Пока не зазвонил стационарный телефон.

– Добрый день, компания “Sokolov”, приемная Минаева Максима Сергеевича, – отрапортовала привычно.

– Кира! – закричала в трубку мама. – Это ты?!

– Может быть, – ответила с осторожностью.

– Боже мой! Вадичка, это она! – мама шумно перевела дыхание. – Ты хоть представляешь, как нас напугала?!

– Кого?

– Меня, отца, Алешу!

При упоминании последнего имени нервно дернулось веко.

– Ма-ам?

Моя интонация должна была дать ей понять, что я требую объяснений.

– Что?! Алеша приехал к нам в гости по просьбе отца. И Анечка с мужем завтра с утра будут здесь. И Жанночка. Вот такой сюрприз! Мы ведь договаривались отметить твой день рождения.

Я застонала.

– Ты мне это брось, – пригрозила мама. – Я тебе все утро звоню, думала, случилось уже что-то, пропала с концами!

– И куда я, по-твоему, пропасть должна была? – спросила, мученически прикрывая глаза и чувствуя, что с удовольствием провалилась бы сквозь землю.

Поездка на выходные к родителям на дачу совсем вылетела из головы. Зато мама помнила и действовала за нас двоих. Сюрприз, блин… Алешеньку-соседа не забыла позвать, и даже Жанкин номер раздобыли с отцом где-то.

Он, Леха, был другом детства, мы часто гуляли вместе, а родители называли его и меня женихом и невестой. Это было забавно, когда нам было по 6 лет, а в десять мы начали смущаться. Потом Леха уехал учиться в кадетскую школу, дальше пошел служить… Это не была любовь, но дружба у нас завязалась неплохая. Когда он приезжал домой, мы здоровались, делились новостями, иногда выпивали по баночке… он пива, а я кваса. Ничего большего. Желания портить дружбу более горячими отношениями не возникало ни разу.

В последнюю такую встречу я как раз сидела в гостях у бывшей сотрудницы Жанны, а Леха позвонил и попросился разбавить скуку. Жанночка благосклонно кивнула, и военный – красивый и здоровенный – приехал к нам. И вот между хозяйкой квартиры и новоявленным гостем пробежала искра да такая, что мне пришлось придумывать повод, чтобы срочно уехать, дабы не держать свечку молодым-горячим.

А теперь мама пригласила их обоих на дачу. Зачем? Все просто: Алешу мне в пару, а Жанночку за компанию. Ей и невдомек, что там уже парочка почти сложившаяся. Так и получится, что на моем дне рождения я буду единственной одиночкой… Сюрприз, Кирочка!

– Мама, давай отложим, может? – без особой надежды спросила я.

– Ты с ума сошла? Мы с отцом купили пять килограмм мяса, кто его есть будет? Шашлык замочен, часть в коптильню пойдет, и соляночку твою любимую варю…

Я сглотнула, почувствовав внезапно голод и тоску по дому. Самостоятельность и отдельное жилье – это конечно прекрасно, но как же было хорошо жить с родителями, под их крылышком. Накормленной, напоенной, занеженной…

Пока молчала, мама внезапно снова заговорила, неверно истолковав долгую тишину в трубке. Голос звучал недовольно:

– Можешь и этого своего привезти.

– Кого? – нахмурилась я.

– Кудрявого.

Мама недовольно засопела, очень стараясь промолчать. Но не вышло:

– Того, с которым ты последние дни вечно где-то ночами гуляешь. Я на него еще после вашей первой фотографии совместной подписалась. Данила этот…

– Ой, мам…

– Не перебивай! Я не собираюсь читать нотаций – ты девочка взрослая. Но мне кажется, это не дело – так быстро менять мужчин. Как перчатки. То у начальника на руках, то с этим блондинистым… Нет, выбор-то неплохой, парень он красивый, но насколько там все серьезно?

– Ну-у…

– Только не надо мне рассказывать про свободу отношений. Я три дня терпела! Не звонила, не писала, все ждала, когда у тебя совесть проснется, и ты сама позвонишь. Но нет, фотографии продолжают появляться, а дочка совсем пропала.

– Да брось, пара снимков с совместных прогулок ничего не значат, – ответила я, усмехаясь. – Просто погуляли, сходили на прием, и все.

– И все? А сегодня ночью? Или ты думаешь, я тебя со спины не узнаю? И костюм твой домашний.

– Какой костюм? – нехорошее предчувствие ужом заползло в область солнечного сплетения, сдавило там все.

– Кир, – мама устало вздохнула, – я же сказала, что не ради нравоучений звоню. Но такие фото – это уже что-то личное. Ночь, этот Данила с голым торсом и ты спиной… Делай, что хочешь, но не выноси это на общее обозрение, пожалуйста. Или замуж за него иди, тогда я вообще молчать буду.

– Вот сволочь, – выпалила поднимаясь.

– Кто? – опешила мама.

– Даня. Фото выложил, значит, а мне не сказал… Ну ладно, дождется он у меня!

– Ой, ну может, намекает так, что хочет большего? Привози его к нам, папа на него посмотрит… Сама знаешь, он в людях хорошо разбирается. И что у тебя с телефоном?

– Дома забыла. Я приеду, мам. И позвоню вечером обязательно. Целую тебя.

Трижды выдав губами звуки поцелуев, повесила трубку и ринулась в отдел маркетинга, заперев на время дверь в приемную.

Людочка сидела ко мне спиной. Помимо нее в кабинете находилась только Василиса Сергеевна, но та на меня даже головы не подняла.

– Пс-с, – шепнула, трогая Люду за плечо и выманивая за собой. – И телефон захвати.

– Что такое? – немного испуганно спросила девушка, когда я попросила снять блок с экрана смартфона. – У тебя что-то случилось?

– А то ты не знаешь, – саркастично хмыкнула я. – У меня любовь. Все уже знают, кроме меня!

– Кир, ты чего? – она ввела пароль и опасливо отдала мне телефон. – Данила разозлил, да?

– Ты на него подписана в Инстаграм? – ушла от ответа я.

– Ну… да…

– Шикар-рно.

Отвернувшись к окну, я приступила к поиску Эскина. Щурясь, беспрестанно моргая и недовольно сдувая чертову челку, норовившую упасть на и без того плохо видящие глаза. Люда заметно нервничала, переминалась с ноги на ногу и что-то говорила об отчете. Я кивала и продолжала листать ленту, выискивая единственного и неповторимого блондина.

Наконец, увидев наглую рожу Данилы, громко воскликнула: “Попался, голубчик!”, и с неудовольствием уставилась на улыбчивого Аполлошу. Он позировал на фоне зала для совещаний с припиской: “карьера не просто идет в рост, она бежит…”

– Бежит, – вслух дочитала я. – Угу. И ты лучше беги…

– Кир, ты на себя в последние дни не похожа, – снова забеспокоилась Люда. – Может, расскажешь, что происходит?

– Так вот же, – ткнула ей в лицо телефон. – Здесь есть все. Видишь? Какие еще вопросы могут быть? Вся фирма в курсе моей личной жизни. Да что фирма, мама и та в курсе. Эскин всему миру докладывает о наших отношениях.

– Это плохо? – удивилась Люда.

– Это…

Я устало вздохнула. Плохо? Это катастрофа! Макс ведь смотрит фотографии Данилы, он сам говорил мне. И получается, ночную фотосессию тоже видел. А утром мы приехали вместе, практически рука об руку в офис вошли.

– Хорошо, наверное, – ответила я тихо, вкладывая телефон в руки Людочки и возвращаясь в приемную.

Еще немного, и я бы остыла. Ну подумаешь, придерживается Эскин нашего изначального глупого плана: сделал пару затемненных фото в четыре и пять утра в моей квартире. Не предупредил меня, и что? Я ведь сама говорила, что хочу от Макса отделаться. А теперь страдаю-вздыхаю.

В общем, мне не хватило каких-то пары минут, чтобы вернуть себе самообладание и убедить нервы оставаться целыми. Но Данила не дождался затишья…

– Кир, – радостно окликнул меня он, хлопая по плечу, – ты откуда?

Это был узкий коридор с небольшой нишей, где уборщица хранила швабры и ведра. И реакция моя сработала сама по себе, честное слово. Резко развернувшись, я схватила его за руку и дотащила в эту маленькую нишу, сунув туда и вместившись сама. Захлопнула дверь и зашипела:

– С-скотина!

– Кто?

– Серьезно? Думаешь, это я тебе так представиться решила?! Ты!

– Почему это?

– Зачем фотографии ночные в социальную сеть скинул?!

– О-о…

– Вспомнил?! И ты мне после этого друг? Я тебя всю ночь поддерживала, как могла! Глаз не сомкнула, слушая воспоминания о ваших с Гариком нежностях! И что в ответ? Черная неблагодарность?

– Ладно тебе, я не со зла.

– ДА? Только теперь моя мама очень интересуется, почему я никому не представляю своего парня, с которым у меня все настолько серьезно.

– А мама откуда?

– Она у меня современная очень, следит за веяниями сети и вообще…

– Ну прости…

– Это ты моему папе скажешь завтра! – припечатала, перестав, наконец, назидательно тыкать пальцем в грудь Данилы. – Они на даче мне праздник устраивают и ждут… нас!

– Тебя.

– Нет, милый мой ночной гость, нас! Поедем вместе, пусть папа убедится, что я нашла реально хорошего мужика с серьезными планами.

– Ну, Кирочка… Тут как бы несостыковочка.

– А мне наплевать! Был по мальчикам – станешь по девочкам. Мой папа тебя научит!

С этими словами я выскочила из кладовки, чтобы тут же налететь на невозмутимого Макса. Тот меня поймал, усмехнулся, отодвинул от себя и пошел дальше в сторону приемной.

– Эскин, – шепотом позвала я, – у нас проблемы.

– Да я уже понял, – хмуро ответил он, выходя следом.

– Нет, – я покачала головой и для наглядности повернула его голову в сторону удаляющегося начальника. – Вот. Мне кажется, он мог что-то слышать.

– Серьезно? Да не-ет, не может быть, – Даня наиграно отмахнулся и поморщился. – Ты ведь так тихо говорила…

– Ой-ей…

– Это тебе карма вернулась! – заявил Аполлоша тут же. – За то, что накинулась на меня мегерой и чуть не порвала на куски из-за ерунды. Я теперь не слышу ничего. Знаешь, из нас выйдет сладкая парочка неразлучников: ты слепая, я глухой. Будем друг друга выручать…

Я грустно пожала плечами, не зная, что ответить. Запал прошел, мстить больше никому не хотелось, а единственным оставшимся желанием было побиться головой об стену.

С таким настроением мы и вернулись в приемную. Уже открытую нашим же начальством.