— Красивая? — спросила зачем-то.

Кто там понимает женскую логику, если даже сама женщина не в состоянии объяснить причины своих слов и действий.

— Не в моем вкусе.

— А кто в твоем?

— Вы, Мисс Гиш. Вы…

Притянув его за галстук, поцеловала в губы, огладив второй рукой иголочки проступившей щетины. Податливо присел на кровать, чтобы мне было удобнее достигать желанной цели.

— Туда нельзя! — разнеслось за дверью, и я чуть не застонала от отчаяния.

— Ага! Счаз! — ответил женский голос, который я вроде бы уже где-то слышала.

Дверь распахнулась и на пороге появилась элегантная женщина неопределенного возраста. Около сорока, а может и чуть больше. Ее воинственный вид совсем не стыковался с миниатюрным ростом, и уж точно не соответствовал кровожадной улыбке. В руках она несла поднос с тарелками и кружками. Вспомнив о самом главном — еде, мой живот беззастенчиво заурчал, приковывая ко мне внимание сразу двух персон.

— А я вот вам завтрак принесла. — добродушно проговорила она, поставив поднос на прикроватную тумбу. — Слышу-слышу, что как раз вовремя! Бедная девочка, совсем он тебя не кормит…

Я покраснела. Нет, ни так. Я залилась краской стыда от макушки до кончиков пальцев ног. Не удивилась бы, если бы оказалось, что и волосы мои поменяли цвет на какой-нибудь свекольный. Желание спрятаться под одеялом, а еще лучше под кроватью медленно, но прочно завладевало разумом.

— Может быть, представишь нас? — женщина, словно невзначай поправила свое платье цвета вишни, медленно переводя взгляд на Конта.

— Мама, это Анжелика Гиш. Анжелика, это моя мама — Мисс Конт. — злился.

Его злость, осевшая на скулах, не укрылась ни от меня, ни от родительницы. Но она, в отличие от меня, упорно делала вид, что ничего сверхъестественного не происходит.

— И раз уж вы уже познакомились…

— Да, полностью с тобой согласна, сынок! Жду вас завтра в гости к шести часам на семейный ужин! Выздоравливайте, Анжелика! Безумно рада с вами познакомиться.

***

Лежала на кровати и наблюдала за тем, как Конт освобождает место в своем шкафу. К нему домой ехать не согласилась, только на работу. Его желание привязать меня к себе еще ближе, откровенно пугало. За своими вещами я ехать отказалась, мотивируя это тем, что здесь их без того предостаточно. Не разобранные пакеты с одеждой и обувью из магазина так и стояли сиротливо на полу у двери, ожидая, когда же их разгребут.

Не видела необходимости. Как и считала нецелесообразным отправлять Джереми по магазинам за женскими мелочами, но перечить Александру в малом не хотелось, а потому спокойно составила список, представляя, как будет краснеть водитель в аптеке, приобретая для меня гигиенические принадлежности. Это совершенно не та тема, из-за которой есть смысл спорить. Его не переубедить, поэтому спорить мы будем о другом…

— Я не пойду на ужин к Мисс Конт. — проговорила твердо, смотря куда угодно, но только не на него.

— Пойдешь. — вот и начался спор.

— Я уже ответила. — старалась казаться такой же невозмутимой, но плоховато получалось.

И как ему удается держать лицо?

— Ангел, будь добра, не спорь. У меня слишком много работы, чтобы тратить время на бессмысленные споры, итог которых все равно будет одним и тем же. Мы идем, и это не обсуждается. — обернулся, взирая на меня своими серыми глазами.

Казалось, в них отражалась буря. Черный расширенный зрачок. Чистая серебристая радужка, но будто подернутая дымкой. Сглотнув, продолжила стоять на своем. Стоять на своем хорошо помогала кровать, на которой я сидела. Если бы ни она, наверняка бы подогнулись колени от этого пробирающего до дрожи взгляда.

— Я не хочу. Что я буду делать там? Кто я тебе?

— Ты со мной и этого достаточно. Не усложняй.

— Александр!

Пройдя к дверям, этот засранец обернулся:

— Я ушел работать и прошу тебя, никуда не выходи, не спросив у меня.

— У меня такое чувство, что ты мне приказываешь!

— Именно.

— А если я не послушаюсь? — спросила воинственно, приподнимая подбородок.

Всего несколько шагов. Несколько размеренных, уверенных шагов, за которые я успела отползти к спинке кровати, максимально вжавшись в нее. Когда напряженная ладонь коснулась щеки, непроизвольно закрыла глаза, впитывая ласку. Его пальцы сомкнулись на шее, несильно сдавливая, напоминая о власти над моим телом.

— Посмотри, Анжелика! — тихий, уничтожающий голос.

Его глаза пылали злостью. Лицо находилось близко-близко, настолько, что чувствовала прерывистое дыхание.

— Обрати внимание на кольца в изголовье кровати и не заставляй меня воспользоваться ими. Ты будешь сидеть здесь по доброй воле или я привяжу к ним твои запястья и щиколотки. Итог один. И заметь, в первом варианте тебе лишь необходимо дождаться охрану, чтобы выйти на улицу. Во втором — пленница в башне это так сексуально. — порочные губы прошлись по скуле, вызывая дрожь во всем теле. — Мы договорились?

— Да.

— Не пытайся спорить со мной, Ангел.

— Ты, наверное, забыл, но я напомню. Я ни на что не соглашалась. Прежде чем я приму хоть какое-то решение, ты должен показать мне свой мир изнутри. Ты сам согласился.

— У меня отличная память. Пойдешь на ужин — пойдешь в закрытый клуб.

— Это шантаж!

— Ты отрицаешь подчинение, а шантаж в бизнесе — норма.

— Но у нас не экономические отношения.

— У нас нестандартные отношения, где все средства хороши. Ты не переиграешь меня, Ангел. — поцеловав, словно маленькую, в лоб, вышел из спальни.

Сложив руки на груди, поняла, что хоть что-то, но сделаю по-своему! Вот не буду разбирать пакеты! Черт, веду себя как капризные гламурные девочки, которые постоянно таскают под мышкой собачек с большими глазами, словно их душат в захвате, в самом деле. Ладно, один ужин, после которого я, наконец, увижу то, к чему меня так настойчиво склоняют. А потом сбегу! Наверное…

Вторая половина дня пролетела незаметно. Слонялась по комнатам, изучая обстановку, предметы, дверь, выходящую на черный ход, по которому собственно мы сюда и попали несколькими часами ранее, дабы избежать вездесущих репортеров. Мне-то дела до них нет, но у Мистера Конта статус, компания, имя…

В комнате, оборудованной под спортзал, нашла беговую дорожку. От нечего делать испытала ее, еще раз убеждаясь, что спорт не для меня. Как носом не пропахала, не понятно, но ретировалась я оттуда, быстро перебирая лапками.

Кошку, кстати, привезли вместе с новыми пакетами. Откуда в них взялось столько барахла, не понятно. Список-то у меня был не сказать, чтобы большой. Теперь по квартире мы слонялись вместе. Немного напрягало, что этажом ниже работал Конт. Чувствовала себя под круглосуточным конвоем.

Оставшись наедине со своими мыслями, решила подумать о том, зачем меня все же похитили. Сама по себе я не представляла никакой ценности, являясь скорее оборванкой, нежели хотя бы женщиной со среднестатистическим доходом. И без уточнений понятно, что дело в Конте, но страшно осознавать, что из-за него меня могут в любой момент похитить, а то и убить. Это не маленькая пекарня на углу, а целая корпорация, которая ведет бизнес жестко и даже жестоко, желая вырваться наверх. Еще страшнее от того, что рядом с Александром, несмотря на его сдвиги по фазе, намного безопаснее, чем без него.

Шмыгнув носом, с удивлением осознала, что слезы лить не хочется, хотя надо бы пожалеть себя для проформы. Все же похитили и неизвестно что, могли сделать… Черт бы побрал Конта! Почему? Ну, почему нельзя было оказаться водителем, слесарем, да каменщиком, в конце-то концов? Жопонька давно поджидала надвигающуюся угрозу, но и представить не могла таких масштабов даже в самом страшном сне.

Дверь на закрытый лестничный пролет, сооруженный для личного пользования владельцем компании, находилась в гостиной. На крючке, что расположился рядышком на стене, висел ключ от нее. Всего один. Я приметила его сразу же, как только мы поднялись с закрытой стоянки на лифте, и попали в квартиру. Стоило заранее придумать пути отхода на тот случай, если все окажется ужаснее, чем я представляю. Боялась, что не отпустит, несмотря на все договоренности. Черт, да я просто боялась его…

Мой мобильник тоже привезли, да только в севшем состоянии. Как только я включила агрегат, сразу же посыпались сообщения от Мари. Видимо, беспокоилась… А может быть, заметила исчезновение автомобиля. В любом случае, пока звонить не хотелось. Мне нечего ей сказать. Я даже не знаю, можно ли поведать ей хоть о чем-то. Так и расстаются с подругами, отгораживаясь секретами и недомолвками. Жаль. Она действительно близкий для меня человек. Единственный… была.

— Пойдем, Мурлыка. Посмотрим, что припрятано в холодильнике у Мистера Конта. Ужинать-то нам чем-то надо, правда?

На одной из полок, обнимаемая железной подставкой с выемками, мирно лежала бутылка красного полусладкого «Kurni». На нее я поглядывала, когда доставала овощи для тушения. Наблюдала за ней, вытаскивая свежую зелень на салат. И даже доставая из морозильного отделения стейки, неминуемо заглянула и наверх, проверить, не пропала ли пузатая со своего места. Не пропала. Пурпурная жидкость заполнила бокал, обдавая ярким фруктовым ароматом. Сладость затопила вкусовые рецепторы, заставляя удовлетворенно зажмуриться. Настроение тут же поднялось, но остро не хватало шоколада. Горького шоколада. Такого же вкусного, как Конт.

***

— Два бокала красного для тебяяя…

И бутылка бееелого для меняяя…

Пусть зашкалит грааадус нашей любви!

Что же ты стоииишь? Ну же, подойди! — беззастенчиво напевала, танцуя босиком по кухне.

Мурлыка восседала на барном стуле и совсем не музыкально подвывала мне, сбивая с ритма. Что же, это ее право. В конце концов, она хотя бы поддерживает меня, пусть от этой поддержки и хочется зажать уши руками. Аромат жаренных стейков затуманивал разум, вынуждая захлебываться слюной. Неимоверно хотелось мяса: сочного, жареного, горячего.