Брунетти шел к машине, отдавая на ходу распоряжения капитану и водителю авто. Те лишь кивали в ответ. Слушали босса с благоговейным уважением.


Я быстро отвернулась от него, чтоб не увязать глубже. Чтоб не становиться заложницей его мужской идеальной красоты и харизматичности.


Арманд сел в машину. Отвернулся в окно, не глядя больше на меня.


В салоне повисло тягостное молчание. И я старалась не нарушать его своим громким дыханием. Только сердце стучало предательски громко. Слишком громко.


Слезы высохли. Машина выехала за границы Генуи. На большой скорости мчалась по автобану в направлении к Бергамо.


— Прости, я не должен был… Не думал, что настолько противен тебе, — задумчиво, очень тихо произнес Брунетти. Он по прежнему смотрел мимо меня, в окно.


— Ты просто не понимаешь… — устало выдохнула я.


Эти итальянские страсти изматывали. Неудовлетворенное тело ныло и нуждалось в разрядке. А в голове царил полный каламбур.


— Ты права, Мария. Ты единственная женщина, которую я никогда не понимал, — странно проговорил Арманд, будто мы с ним знакомы много лет. Но я бы точно запомнила этого брутального мачо, если б хоть раз увидела его, — Не волнуйся, я не буду больше настаивать. Я не правильно понял твою реакцию на мои ухаживания. Решил, что ты хочешь того же, что и я.


Брунетти снова замолчал.


Три часа в одной машине это невообразимо долго.


Я в уме прокручивала слова мужчины.


Арманд решил, что я расплакалась после поцелуя, потому что мне стало противна близость с ним.


Для меня это хорошо. Значит теперь он отстанет. Больше не будет соблазнять меня и настаивать. Я смогу спокойно доработать два дня и уехать. Вернуться обратно в свою никчемную жизнь. И дальше продолжать упиваться жалостью к себе.


Ох, какая же я дура! Столько дней потеряла. А ведь могла с первых суток не вылазить из под горячего сицилийца…


Логики в женском поведении никогда не было. Это еще со средневековья известно. Что у женщины семь пятниц на неделе и все они в понедельник.


Согласно этой доказанной теореме, я тоже решила действовать, как абсолютно нелогичная женщина.


Протянула руку к сжатому кулаку Брунетти и погладила грубые костяшки в шрамах и татуировках. Он скорее всего часто дрался. Потому что кожа совсем твердая и в мелких порезах.


Арманд нервно дернулся, словно я его током стукнула, а не пальчиками потрогала. Обернулся ко мне


— Не играй больше со мной, малышка. Хватит! — отчеканил он свысока.


Я придвинулась ближе. Взяла его руку. Разогнула кулак и разгладила ладонь. Не задумываясь, не сомневаясь, припала губами к его линии жизни. Поцеловала и провела языком до запястья.


— Бляядь, Мария, что ты творишь! Прекрати немедленно, пока я еще могу сдержаться!


Я отрицательно покачала головой — совсем пустой! Потому что я прогнала ворох мыслей и сомнений. Плевать. Моя жизнь итак унылое дерьмо. Если я пропущу самое яркое сексуальное приключение с горячим сицилийцем, я себя точно никогда не прощу.


Я чуть прикусила нежную кожу ладони. Взяла руку Брунетти в свою и провела кончиком языка по большому пальцу до самой первой фаланги. Его кожа грубая, чуть солоноватая, а мои действия порочные и развязные, все это вкупе с моим взглядом глаза в глаза, будили в Брунетти опасного зверя.


— Твою мать! Все! — взревел мужчина, когда я медленно всосала его большой палец в рот.


Кажется, я окончательно поехала! Мою крышу унесло далеко и безвозвратно. А сама я только и успела охнуть, как Арманд яростно накинулся на меня, впечатывая в кожаные сиденья машины.


Не сдерживаясь больше ни секунды, он впился в мои губы поцелуем. Таким глубоким, что казалось языком достанет до гланд. Я выгнулась ему настречу, отвечая на бешенные нетерпеливые ласки. Воздух в машине раскалился от жара наших тел. Громкие стоны оглушали. Я чуть высвободилась и прошептала Брунетти на ушко


— Пожалуйста, не в машине. Не так, при водителе. Я приду к тебе в комнату сегодня.


Арманд плохо соображал. Яросто нацеловывал мои ключицы, спускался к груди. Руками задирал футболку.


— Сейчас! — сквозь укусы-поцелуи смазанно ответил Брунетти.


Охх, я не сдержалась и застонала, когда он высвободил грудь из лифчика и втянул в рот твердеющий сосок.


— Вкусная, сучка. Как долго я тебя ждал!


Рычал Арманд, кружа мое возбужденное тело на волнах эйфории.


Три дня это долго для него? Привык красавец брутал, что девки сами в койку скачут, стоит только пальцем поманить. И я хочу в его койку. Пусть манит!


— Пожалуйста, Арманд, только не здесь!


Я заметила хмурый взгляд водителя в зеркале заднего вида. Начала высвобождаться из его рук.


— Здесь и сейчас.


— Твой водитель смотрит.


— Мне похер.


— А мне нет.


— Сказать, чтоб вышел?


— Нет. Я так не хочу. Я приду к тебе в комнату сегодня. Останусь на всю ночь…


Молчание. Брунетти уперся лбом в мой голый живот. Пытался перевести дыхание. Двумя руками сильно до боли сжимал мою грудь.


— Только доедем, сразу в мою комнату пойдешь. Сразу!


— Хорошо, хорошо, — я поспешила согласиться.


— Не сбежишь?


— Нет, обещаю, что приду!


— Мм, Мария, как же ты мне сносишь голову! Ты гребанная пуля, смертельная! — с болью неудовлетворенности добавил мужчина.


Порывисто поднялся с меня. Поправил мою футболку сам. И потянул меня к себе на руки.


Усадил так, что я ощущула под попой его стальной прут. Он упирался мне в бедро, готовый прорвать всю одежду и проникнуть в теплое влажное местечко.


Брунетти поцеловал мою шею. Чуть отклонился и приказал водителю


— Включи музыку погромче.


В салоне сразу заиграли итальянские попсовые песни.


Арманд шепнул мне на ушко


— Малышка, хочу залог, чтоб поверить тебе!


Я поцеловала его в губы, до невозможности вкусные. Упругие. Одновременно и мягкие и твердые.


Ой, Машка, совсем ты поплыла. Свихнулась. Ну что чудишь?! И вроде взрослая женщина, а ведешься на тестостеронового самца, как малолетка, мысленно корила я себя.


Но если б вы увидели Арманда Брунетти, вы б меня поняли!


Роскошный племенной породистый сицилиец, как вороной мустанг. Горячий, твердый и желанный.


И я — кроха в его лапах, точно котенок у льва за пазухой. И чувство это забытое — защинности и возбуждения, вспенивало кровь в венах до самого сердца.


Брунетти прижал меня под ребра одной рукой, а вторую легко и без препятствий всунул под резинку бриджей. Протолкнул пальцы ниже до самого кружева белья. И я только и смогла, что снова охнуть, когда он бесцеремонно залез в трусики. Но гладкому лобку спустился еще ниже.


— Раздвинь немного ножки, — пошло скомандовал мой демон искуситель. И тут же лизнул мои губы с бешенным азартом в зрачках.


— Раздвинь, говорю! — повторил сицилиец и снова лизнул кончиком языка мою верхнюю губу, намекая на то, что он придумал.


С выдохом полным истомы, я подчинилась и развела колени. Пальцы Брунетти легко проскользнули в мокрое лоно. Растягивая и проникая все глубже, по скользкому следу возбуждения.


— Твою мать, какая ты тесная и мокрая, — сквозь зубы прорычал Арманд, упираясь лбом в мой висок. И член его твердый невольно дернулся под моей попой. Очень он хотел очутиться на месте пальцев.


Арманд начал интенсивно насаживать меня, протыкать двумя пальцами в самом интимном месте. Большим то и дело массировал клитор по кругу. Надавливал и отпускал. Всовывал пальцы глубже, доставал, исследуя мои губки, ощупывая и снова нырял вглубь.


В исступлении я прикусила его плечо и дышала носом.


— Малышка, такая мокрая, готовая под меня. Точно хочешь терпеть до моей комнаты?


— Точно, ооо, — между стонами я с трудом соображала, что он говорит.


И нет, совсем не точно. Я очень хотела его оседлать, принять в себя корабельную мачту под самые ребра. Но косые взгляды водителя чуть остужали мой пыл. И я лишь сильнее прикусывала плечо сицилийца.


— Дать тебе кончить или помучать, чтоб не брыкалась, когда приедем? — с тяжелой вымученной улыбкой прошептал Брунетти.


— Пожалуйста, я приду. Обещаю, — хныкала я потеряв всякий стыд. Сама подавалась бедрами вперед на пальцы. Хлюпающие позорные звуки были громче музыки. Я краснела и бледнела, но если б сицилиец сейчас остановился, я бы его убила! Сначала трахнула, а потом бы убила! Трахнула бы несколько раз. Много раз! Все таки не убивала бы. Слишком хорош…


— Хочешь кончить, малышка? — зацеловывая мою шею, говорил Арманд.


— Хочу, — выдохнула я свое поражение.


— Хорошо. Умничка. Просунь ручку мне в ширинку. Помоги мне тоже, — вдруг предложил Брунетти.


Это не честно! Так нельзя. Я ведь только дотронусь к его члену, как сама выгоню водителя и заскочу на него верхом.


Но соблазн слишком велик, как и достоинство сицилийца. И я совру, если скажу, что не мечтала все это время коснуться его.


Я просунула руку между нашими спаянными телами. Очень неловко и долго боролась с проклятой ширинкой. То и дело оглядывалась на водителя. Но он больше не смущал своими заинтересованными взглядами. Вышколен, гад. Видно Брунетти не раз развлекался подобным образом при нем в машине с другими девушками. Моделями…