— Я не знала. Извини.

— Да бывает. Дерьмо случается и почему-то оно случилось с Криськой. Ее редко уже накрывает, но все равно нет-нет и прилетит. Недельку посидит на таблетках, потом очухается и снова наша родная стервозина вернулась.

— У вас сложная семья, — задумчиво произношу я.

Серж пожимает плечами.

— Но не плохая. Я думала знаешь, вы как из сказки. Богатые, красивые, на дорогих машинах, в шикарных ресторанах, а значит, и дома у вас все шикарно. Разве может быть несчастным человек, которому доступны путешествия? Или целый дом в сосновом бору. А оказывается, деньги главных проблем не решают и все равно придется разбираться со всем самой.

— Поздравляю, Калинина, — усмехается Серж, — ты только что поняла, как сильно вляпалась.

Он методично уничтожает остатки мяса, а я пью чай, смотрю на темный и слегка пугающий лес. Затем начинаю прибираться. К удивлению, Серж мне помогает: чистит и уносит тяжеленный мангал, складывает стол и через полчаса площадка выглядит так. Словно никаких шашлыков на ней и не было.

В кухне я складываю посуду в раковину и приступаю к мытью. Серж странно смотрит на это дело:

— Оставь, с утра Марина помоет.

— Не надо на ночь.

— Ну хоть посудомойку загрузи.

Я кошусь на ряды шкафчиков. Про посудомойку я даже не подумала, а ведь в доме Крестовских она просто обязана быть. Вот только незадача: я понятия не имею, как она работает.

— А ты знаешь, как ее включать? — спрашиваю Сержа.

Тот растерянно чешет затылок. Я смеюсь, потому что в этом своем незнании бытовых нюансов он очень забавный.

— Забей. Это несложно и даже успокаивает. Иди спи, я вымою

— А потом прилетит фея, оденет золушку в хрустальные туфельки и увезет на бал к принцу, — усмехается он.

— В этой сказке на бал придется отпрашиваться у злой мачехи… то есть, злого опекуна.

И что-то мне подсказывает: не пустит. Чем ближе выходные, тем ненадежнее и тупее кажется план просто отпроситься. Ладно, как-нибудь… не запрет же он меня в доме.

Когда я заканчиваю, стрелки часов едва приближаются к полуночи. А казалось, мы сидели очень долго. Но благодаря тому, что после глинтвейна я проспала несколько часов в весьма уютных объятиях, сна нет ни в одном глазу. Поэтому я сначала решаю набрать ванну и почитать, а потом обнаруживаю, что ноги сами несут меня в библиотеку.

Лунный свет касается стройных рядов корешков. Абсолютная тишина, нарушаемая лишь моими шагами.

Теперь понятно, почему сюда никто не заходит. У меня сердце сжимается от жалости. Бедные дети… если Крис была маленькая, но уже читала для школы, значит, ей было от шести до десяти — я сама читала сказки еще до того, как пошла в школу. Алексу было не больше семи-восьми, а вероятнее четыре, Сереге десять, а Игорю — уже восемнадцать. Отец наверняка постоянно был в работе. Неудивительно, что старшему брату достались все последствия эгоистичного поступка матери. Почему женщина может так поступить с четырьмя детьми? Не плохими ведь, самыми обычными детьми, которым наверняка нужна была мама.

Мне кажется, я здесь лишняя. Совершенно чужой человек, не знающий истории этих книг, мыслей, с которыми их хозяйка перелистывала страницы. Я пытаюсь представить себе жуткую картину, которая открылась Крис, но не могу и ежусь от жуткого ощущения. Нет, призраков я не боюсь и в них не верю. Но знаю, как сильно могут бить воспоминания. К счастью, вспоминая родителей, я знаю, что они меня любили. И не хотели оставлять одну, но судьба порой распоряжается нашими жизнями очень жестоко.

Я плохо помню, как умерла мама, папа все делал сам. Мне он лишь сказал, что маме стало плохо с сердцем по дороге с работы. Женщина в гробу казалась мне чужой, а мама… просто ушла и не вернулась. Осознание, что больше никто не приготовит нам завтрак в выходные, пришло далеко не сразу.

Даже представить сложно, что чувствует сейчас Крис.

Я наугад беру с полки какую-то книгу. Это Жюль Верн. Удивительное издание, потрясающее качество. Тяжелые мелованные страницы, переплет или кожаный или «под кожу», золотой срез, тиснение. Такая книга, должно быть, стоит несколько тысяч рублей, а то и больше.

На форзаце размашистым почерком надпись «Я вернусь так скоро, как смогу, не скучайте и звоните с Игорешкой мне каждый день. Люблю вас, Олег».

Смущаюсь, словно влезла в чужую личную переписку и беру книгу с другой полки. Высоцкий — собрание стихов. Темно-зеленая книга в тканевом переплете, с иллюстрациями и все тем же тиснением. Тяжелая, я едва держу ее в руках. На форзаце очередная запись «Вряд ли ты когда-нибудь меня простишь. Но книги — единственные подарки, от которых ты не могла отказаться».

Все, хватит. Ни к одному изданию здесь я больше не притронусь. Вот так открывать книгу за книгой, читать чужую историю и легким словом решать, что выбросить, а что раздать на сайте «ОтдамДаром»? Нет, это не для меня, пусть сами разбираются со своими демонами. Я чужих тревожить не намерена.

Я направляюсь к выходу из библиотеки и вдруг понимаю, что возле окна, в кресле, кто-то сидит.

Мне кажется, что от страха я сейчас заору и перебужу весь дом, и лишь быстрое осознание того, что сидящий человек — Игорь, заставляет заткнуться. Хотя сердце все равно до тошноты сильно бьется в груди.

Игорь сидит в кресле, потягивая что-то из хрустального бокала, глобус-бар открыт и в нем в слабом лунном свете виднеются горлышки бутылок.

— Ищешь, что почитать на ночь? Эротика в дальнем стеллаже.

Я закатываю глаза.

— Нет уж, развлекайся в одиночестве, я иду спать.

— Когда планируешь заняться этим? — Он кивает в сторону книг.

— Я не буду ее разбирать, Игорь, — качаю головой. — Это не моя история, я не имею права ее трогать. И не моя трагедия.

— Значит, — мрачно отвечает он, — в этом доме будет закрытая комната. Как раз таки потому что все, что ты перечислила — наше.

Он вдруг поднимается и уходит, хотя я готовлюсь к очередному противостоянию или чему-то похуже. Уже у дверей Игорь, не оборачиваясь, говорит:

— Я просил тебя не о работе. А о помощи. Это разные вещи.

Я глотаю все идиотские замечания о том, что о помощи просят иначе и что после всех слов Игоря я не помогать должна, а немножечко вредить. Глотаю, потому что нельзя говорить такое человеку, которому очень больно.

Даже если это правда.

Утро выдается суматошным.

Сначала я спускаюсь вниз, к завтраку, и встречаюсь там с Крис. Ей явно похорошела: Крестовская при полном параде, в небесно-голубом облегающем коротком платье и темно-синем пиджаке. Она не спеша пьет кофе, на стуле рядом валяется ее сумка. Игорь и Серж уже уехали, так что Марина ставит завтрак только для меня.

Слава богу, Крис предпочитает делать вид, что меня не существует.

Впереди много дел: в четыре день открытых дверей в одном из вузов. До него мне хочется съездить к Сергею в клуб на какое-нибудь занятие, не требующее задействовать руку. А после нужно решить, в чем я пойду на вечеринку к Саше, ну и решиться попросить у Игоря меня отпустить. Честно сказать, не думаю, что у меня получится. Но решаю верить в чудо.

Пока завтракаю приходит смс-ка: «Анна Артемовна, подъезжайте в любое удобное время, посмотрим вашу руку и снимем повязку».

Я так радуюсь, что можно будет поплавать, что несусь в медцентр сразу же, едва заканчиваю с утренним кофе. Герман — честно, я скоро полюблю этого сурового и молчаливого охранника — проделывает на бис фокус со служебной лестнице и по знакомому маршруту «главврач — кабинет травматолога» я избавляюсь от повязки. Рука уже не отекшая, только чуть позеленевшая от сходящих синяков. Жалею, что не надела кофту с длинными рукавами.

Все же хорошо ездить на машине. После медцентра можно заехать домой, за принадлежностями для бассейна, которые я на радостях забыла. Договориться с Сашей о встрече — он как раз собирается туда же. Переодеться, а затем рвануть в клуб. И все это в комфорте, тишине, прохладе и роскоши. Черт, это очень приятно и удобно. Самой ненавистной во время работы в отеле была дорога. Даже наушники и книга не спасали от изматывающего стояния в метро в час-пик.

Мое настроение, кажется, не может испортить никто и ничто, когда я иду по территории клуба.

— Калинина, ты что ли? — слышу откуда-то сбоку веселый голос.

Стася несется ко мне на всех парах.

— Ну во-о-от! А я так задолбалась, что даже позвонить тебе времени не нашла. Игорь перед отпуском, кажется, решил сделать годовую норму работы. Ну как дела? На самом деле у меня капец как мало времени и супер, что я тебя встретила!

Она тараторит так быстро, что я не могу и слова вставить.

— Я сходила на тренировку, перед тренькой Серегу не нашла, а ща бежать надо, капец, Игорь убьет! Передашь Сержу загран его? Привезли сегодня. Будь другом, а?!

— Давай, конечно, — соглашаюсь я.

Стася щебечет, как я ее выручу и как она рада, вручает мне папку с паспортом и какими-то документами и напоследок говорит:

— Надо нам как-нибудь сходить погулять. Ты ведь наверняка не была ни в каком приличном ресторане?

Получив отрицательный ответ, она улыбается:

— Ну вот! На следующей неделе сходим, развеемся.

Чувствую, я развеюсь немного раньше и, возможно, с летальным исходом.

Мы прощаемся. До встречи с Сашей еще полчаса, так что я решаю сначала найти Сержа и передать ему паспорт.

— Где кабинет Сергея? — спрашиваю я у не слишком-то довольной Маши. — Мне надо передать ему паспорт, помощница привезла.

Девушка, не отрываясь от смартфона, показывает за свою спину, где виднеется дверь. Я оказываюсь в небольшой приемной, а напротив — еще одна дверь и табличка «Крестовский Сергей Олегович, директор». Усмехаюсь — звучит круто.