Кстати, если я и поняла причину его наезда на меня, то это не значит, что я про нее забыла.

Перестаю брыкаться, расслабляясь, и скрещиваю руки на груди.

- Соображай, Мартынов. И делай это в темпе, пока твой феерично тупоголовый друг-весельчак не скрылся из виду.

-  Краснов! А, тот гробовщик в галстуке, который около бара с кем-то разговаривает, – твой друг Зимин?

- Ага.

- Ты с ним пришла?

- Вау. Человек умнеет прямо на моих глазах, – хлопаю в ладоши, головой качая. - Дарвин бы ногу свою отдал за возможность увидеть такое зрелище.

Демьян внимательно смотрит на друга, и в его глазах читается облегчение. Сидя на его коленках, я почувствовала, как он постепенно расслаблялся.

Он, но не я.

- Привет, – вдруг примирительно говорит он, целуя меня в волосы. – Какая ты красивая.

- Отелло недоделанный, ты что себе позволяешь?

- Ты не отвечаешь на звонки.

- На звонок! – срываюсь и уже ору, потому что последнюю нервную клетку убила, когда в такси ехала. – Ты позвонил один раз, а перед этим выгнал меня на глазах у своей матери. И после такого ты думаешь, что можно схватить меня и…

- Я же извинился.

- Когда? Чернявый, у меня нет проблем с памятью. Нет и никогда не было.

- Когда говорил, что ты не сможешь отказаться загорать со мной на пляже. Ты не сообразила, да?

- Нет! – Не сдерживаюсь и все-таки бью его по руке. По той, которая нагло гладит мое бедро. – Только идиот сможет расценить это как извинения. Стоп! Ты еще тогда знал, что выставишь меня?

- Я рассматривал все варианты.

Демьян пожимает плечами и утыкается головой мне в шею. Я готова завизжать от долгого молчания, но беру себя в руки. Черт, я реально дура. Зачем вообще собираюсь его выслушать? Что он мне расскажет? Как хотел выкрутиться перед матерью? Предложит видеться за ее спиной? Надо валить отсюда. Но он не отслоняется, так и продолжая дышать в мою ключицу.

- Я был уверен, что ты поймешь, – тихо говорит он. - Я же понимал, что ты захочешь побыть с семьей в такой момент. Подумал…

- Ты показал мне на дверь.

- Если бы я этого не сделал, то стало бы только хуже. Моя мать еле держала себя в руках, желая вырвать, как можно больше волос у твоей мачехи. По моей вине. Это я попросил отца выйти с ведьмой. Я позволил матери увидеть, как ее подруга клеится к ее мужу. Что я должен был сделать? Отправить ее домой одну? Я не жалею о своем поступке, но все равно чувствую себя последним уродом на земле.

Кажется, уродов на земле стало на одного больше.

- И после я не мог позвонить, потому что с отцом пытались объяснить все ей. Теперь я должен каждый выходные ходить с мамой в кино и по магазинам. Я! Ты хоть понимаешь, как это стремно - таскать ее пакеты? О, а когда все закончилось, я поехал к тебе домой. Правда, тебя там не было. Но зато встретил твоего отца, который мне и рассказал, что ты уехала вместе с Сантой. Кстати, он отдал мне твой проект. Как я понял, он его спас от рук Гаргамеля.

До меня уже дошло, что зря дулась.

Неужели ему не надоело посыпать пеплом мою голову?

- Демьян, слушай…

- Нет. Это ты меня слушай. Забрав чертежи, я решил, что тебе нужно отдохнуть, поэтому поехал домой и с карандашом в руке исправлял твои ошибки. Когда закончил, сразу же позвонил, но ты меня продинамила. Про звонок Краснова рассказывать или ты сама догадалась, о чем он мне поведал?

Мартынов выдыхает, грозно стуча зубами.

- Этого бы не случилось, если бы ты…

- Предупредил тебя? – взрывается он, и моя задница перемещается на диван, а парень всем корпусом нависает надо мной. – А разве не понятно, что я только ради тебя старался? Шевченко, ты же умная. Должна была догадаться, у меня от тебя крышу сносит. Что здесь сложного? Мартынов, крыша. Крыши нет.

М-да, а на его коленках было удобнее.

А еще я пытаюсь осмыслить все услышанное.

Но меня ведьма воспитывала, поэтому я всегда ищу подвох.

- Не поняла.

- Ну прости. Мне надо на лбу написать, что я готов пойти на все, чтобы одна Золушка больше улыбалась?

- Ну-у-у, если ты сам этого хочешь, – пытаюсь разрядить атомную бомбу милой улыбкой. Не-а. Не получилось.

- Знаешь… Пошло оно все. Я спать поехал. Устал что-то.

Хлопаю глазами, смотря на то, как парень поднимается и двигает в сторону лестницы.

Один.

Два.

Три.

- Демьян, стой! – срываюсь с места и бегу за ним.

Хоть бы догнать. Хоть бы догнать.

Долбаная музыка, которую не переорать.

Расталкиваю толпу и хватаю парня за руку, разворачивая к себе.

Кажется, мне самой надо недельку отдохнуть в психушке, потому что когда посмотрела на его лицо, то увидела, что он улыбается.

- Я считал до десяти, – говорит он, когда я обнимаю его. – Но ты справилась за пять.

- За три, – поясняю, тяжело вздыхая. – Там народ тусуется, было сложно пройти.

Склоняю голову в попытке подобрать нужные слова.

- Потанцуем? – только это пришло на ум.

- В смысле? Я не услышу твое тихое: «Прости, Демьяшечка, я тебя люблю и буду доверять?».

Вместо этого тянусь к нему и оставляю на его губах след губной помады.

- Ты и правда доделал мой проект?

- Если скажу «да», я получу что-то большее, чем дружеский чмок? – Он вопросительно приподнимает бровь, смотря мне прямо в глаза. – Доделал и с курьером отправил отцу. Там такие ошибки элементарные были, ты на парах спишь, что ли?

- А ты у нас умный?

- В десять лет я спроектировал первую детскую площадку, – выпендривается он со своей фирменной самоуверенной улыбкой. – И уже несколько лет подрабатываю в компании отца. Я буду твоим боссом.

Кто бы мог подумать. А с виду обычный мажор.

Демьян отстраняется и подхватывая меня на руки, выносит на улицу. Я успеваю только помахать Зимину, который вместе со Златкой, оказывается, таращился на нас.

- А как же потанцевать?

- Я передумал, – говорит и ставит меня в вертикальное положение. Оглядываясь, понимая, что мы остановились на парковке. – Познакомимся еще раз?

Ну уж нет.

Сейчас просто идеальный момент, чтобы кинуться к нему и прижаться. Он ловко подхватывает меня, кладет одну ладонь на спину и проводит языком по нижней губе.

- К черту знакомство, – коротко говорит он, отрываясь от моего рта. – Ты уже моя.

Это да. А вслух шепчу:

- Санта поймет, если я утром вернусь домой.

- Уже почти утро, – хмыкает он, подталкивая меня к машине.  – Но ты даже завтра не вернешься, потому что у меня на тебя огромные планы.

Это нормально, что я с ним спорить не хочу?

Это обалденно.


глава 43

Губы горели, а пальцы будто приклеились к плечам Демьяна. Я не помню, как мы поднимались на лифте в его квартиру. Соображать перестала еще в машине, когда Мартынов пристегнул меня ремнем и вдавил педаль газа. Любое его прикосновение обжигало кожу, но стоило парню немного отстраниться, как я начинала всем телом тянуться к нему.

- Надо было послать к черту праздник матери, сразу же увезти тебя сюда, – шепчет Демьян, прижимая меня к стене. – Мечтал об этом с самого утра.

Вот же…

Ну почему это так приятно слышать?

Демьян уверенными движениями открывает дверь и, взяв мою руку, заводит внутрь.

Что со мной происходит?

Почему веду себя как кукла-неваляшка, которой нужно управлять?

Черт.

Да во мне скромности столько же, сколько и доброты в ведьме Яны.

Кстати, о ведьмах…

- Твоя мама не выскочит из-за угла с пистолетом в руке? Не хочется умереть лохматой и с задранной футболкой.

- Обалденный вид, – хрипло говорит он, обнимая меня со спины, помогая избавиться от футболки.

Краем взгляда вижу, что мы стоим напротив зеркала и в его отражении видны закрытые глаза Демьяна. Он гладит мой живот, и я настолько засмотрелась на это зрелище, что не сразу поняла, что он развернул меня и сам приступил к осмотру.

Я почувствовала, как его пальцы дотронулись до ремня на юбке, избавляясь от него. Еще одно еле ощутимое прикосновение, и юбка скользит по ногам.

- Нет. Вот это обалденный вид, – выдыхает Демьян, рукой рисуя невидимую дорожку вдоль моего позвоночника.

Хотела повернуть голову и посмотреть, но стоило только подумать об этом, как мужские губы накрыли мои.

Он прижимал меня к себе, медленно двигаясь вглубь квартиры.

Я разворачиваюсь и машинально обвиваю его шею руками, когда он в этот момент стаскивает с себя футболку. Пальцами провожу по твердому прессу, чувствуя градус его тела. Горячий. И что-то мне подсказывает, что это не от летней жары.

Опережаю его попытку и сама тянусь к ремню, швыряя его в сторону, тут же вздрагивая от громкого удара на пол чего-то звонкого.

- Ваза, – поясняет он развратным голосом.

- Мне жаль, – искренне отвечаю ему. Говорю же, совсем с ума сошла.

- Моей матери, – ухмыляясь, добавляет.

- На счастье!

Демьян подхватывает меня под бедра и не теряя времени тащит в свою комнату. Вид заправленной кровати немного напрягает, но мое внимание тут же переключается на Мартынова, который, откинув джинсы в сторону, сделал шаг ко мне.

- Не замерзнешь?

Боже, что я несу?

- Точно нет, – слышу довольный голос в ответ.

Клянусь, стало трудно дышать, когда Демьян прижался ко мне.

- Оливка, -  шепчет, зарываясь пальцами в волосы. – Моя Оливка.

Да. Да. Да.

Его.

Повторяла про себя, не обращая внимания на то, как кружится голова от его прикосновений. Демьян исследовал каждый сантиметр моего тела, попутно избавляясь от белья. Не удивлюсь, если потом найду свой бюстгальтер висящим на люстре, а трусики…

Волна дрожи накрыла, когда я поняла, что стою перед парнем абсолютно голой.

Я никогда не стеснялась своего тела, потому что знала, мне есть чем гордиться. А сейчас, под таким восхищенным мужским взглядом, чувствовала себя красивее самой Джиджи Хадид. Да что там, я убедилась в своей исключительности.