем самым задорный смех этих интриганов.

‒ Но это ведь не я познакомился с ним в аэропорту, ‒ хмыкнул Чезаре.

‒ Я ни с какими принцами в аэропорту не знакомился!

‒ А с Франко?

‒ А при чём здесь Франко? ‒ насторожился я.

‒ Значит, я не ошибся и там всё-таки был ты, ‒ удовлетворённо кивнул Чезаре. ‒ Кстати, ты ему представился именно как Золушка.

‒ Это была шутка! ‒ попытался оправдать я свою дурацкую выходку. ‒ Так при чём здесь принц?

‒ Наследника знаменитых ювелиров Франко Нерри газетчики прозвали именно так ‒ Бриллиантовый Принц.

‒ Мать твою! ‒ выругался я по-русски. Я влип!

‒ Если он тебя узнает на балу, обратит внимание. Обязательно! Ты запал ему в душу. А рядом с ним будет крутиться, как минимум, Летти. И если ты отвлечёшь на себя его внимание, спасёшь беднягу.

‒ Кто-то занимается спасением утопающих, а я должен спасать всяких принцев, ‒ проворчал я сдаваясь. Да, мне захотелось его увидеть.

‒ Мы будем примеркой заниматься, синьоры? Время поджимает! А ещё причёску и макияж необходимо будет сделать. Мои девочки уже ждут, ‒ не выдержал Джузеппе. Из него энергия так и выплёскивалась. Вот уж кто действительно загорелся моим маскарадом, так это он.

На подбор наряда и примерки мы потратили почти час. То мне что-то не нравилось, то моим мучителям. В итоге сошлись на серебристо-пепельном платье с чёрной вышивкой. Оно было закрыто спереди и застёгивалось сзади на шее, открывая спину. Красивая вышивка пробегала изящной змейкой по воротнику и тонкой кайме, подчёркивающей небольшую грудь. Да, у меня появилась грудь второго размера, благо только силиконовая. Джузеппе с восхищением уставился на мои ноги в тонких чулках и на десятисантиметровой шпильке. Не иначе мой крёстный нашептал, а то и дал видео с нашими выступлениями посмотреть.

‒ За такие ноги любая модель просто удавится, ‒ восхищенно произнёс он, вгоняя меня в краску.

Две милые девушки быстренько взяли в оборот мою уже не сопротивляющуюся тушку. Брюнетка с внешностью типичной горячей итальяночки что-то творила с моими волосами, а рыженькая занялась моим лицом. Должен признать, их действия были настолько деликатными и приятными, что я закрыл глаза и позволил себе хоть ненадолго расслабиться. Это как перед экзаменом: учишь, учишь, нервничаешь, но если перед сдачей не отдохнёшь, провалишься, потому как перегоришь.

‒ Открой глаза. Мы закончили, ‒ пропел мне кто-то из девушек в ухо прелестным голоском. Ну, почему я к женскому полу равнодушен? Среди них бывают очень милые экземпляры.

Я открыл глаза и обомлел. На меня из зеркала смотрела весьма эффектная блондинка. Ничего лишнего. Волосы мастерски уложены воздушной волной и собраны в лёгкий объёмный пучок на затылке, только несколько прядей спускаются изящными завитками на обнажённые плечи. В ушах, которые мне прокололи ещё в салоне, мерцают длинные витые платиновые серьги с маленькими изумрудами, от чего мои глаза стали ярче и… зеленее. Я осторожно встал и осмотрелся. Струящаяся ткань платья облегала тело, чётко прорисовывая линии, открывая спереди мои ноги чуть выше колен и спускаясь сзади изящным шлейфом. Ещё и бельё пришлось надеть специальное, чтобы ничего «лишнего» не выпирало из под такого наряда. Кто-то из девочек сунул мне в руки небольшой клатч серебристого цвета с чёрными камешками в уголке. Сумочка была под стать туфлям. Куколка, блин!

‒ Слушай, мальчик мой, я хочу тебя снять! ‒ выдал Чезаре, подходя сзади и останавливаясь рядом. С собранными в сложную косу волосами, в строгом чёрном смокинге он производил неизгладимое впечатление.

‒ На панели будешь снимать мальчиков, ‒ фыркнул я, немного приседая и позволяя рыженькой малышке пристроить на моём лице чёрную с серебряной отделкой полумаску. Вот теперь образ завершён.

‒ О! Прости, не так выразился. Мне хотелось бы сделать несколько снимков. Как-нибудь…

‒ Я подумаю, ‒ усмехнулся я. ‒ Ну, что, крёстный фей, готов?

‒ К бою! ‒ ухмыльнулся Чезаре и подставил мне локоть. Я фыркнул, но взял его под руку. Мы шикарной, что ни говори, парой выплыли из ателье под восхищенные взгляды-вздохи Джузеппе и девочек.

Впереди был, чёрт возьми, мой первый в жизни бал. Я не Наташа Ростова, но тоже очень волнуюсь. А ещё думаю, чем для меня обернётся эта дикая авантюра моего непредсказуемого крёстного фея.

Глава 5

POV Франко.


Мы с отцом прибыли на благотворительный бал, как добропорядочные почётные гости, совсем немного опоздав к открытию. Чуть-чуть, как раз в меру, чтобы привлечь к себе внимание. К нам тут же бросилась стайка акул пера, атаковав сначала меня, но я, перебросившись парой слов, ловко увильнул от ответственности, спихнул общение с прессой на отца. Пока он ещё числится главой дома, вот пусть и отдувается. Другие гости уже кружились по залу, пытаясь затмить величие палаццо Serbelloni блеском своих украшений. Но разве можно сравнить их с совершенством гения древних мастеров? Стройные тёмные колонны оттеняли тёплый цвет стен и поддерживали широкий карниз, украшенный красивой лепниной и позолотой. Сводчатый потолок являл собой шедевр благодаря великолепным росписям. Стиль барокко в своём совершенстве. Большие, от пола до потолка, распахнутые окна впускали прохладный ветерок, игриво колышущий прозрачные занавеси. В огромный зал вели четыре двери, расположенные попарно напротив друг друга в противоположных концах огромного зала. Между ними сверкали старинные зеркала в богатой позолоченной оправе.