Илья приехал быстро. Я забралась в машину, откинулась на сиденье и закрыла глаза.

– Что-то случилось?

– Юля Маковичук увезла Арсения.

Он помолчал.

– Я хотела спросить: а вы какую роль играете в этом спектакле, Илья?

– В спектакле?..

– Почему вы просили меня передать номер телефона Юли Арсению? Я, кстати, его выбросила сразу же, как мы с вами расстались.

– Я так и думал. – Я прикрыла глаза, но почувствовала, что он улыбается. – Какую роль?.. Юля попросила меня найти возможность познакомить её с Арсением. Сказала, что это не должно быть на глазах у публики. Не должно попасть в газеты или Интернет. Я решил, что лучше всего будет это сделать через вас.

– Да? Вот, значит, как… Получается, я вас подвела.

– Сразу же, как мы с вами расстались, я позвонил Юле…

Я открыла глаза. Илья улыбался.

– А я сразу же пошла в бар. Как она могла приехать раньше?

– Она уже была там. Зашла за минуту до вас, а столик уже час держал её охранник.

– Поразительно. Откуда такое рвение?

– Ну, не часто у нас бывают такие известные особы… – Илья развёл руками.

– Вы далеко пойдёте, Илья.

– Я надеюсь.

Он осторожно тронул меня за руку.

– Маша, почему вы сердитесь? Какое нам с вами дело до Юли и Арсения? Его что, насильно посадили в машину?

– Нет, он сам до смерти хотел туда сесть… Просто я не знаю, чем это может закончиться. Для Арсения… Для других.

– А для вас?

– Для меня… Я, пожалуй, самый независимый от этих раскладов человек. Я и Леон.

– Это ваш брат?

– Откуда вы знаете, что он мне брат, а не, скажем, друг?

– Вы как-то говорили… Покатаемся? Я покажу вам красивые места.

– У вас есть девушка, Илья?

– Нет.

– Почему?

Он улыбнулся и пожал плечами:

– Как-то не возникает чувства… близости, что ли… Так поедем?

– Нет, – я покачала головой, – хочу в свою комнату. В кровать. И ещё: вы не могли бы добыть мне машину на завтра?

– Вы уезжаете?

– Возможно.

Мы медленно ехали по улице. Она по-прежнему казалась мне очень длинной, и я удивилась, что не заметила этого, когда мы с Арсением шли пешком.

– Но почему? Вам что, неинтересно тут? Или вас кто-то обидел?

Мне не хотелось говорить, что я хочу увезти Арсения и Лиду, и сказала:

– Моя подруга Ника хочет уехать. Ей надо показаться врачу.

– Хорошо, я постараюсь, – помолчав, сказал Илья.

Повисла пауза. Я думала: он не верит мне… ну и наплевать. Главное – чтобы была машина, куда я засуну Арсения, даже если мне придётся его для этого связать. Снова зазвонил телефон, и я выключила его, не глядя.

– О чём вы думаете? – спросил Илья, когда показалась площадь.

– О том, почему моя жизнь складывается так, как она складывается.

– Хотите, я расскажу вам об Эль Греко?

– О… художнике, кажется? Я не сильна в живописи.

– Я тоже. Я тут передачу смотрел, и меня поразила легенда об Эль Греко… Он жил в шестнадцатом веке на острове Крит. У себя на родине научился рисовать, потом перебрался в Венецию и поступил в мастерскую Тициана. Крит в то время входил в состав Венецианской республики. Венецианцы много сделали хорошего для Крита, в их времена остров переживал культурный расцвет. Вместе с тем они упразднили местное духовенство и стали навязывать островитянам свою религию – Крит был православным, а Венеция – католической. Часть местного населения не приняла таких порядков… в том числе отец Эль Греко, которого художник очень любил. И вот Эль Греко учится живописи, учится и одновременно мучается, какого нечистого он тут штаны протирает, в то время как его отец борется за веру… И говорит он Тициану: «Что вы все от меня хотите?» А Тициан ему отвечает: не важно, что я хочу от тебя, и что ты сам хочешь, тоже не важно… А важно то, что хочет от тебя бог. Единственно, что стоит делать, – это слушать, что говорит тебе бог, а он говорит с тобой через твою душу… Что вы на меня так смотрите?

– Вспомнила, в свою очередь, байку о встрече какого-то высокопоставленного лица со старушкой…

– Со старушкой?

– Да.

– И что же?

– Так вот, некий господин встретил на дороге старушку, которая наставила его на путь истинный, сказав ему много мудрых вещей… Оказалось, что в образе старушки с важной особой говорил Будда… Мораль байки такова, что практически любой человек может сказать нам что-то важное и даже сокровенное. Так что, считайте, мы обменялись с вами духовными дарами.

На самом деле я вспомнила Толстую тётю. Но мне не захотелось говорить об этом Илье.

Мы подъехали к гостинице. Он открыл дверцу и помог мне выйти.

– Спасибо, Илья, – сказала я и поцеловала его в щёку.

– Мы увидимся? – тихо шепнул он.

– Я позвоню.

– Когда, сегодня?

– Да, наверное…

Я вошла в фойе и сразу увидела Лиду, Леона и девушку в костюме Красной Шапочки. Они выглядели слегка помятыми, но почти трезвыми и что-то оживлённо обсуждали.

– Николай подрался! – закричал Леон, увидев меня.

– Подрался?..

– Ну да. Совсем съехала крыша… Зацепился с каким-то мужиком, слово за слово и полез в драку… Мы его еле оттащили.

– А тот мужик вызвал охрану, – сказала Красная Шапочка. – Меня зовут Аня, а вас – Маша, да?

– Да… Его забрали?

– Куда?

– В полицию…

– Да нет. – Леон подошёл и шумно выдохнул. – Господи, ну и день! Нет, не забрали его. Тот мужик оказался хорошим драчуном… Не у него, а у Николая фингал под глазом. Но то, что он полез в драку, меня, например, здорово напугало.

– Да из-за чего?!

– А бог его знает. Он шёл впереди нас, с Никой, тихо, мирно, потом попросил у какого-то мужика при костюме и галстуке закурить. Тот говорит: «У меня нет, закончились». Коля вдруг ни с того ни с сего руками замахал и полез на него…

– Где он сейчас?

– В комнате у жены, вероятно. Он туда пошёл, когда мы притащили его, – сказала Лида.

– Вот был бы номер, если б его забрали в полицию! – сказала Аня-Красная Шапочка.

– Ещё лучше было бы, если б его отделала компания того мужика, – проворчал Леон.

– Что, могло быть и так?

– Запросто. Мужик был не один. Не знаю, почему Николая понесло на него… Но он только посмеялся, сказал, пойди, мол, проспись…

– Но Николай не пил!

– В том-то и дело! Но мужик этого не знал, он подумал, пьяный, вот и тянет на приключения…

– А Ника?

– Что – Ника? Ника, по-моему, круглая дура, прости господи! Просто стояла и смотрела в сторонке, как они там машутся… Когда мы подбежали, Николаша уже на земле валялся.

– Просто она хотела этой драки, – сказала Лида. – Я уверена, она хотела, чтобы его или побили, или – ещё лучше – забрали в отделение. Увезли отсюда. Мне кажется, и драку-то она спровоцировала.

– Что ты говоришь, – сказал Леон, – ну, нельзя же так!

– А что я такого сказала? – Лида развернулась к нему. – Это что, секрет, что Нике её муж – как кость в горле? Вы разве этого сами не видите? Ты, Маш, не видишь, что Ника мужа своего только что не ненавидит? У неё было такое выражение лица! Торжество и досада, что его ещё сильнее не побили, что его не забрали – вот! Я уверена, это она его послала…

– Но зачем? – Леон развёл руками. – Ника не курит!

– Да не знаю я зачем. – Лида пожала плечами. – Только вот давайте спросим у Николая, с чего он полез к этому мужику. Если он скажет, конечно. Только он не скажет, потому что за этим наверняка Ника… Какая-нибудь её блажь или дебильная задумка.

– Ну, конечно, пойдемте, спросим. – Леон демонстративно отвернулся.

Все надолго замолчали. Я чувствовала, что оглушена тем, что произошло, и почти не соображала. Аня-Красная Шапочка, смущённо улыбаясь и приглаживая растрепавшиеся волосы, сообщила:

– А я шапочку потеряла… Может быть, кто-нибудь видел?

– Вот она. – Леон вытащил из кармана мятую шапку.

– Может быть, нам пойти в бар? – застенчиво спросила Аня, разглаживая ткань.

– Пойдёмте, – сказал Леон и развернулся в сторону бара. Вытащил бумажник, придирчиво проверил его содержимое. Осмотр его успокоил. Леон уже веселее скомандовал:

– Друзья, прекрасен наш союз… Пойдёмте, словом, в бар!

В этот раз в баре было не так много народа и всё-таки шумно. Несмотря на табличку «У нас не курят!», в воздухе висела завеса сигаретного дыма. Из-за спины бармена лилась негромкая музыка, там стоял музыкальный центр. Столики сдвинули к стене, и на образовавшейся площадке плавно задвигались несколько пар. Мы отыскали свободный столик, но не успели сделать заказ, как в дверях появилась Ника. Лицо у неё было злое, глаза горели.

– Где Арсений? – спросила она, ни на кого не глядя, но я чувствовала, что она обращается ко мне.

– Что за вопросы… – Лида привстала из-за столика.

– Где Арсений, я спрашиваю?

– Не знаю. – У меня не было сил злиться на Нику. Я пожала плечами.

– Но он ушёл с тобой!

– Мы вернулись.

– Его нет в номере, я стучала.

– Может быть, он заснул? – спросил Леон. – Как Коля себя чувствует?

– Арсений не возвращался, – настаивала Ника. Она смотрела на меня в упор.

– Ну тогда… Ник, садись. Я понятия не имею, где Арсений, но он появится, я уверена.

Её лицо в полумраке казалось зловещим. Лида молчала с видом, который говорил: ну и нахалка!..

– Где Арсений?

– Садитесь, – пискнула у Ники под локтём Аня. Красная шапочка снова была на ней.

Ника словно не слышала.

– Ты врёшь, ты знаешь, где он! Где?

– Отстань.

– Где Арсений? Скажи мне.

– Ты совсем спятила, что ли? Да даже если б я и знала, я бы тебе не сказала… Совсем с ума сошла…

– Скажи, где он!

Лидка сверлила Нику глазами и вдруг отчётливо произнесла:

– Уважаемая Вероника Голубева, если вы не в курсе, то Арсений Любачевский в настоящее время зажигает с приглашённой звездой Юлией Маковичук. Он сейчас у неё в апартаментах, я думаю. Правильно я говорю?