Я обернулась, потерла глаза, прищурилась.

– Привет, – просипела, потягиваясь.

– Привет, – мне протянули очки. – Проснись и пой.

– Как вкусно пахнет, – усевшись, я разгладила на себе одеяло, и Минаев сразу поставил сверху тот самый поднос, уставленный вкусняшками. – А ты?

– Уже ел. Твоя мама не терпит голодных в своем доме. Прекрасная женщина.

– Меня она накормить не спешила, – посетовала, отпивая божественный напиток.

– Решили дать тебе выспаться, все-таки это твой день рождения. Кстати, до подарков вчера дело так и не дошло. А они есть.

– Успеют, – отмахнулась я.

– Они да. А я хотел бы сейчас… Вот. Это тебе. Нам. Если ты не против.

Я с опаской приняла конверт, про себя молясь только об одном: чтобы это не был подарочный сертификат в салон красоты.

Кто-то на небе меня услышал да еще бонус накинул, наверное, за все предыдущие страдания. Внутри нашлись две путевки в Доминиканскую республику. Всего на три дня, зато на двоих. Для меня и для него. Через три недели.

– Новый год встретим там, Кир, – пояснил Макс. – Лазурный берег Карибского моря ждет нас, распахнув объятия.

– А работа? – спросила на автомате, при этом улыбаясь как ненормальная и уже мысленно примеряя купальники. Какая работа, когда в руках путевки в рай на земле?

– Разберемся, – Минаев отвел взгляд, чуть нахмурился. Подумав о чем-то, посмотрел на меня снова и сообщил: – Это не просто поездка, Кир. Это обещание.

– М?

Я изобразила заинтересованность, а сама… сама снова начала молиться. Только бы не скоропалительное предложение! Не делай этого, Минаев! Я не смогу согласиться… Мы же не знаем друг друга толком… Ну, как мужчина и женщина; да и спали всего три раза, и все или в опьянении, или с похмелья. Не-нет-нет…

– Кир, ты чего побледнела? Перелета боишься? Да, там почти двенадцать часов в небе, но у нас рейс ночью, так что основное время пути проспим. Не переживай, ладно? А по поводу моих предыдущих слов… Слушай. Я обещаю тебе, что к тому времени, когда надо будет лететь на Карибы, разберусь со всеми проблемами и делами, касающимися фирмы.

Фу-у-ф! Спасибо!

– …до того момента будет тяжело. Нет, не в плане того, что мы должны скрываться… Уже не должны. Я официально расторг помолвку, кто надо в курсе. Но морально я буду на взводе почти постоянно.

– Почему?

Он склонил голову к плечу, коснулся моих волос, заправил прядь за ухо и покачал головой. Мол, не надо мне знать.

– Из-за Марины, – констатировала обиженно. – И из-за нас.

– Глупости, – Макс засмеялся. – Ну какая Марина? Я говорю о работе.

– Нас уволят? – Я грустно вздохнула. – Не слишком ли много жертв ради начала отношений? Потом начнешь жалеть, все выльется в скандалы…

– Кира! Какие скандалы? Я и не знал, что ты пессимистка в душе. Все гораздо прозаичней. Предстоит одно дело, связанное с фирмой, и Гарик внезапно вчера согласился помочь в нем… Сегодня мы снова поговорили, все по-прежнему “за”… И давай не будем об этом?

– Вы что, решили прибить Соколова? – отпивая кофе, пошутила я.

– Не совсем прибить, но сильно помять, – без тени иронии ответил Минаев.

Я нахмурилась и призналась:

– Макс, мне не улыбается ждать тебя из тюрьмы и носить передачки. Как говорит моя мама, годы идут, биологические часы тикают, все дела… Но так и быть, на суде я подтвержу, что Соколов – та еще сволочь.

– Бросаешь меня прямо на переправе? – прищурился Минаев. – Неужели тебя испугали бы какие-то десять-двадцать лет разлуки?

– Увы, – я развела руками, – но зато можем остаться друзьями. По переписке. Сначала я буду отвечать… Но это не точно.

– Эх ты! – он снова засмеялся. – Слилась при первой же жизненной неурядице! Кто ты после этого?

– Здравомыслящая девушка за тридцать?

Минаев потянулся вперед и звонко поцеловал в губы.

– Ешь, здравомыслящая.

– Не могу. Теперь кусок в горло не полезет. Что вы задумали?

Он закатил глаза, постучал пальцами по подносу…

– Хорошо. Если я дополню свой монолог и скажу, что мы помнем Соколова не физически, а морально?

Я поощрительно кивнула. Мол, продолжай, ты на верном пути.

– Если все получится, то мы с Гариком станем инициаторами реструктуризации фирмы, попробуем улучшить ее инвестиционные возможности. “Sokolov” сейчас переживает не лучшие времена, но простые смертные не в курсе этого. Сам Виктор Андреевич ищет, кого бы нае… Прости, чуть не сказал грубость. В общем, он собирается найти идиота, которого позже спишет со счетов путем хитрых финансовых манипуляций. Я, конечно, теперь не его фаворит, но он меня опасается и держит рядом, постоянно напоминая, что не пойдет ко дну один. Итак, к чему это все? Есть отличная идея. Привлеку Гурина в качестве внешнего источника финансирования!

– Э-э, – я допила кофе, глубокомысленно моргнула и поделилась соображениями: – Макс, мне почти ничего не понятно, кроме того, что ты, кажется, собрался кинуть Гарика.

– Нет же! Тут как раз и кроется сакральный смысл – мы с Гариком переиграем Соколова. Может быть. Он согласится провести реструктуризацию путем слияния фирм, своей и Виктора Андреевича. Понимаешь? Объединить предприятия.

Я задумчиво откусила бутерброд.

Макс открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но потом посмотрел на меня, усмехнулся и закончил:

– Короче! Тебе бы в разведке служить, Кудриенова! Вытянула из меня все по ниточке. Мы надеемся, что за три недели все утрясем, после чего… – Минаев показал на путевки. – Только говорить об этом ни с кем с работы нельзя. Иначе крышка, Кир. Кроме Эскина – он тоже в курсе плана и помогал в его разработке. Потому с понедельника ты будешь официально переведена в юридический отдел и тут же отправлена на учебу. В фирму приходить не нужно.

– Ничего себе! Значит, женщин в сторонку, мужики берутся за дело?

– Так точно. Тебе что, сложно немного отдохнуть?

Я подумала, улыбнулась. Так и быть, сделаю им такое одолжение. И тут меня осенило другой мыслью:

– А куда мне идти учиться? Там же половина года уже прошло, – обалдела я.

– На зимнюю сессию. Соколов подсуетился лично, чтобы ты ушла с моих глаз долой. Заплатил или договорился – не знаю, но ты официально студентка заочного отделения.

– Прелесть, – только и смогла сказать я. – Посмотрим, чему меня научат.

А дальше все закрутилось с невообразимой силой.

Мама во всю обхаживала Максика, папа с таким же усердием ему наливал “За здоровье”, “За понимание”, “За то, чтоб все сложилось!”… Про Эскина с Гариком тоже не забывали: они так и не уехали в тот день. Никому дела не было до их ориентации, кроме разве что Лехи… Тот, признаться, первое время бухтел, понимая теперь подоплеку всех папиных шуточек, а потом махнул рукой и предложил выпить за самое главное.

– За мир во всем мире? – спросил Данила.

– За толерантность? – улыбнулась Жанночка.

– За то, чтоб у нас все было, и ничего нам за это не было? – ухмыльнулся Гарик.

– За именинницу! – провозгласил друг детства, поднимаясь: – Кир, спасибо, что ты есть. Вот такая, какая есть. Открытая, честная, веселая. За то, что притягиваешь к себе лучших и собираешь нас вокруг.

– Точно! – отозвался самый скромный Данила. – За Киру! И за нас – самых лучших!

Одним словом, воскресенье чем-то походило на субботу, за тем исключением, что пили немного меньше, все-таки подарили мне подарки и вечером дружно ходили гулять по деревне, так что даже участковый интересовался, скоро ли у нас отбой?

А в понедельник всех след простыл с самого утра. Гарик и Макс увезли гостей с собой, я же, за ненадобностью им, осталась помогать родителям доедать приготовленное на праздник.

Как отнеслись родители ко всей этой вакханалии? На удивление спокойно, даже с улыбкой. Мама открыто гордилась тем, какого жениха я себе отхватила. “Простой вроде, но с мозгами, – говорила она, – и смотрит на тебя по-особенному. Я это еще на том фото заметила, когда он тебя на руках держал”.

Папа тоже удивил фразой: “Дочь, не думал, что скажу такое, но… все три привезенных тобой мужика на этот день рождения мне понравились”.

Со среды я все-таки появилась в университете и честно отсидела на пятичасовой лекции по теории права. После чего вышла и поняла одно: юристом мне не быть. Скучно, нудно, не мое. Макс, выслушав все перечисленные выше аргументы, сказал плюнуть и не расстраиваться, потом приехал и успокоил лично. Три раза, чтоб наверняка.

Еще несколько дней я просто читала любимые книги, лежала на диване и встречала Минаева поздними вечерами. Слушала краткое изложение происходящего на фирме – с матами и заумными терминологиями, из которых почти ничего не понимала. Делала массаж и успокаивала моего личного беднягу уже сама. То сверху, то снизу – как постельный босс желал.

Однако день на пятый я заскучала, сидя дома без сплетен, интриг и пакостей. На бывшую работу ход был заказан – там шла холодная война, и я могла пасть ее жертвой. Пришлось искать другие решения проблемы.

Позвонив Жанне, узнала про вакантные должности медсестер в платной поликлинике, где она теперь работала. Съездила туда на собеседование и внезапно прониклась. Медсестрички все молодые, работают по трое в смену, да и сама больница оказалась большой – обсудить что и кого в таком месте всегда найдется. К тому же, что немаловажно, зарплата выгодно отличалась от той, что была в обычной городской больнице, а принимали меня на место девушки, уходящей в декрет – внимание – через три недели!

В общем, я решила, что это судьба.

Передала через Макса заявление об увольнении, забрала на остатки сбережений свою машинку из ремонта и принялась ждать встречи с Карибским морем…

За несколько дней до Нового года в гости пришел Эскин.

Часы показывали половину пятого, когда я открыла дверь и обнаружила на пороге своего заклятого друга. А ведь в последнее время, насколько я знала, Аполлоша не мог уйти раньше восьми, а то и девяти вечера. Сегодня он смог нарушить правило! Это был хороший знак, и я искренне обрадовалась.