— У меня дежавю, — Олеся положила фотографии на столик, — у вас тоже тихий час?

— Не тихий час, а время медитации, — откликнулась Лера, переворачивая страницу.

Олеся смеясь тронула Ольгу за плечо:

— А ты почему спишь сидя?

Ольга открыла глаза, распрямила ноги и легла, не выпуская из объятий подушку:

— Я не сплю, я думу думаю.

Арина фыркнула, не открывая глаз.

— У нее, как это, тактильный голод, — ответила за Ольгу Лера.

— Это что значит? — Олеся заинтересованно присела на кровать, — кстати, я твои фотографии принесла.

— Надеюсь, приличные? Меня на них не раздели? — пробормотала Ольга.

— Классные!

Лера отложила свой журнал, не поленилась, встала с кровати и взяла белый конверт:

— Ну-ка. А почему мы вчера их не видели?

— Ольги же не было, а Макс, наверное, случайно сгреб конверт с нашими фотографиями. Так что за «тактильный голод»?

— Это когда целоваться хочется, — Лера вытащила из конверта фотографии.

— Не «целоваться хочется», а испытываешь недостаток осязательных ощущений, — так же, в подушку, поправила шутницу Ольга.

— Сам себе психо-аналитик…Девчонки, посмотрите на двойника нашей правильной Лельки! — Лера развернула одну фотографию к Нике, вышедшей из ванной.

Ника, держа в зубах заколку для волос и собирая свои кудри, промычала одобрительно; Арина подняла свою голову от подушки и, сонно прищурившись, посмотрела на фотографию:

— Ну да, супер… Если бы я была мужиком, непременно бы запала на такую зануду… которая всю неделю ворчала, что не хочет славы… Покажи вторую фотку… Вау! Эта круче!

— Давайте пошлем ее в какой-нибудь мужской журнал? — Лера подмигнула Нике и кивнула на Ольгу, не реагирующую на комплименты.

— Ее и так напечатают, мне Вера по секрету сказала, — Ника ответно подмигнула, поддержав игру.

Ольга тут же проснулась, соскочила с кровати и бросилась к фотографиям под хохот Леры, Ники и Олеси. Лера, не сопротивляясь, отдала фотографии хозяйке.

— Ника, скажи, что пошутила!

— Ну, пошутила. Лежишь тут, выпендриваешься, как будто тебе не интересно, типа, «быть знаменитым некрасиво, не это поднимает ввысь»…

Ольга вернулась к своей кровати, высоко подняв фотографии над протянутой к ним руки Светланы, которая вышла из дремотного состояния и тоже пожелала взглянуть на очередной шедевр Рудольфовича.

— С вас литр валерьянки. Не забывайте, что я только случайно оказалась здесь, — Ольга села привычно по-турецки на кровати, взглянула на фотографии. — Ну, здорово, ну, молодец фотограф, хорошая память будет — и что?

— Ты меня не устаешь поражать, — Олеся во все глаза смотрела на Ольгу, — с какой ты планеты?

— С Пояса Ориона, раз уж я здесь с вами, дорогие мои суперзвезды. Девчонки, я уже устала объяснять, не приставайте вы ко мне. Нарочно издеваетесь.

— Нет, серьезно, — Олеся посмотрела на Нику и Леру, — почему она не хочет быть знаменитой?

— Да хочет она, хочет, специально так говорит, пуп земли, хочет нас заставить презирать самих себя за постыдное желание стать известными. Вот, — Ника поудобнее уселась на своей кровати и взялась за пилку для ногтей.

— Достали… — Ольга с полотенцем отправилась в душ, — как вы не понимаете, что меня сожрут в деревне, каждый будет тыкать пальцем. Вы же мою мачеху совсем не знаете — она будет первой. Сколько было случаев, когда дурацкая слава людям жизнь портила…

— Что значит «дурацкая»? — не выдержала Светлана, — ты так высокомерно за всех не говори. Я, например, очень довольна, что сюда попала, пусть даже как помощница. Первая неделя — и меня по телевизору уже целых полчаса показывали…

Ольга, стоя у двери в ванную, терпеливо выслушала все реплики возмущения в свой адрес:

— Ругайте, как хотите, если вам легче от этого станет. Но я хочу быть просто хорошим доктором. Вот скажите, каким образом все это пригодится мне в будущем? Вы думаете, что мои преподаватели просто так мне оценки на сессии будут ставить? Так что не надо мне вашей славы кухарки. Я не об этом мечтала.

— А о чем? — Лера заинтересованно приготовилась слушать.

— Да ну вас, пересмешники, — Ольга закрыла за собой дверь в ванную.

24

Серый кокон дрожит.

Биение сердца слышно.

Близится чудо.

Вера была права, когда сказала, что импровизированная вечеринка у бассейна поможет установить более тесные взаимоотношения между золушками и помощницами. Праздник удался. Во-первых, купальники, которые, кстати, заказали не только помощницы, но и их хозяйки, были доставлены вовремя. Во-вторых, приготовленная закуска превосходно подошла к шампанскому, презентованному дирекцией проекта. И, наконец, даже Татьяна Маслова, находясь, видимо, в миролюбивом настроении после своего субботнего выступления, была не слишком навязчива.

Шампанское пили все, за исключением Ольги и Олеси Жвалевской, вдруг обнаружившие сходство в неприязни к этому напитку. Тем не менее шампанское было великолепное: сразу ударило в голову девушкам, и на порядок повысило градус веселья в бассейне. Стены содрогались от визгов и приступов хохота.

— Может, вам принести вина или водочки? — Вера услужливо поинтересовалась у Ольги и Олеси, — у меня есть…

Но девушки отказались, а чтобы не мозолить никому глаза, Ольга принесла сок, заменив им шампанское в своем и Олесином фужерах.

Тут как тут в бассейне появились неизменные операторы, подав своим появлением новый повод к восторгу, Маслова завизжала так, что Ольга вздрогнула. Виктор был лет на десять старше своего шутника-товарища и вел себя гораздо солиднее: много плавал и скромно присоединялся то к одной группе девушек, то к другой, поддерживая разговор. Подойдя к двум скучающим трезвенницам, он поинтересовался, почему они сидят вдвоем и не принимают участия в брызгах и прыжках в воду. Олеся призналась, что не умеет плавать и поэтому боится лезть в бассейн со взбесившимися от радости людьми. Виктор галантно предложил свои услуги тренера — парочка удалилась.

И Ольга осталась наедине со своими мыслями: ее глаза сами собой, непроизвольно, следили за Максом. Сами мысли, если разобраться, были настолько неуловимы, постоянно ускользающими от своей хозяйки, что «сам себе психо-аналитик» никак не могла организовать их в единое целое. Что-то злило и раздражало Ольгу, но что, — она никак не могла обозначить, загнав в закоулок сознания понимание того, что Максим ее одновременно раздражает и притягивает. Неловко было себе признаться в этом, и Ольга подумала о бабниках, категории мужчин, которые всегда раздражали её вызывающим легкомыслием.

Сам предмет запутанных мыслей подошел к Ольге только один раз, точнее, попытался подойти: девушка остановила его взглядом и жестом. Тогда он, словно загипнотизированный, медленно развернулся и, оглядываясь, направился к шумной у воды группе, а через минуту сам хохотал рядом, бросая в бассейн счастливо повизгивающих «жертв». И все равно, — выныривая из воды, случайно оборачиваясь, неся на руках очередную добычу, — все равно чувствовал на себе взгляд, смотрел в ответ мельком и отводил глаза. Однако же, встретиться на более близком расстоянии Ольге все-таки пришлось.

Ольга собралась с духом поплавать перед уходом, насколько это было возможно в беспокойной воде. Неожиданно рядом вынырнул Макс, увлеченный в эти минуты новой игрой: он перемещался под водой и хватал первую подвернувшуюся русалку. И, хотя в прозрачной воде его силуэт виднелся отчетливо, жертва вскрикивала, словно от неожиданности, а потом они оба, Макс и жертва, задержав дыхание, ныряли под воду. Но для Ольги, поплававшей и нырнувшей, а теперь протиравшей глаза одной рукой (другая рука держалась за край бассейна), появление веселого оператора стало совершенной неожиданностью.

— Максим, когда ты повзрослеешь?! — она сердито толкнула его в плечо.

Сам испугавшийся своего попадания, Макс сначала отпрянул на секунду, но потом быстро справился с собой и развязно прижал жертву к стене бассейна, решив отомстить за пристальные взгляды и, наконец, разобраться в отношениях:

— Все веселятся, п-почему я не могу?

— Веселись, кто тебе мешает…

— Т-так я и веселюсь. Что т-тебе не нравится? Д-давай вместе веселиться, я смотрю, т-ты весь вечер сидишь, как сова.

— Зато я не лапаю всех подряд! — Ольга попыталась освободиться от замка из рук.

— Моя всех л-лапать? К-когда?

— А еще сейчас нагло пялишься на мою грудь, — Ольга вспыхнула, неправильно истолковав взгляд молодого человека, рассматривавшего иконку-амулет с крестиком на цепочке.

Макс отодвинулся:

— П-пожалуйста, можешь п-плыть. Я и не собирался п-приставать.

— Вот именно — ты сам не соображаешь, что делаешь, и как это выглядит со стороны, — Ольга поплыла в сторону лестницы.

Максим сначала смотрел вслед, а потом быстро догнал, размашисто работая руками.

— Слушай, т-ты, как моя мама. Т-та тоже п-постоянно ворчит. Тебе, случайно, не пятьдесят лет, а?

— Хамишь, парниша! — Ольга доплыла до лестницы, но оператор преградил дорогу, давая понять, что последует продолжение словесной дуэли.

— Зн-наешь, мне кажется, что я т-тебе нравлюсь, а ты меня п-просто ревнуешь. Вот и б-бесишься. Ну, п-признайся же!

Рядом кто-то прыгнул с шумом в воду, но, словно два заклятых соперника, пристально глядящие друг другу глаза в глаза Макс и Ольга не повернули на звук головы.

— Я тебя слишком мало знаю, чтобы ты мне нравился, а я ревновала! — резко оттолкнула его от себя и взобралась по лестнице.

Макс ушел под воду, вынырнул, фыркая, протирая лицо, и какое-то время смотрел вслед Ольге, быстро собирающей свои вещи, чтобы уйти.