– Хорошо, я подумаю… – проговорила Бриджит, впрочем, без особого воодушевления. – Слушай, Эм, давай поужинаем сегодня вечером. Ты как?

– Сегодня не могу, – сказала Эми извиняющимся тоном. – Надо статью закончить. На следующей неделе я должна ее сдать, а у меня мальчики болели, и я занималась ими, а не статьей. Теперь нужно наверстывать, чтобы уложиться в срок.

Подруги еще немного поболтали и попрощались. После разговора с Эми Бриджит словно ожила. Она задумалась над тем, что сказала ей Эми. Похоже, подруга была права, и ей, чтобы прийти в норму, действительно нужно совершить какое-то безумство вроде поездки в Европу. Почему бы и нет? Наплевать, что у нее по-прежнему нет работы, что книга не пишется, а на личном фронте не предвидится никаких перемен. Зато она побывает во Франции, в Бретани, и, быть может, сумеет отыскать там какие-то дополнительные сведения о своих предках. Если откладывать поездку на потом, она, скорее всего, так и не соберется, а сейчас ей все равно нечем себя занять. Вот и Эми советует… Возможно, путешествие за океан действительно окажется для нее необходимой встряской.

К полуночи Бриджит приняла окончательное решение, а утром, отбросив последние колебания, уже разыскивала в Сети билеты на самолет. Довольно скоро она отыскала то, что ей было нужно. Март с точки зрения погоды был не самым подходящим временем для туристических поездок в Европу, и дешевых билетов в Интернете хватало. Бриджит выбрала рейс, который отправлялся в Париж в следующие выходные, забронировала и оплатила билет. Потом она позвонила матери и рассказала ей о своих планах.

Маргерит с воодушевлением отреагировала на ее сообщение. Наконец-то ее дочь нашла новый стимул для жизни, и совершенно неожиданно этим стимулом стала загадочная Вачиви. Бриджит была захвачена идеей узнать как можно больше подробностей о жизни своей родственницы, и с этой точки зрения поездка во Францию – в Париж и в Бретань – была именно тем, в чем нуждалась Бриджит. И дело было даже не в том, что ей внезапно передалось увлечение матери семейной историей. Маргерит подозревала, что все их аристократические предки – и французы, и американцы – значат для Бриджит гораздо меньше, чем таинственная юная индианка, которая вопреки всему сумела не только выжить, но и совершить невозможное. Похоже было, что интерес Бриджит к Вачиви носит чисто человеческий характер. Подсознательно она начинала сравнивать себя с прапрапрабабкой, представлять себя на ее месте, подражать ее поступкам и черпать в ее личности силы и мужество. Именно это, решила Маргерит, и нужно Бриджит в этот нелегкий период ее жизни, поэтому она не стала отговаривать дочь от поездки, хотя, как всякой матери, ей не хотелось отпускать Бриджит так далеко одну.

Сама Бриджит ни о чем таком не думала. Приняв решение, она успокоилась и теперь предвкушала новые открытия. То, чем она занималась, было, быть может, еще интереснее, чем египетские раскопки Теда. По крайней мере, так думала сама Бриджит. Вачиви жила сравнительно недавно, и поэтому она представлялась Бриджит куда более живой и реальной, чем полуистлевшие мумии, возраст которых давно перевалил за два тысячелетия. Кроме того, Вачиви была ее предком, и она почти физически ощущала связывающие их кровные узы.

Скорей бы уже настали эти будущие выходные, думала Бриджит, складывая материалы по женскому избирательному праву в картонные коробки и запихивая их на антресоли. Как когда-то Скарлетт О’Хара, она решила, что подумает обо всем этом потом. Сейчас для нее существовали только Вачиви и ее путешествие во Францию и… в прошлое.

Остальное могло и подождать.

Глава 6

ВАЧИВИ

Весна 1784 г.


Была весна, и в индейском лагере у излучины реки кипела жизнь. Женщины племени ремонтировали жилища после нелегкой зимы – заменяли шесты, сушили и проветривали шкуры, стирали одеяла и раскладывали их на солнцепеке. Несколько женщин постарше, расположившись на траве под деревьями, приводили в порядок летнюю одежду. Дети, играя, с визгом и смехом носились между остовами шатров, а подростки, вооружившись острогами, отправились на мелководье на рыбную ловлю.

Племя Матошки было одним из самых многочисленных в дакотском союзе, а сам он считался мудрейшим из вождей своего народа. Сейчас он был уже немолод, но о его храбрости в битвах, о победах над врагами, об удачливости в охоте и мастерстве наездника ходили легенды. Не меньшим уважением пользовались и пятеро его сыновей – все уже взрослые, самостоятельные, женатые мужчины, удачливые охотники и отважные воины. У всех пятерых уже подрастали свои дети. Двое сыновей Матошки должны были возглавить первую в этом году охоту на бизонов. Сам старый вождь уже не охотился, но по-прежнему правил своим племенем железной рукой.

Единственной слабостью Матошки, его отрадой и светом его жизни была Вачиви – дочь вождя от второй жены. Его первая жена погибла во время грозы много лет назад. Тогда шла война с пауни, и когда Матошка вернулся из очередного похода, тело его жены, завернутое в расшитые шкуры, уже покоилось на погребальном помосте в роще близ старого лагеря.

Матошка долго оплакивал жену, подарившую ему пятерых сыновей. Прошло несколько зим, прежде чем вождь снова женился. Он мог бы иметь несколько жен одновременно, как поступали многие мужчины племени, но предпочитал жить с одной. Избранница Матошки была моложе его сыновей, зато она считалась самой красивой в их селении – вождь отдал за нее двадцать лошадей и никогда об этом не жалел. Несмотря на молодость, его вторая жена оказалась мудрой и выносливой, но главное – она была так прекрасна, что сердце старого Матошки пело при одном взгляде на нее. Звали девушку Хота Таквачи – Белая Голубка, и это имя подходило ей как нельзя лучше.

Они прожили вместе три года, потом Таквачи забеременела. Принимать роды пришла ее мать – опытная повитуха, и на рассвете ребенок – крепкая, здоровая девочка – появился на свет. А через три дня Хота Таквачи умерла от родильной горячки, и Матошка снова остался один.

Нет, не один. У него была дочь, уменьшенная копия Таквачи. Кормили, одевали и ухаживали за ней все женщины селения, но жила она в жилище отца, который поклялся больше не жениться. Старый вождь ездил на охоту с сыновьями, сидел с ними в вигваме и, куря трубку, планировал военные походы против враждебных племен, но чем бы он ни занимался, взгляд его почти никогда не отрывался от дочери. Матошка никогда бы не признался в своей любви к ребенку открыто, тем более к девочке, но он отдал бы жизнь за свою единственную дочь, которая напоминала ему Таквачи. Когда Вачиви подросла, вождь стал часто ходить с ней в лес, он показывал ей целебные травы, учил разбираться в следах животных, стрелять из лука и ездить на коне. Девочка оказалась бесстрашной наездницей и довольно скоро стала ездить верхом лучше большинства мужчин. Слава о ней разошлась и среди окрестных племен, так что скоро даже враги дакотов прослышали о дочери вождя, которая умеет повелевать лошадьми и скачет так быстро, что обгоняет даже ветер. Вачиви – Танцующая – вот как ее звали, потому что она была легка и грациозна и действительно танцевала лучше всех в племени. Матошка очень гордился дочерью и, когда она стала старше, начал брать ее даже на Большую охоту на бизонов, хотя по традиции участвовать в ней могли только мужчины.

Незаметно шли годы. Как только Вачиви минуло тринадцать и она прошла обряд посвящения, к ней посватался лучший воин и охотник племени. Он, правда, был намного старше ее и у него уже было несколько жен и полтора десятка детей, однако красота Вачиви не оставила его равнодушным. По вечерам он стал приходить к вигваму Матошки и играть для нее на тростниковой дудочке, но девушка ни разу к нему не вышла. Это был совершенно недвусмысленный ответ, но воин совершенно потерял голову и стал оставлять для нее подарки – одеяла, еду, красивую одежду, а однажды пригнал целый табун лошадей, но все было тщетно. Гордая красавица отказала ему наотрез. В разговоре с отцом она сказала, что не хочет оставлять отца одного, к тому же ее страшит судьба матери, которая умерла во время родов. Матошка знал, что рано или поздно Вачиви придется выйти замуж и взять на себя обязанности жены и матери, но он не нашел в себе сил расстаться с дочерью, по крайней мере – сейчас, ведь с каждым годом Вачиви становилась все больше похожа на Хота Таквачи, Голубку, которую он потерял навсегда.

Вот как получилось, что к семнадцати годам Вачиви оказалась самой старшей из незамужних девушек племени, но она была дочерью вождя, и общепринятые правила и традиции не имели над ней такой власти, как над остальными. Возраст, однако, взял свое, и в конце концов Вачиви понравился один юноша, который был лишь немногим старше ее. Он еще не проявил себя ни в военных походах, ни на охоте, но Вачиви не сомневалась, что через год или два ее избранник станет одним из лучших молодых воинов племени. И она готова была ждать, да и отец одобрял ее выбор. Матошка тоже знал, что со временем юный Охитека станет знаменитым воином и достойным мужем для его единственной дочери, но, пока этого не произошло, Вачиви останется с ним. В глубине души он не хотел выдавать дочь замуж, да и сама она была счастлива с отцом, который продолжал заботиться о ней и даже баловать, хотя у индейцев это не было принято.

Весной в племени всегда устраивались скачки и другие испытания для лошадей, в особенности для молодняка. Вачиви тоже разрешали в них участвовать – во‑первых, потому, что она была дочерью вождя, а во‑вторых, потому, что она ездила верхом лучше всех в племени. Ее братья часто делали на нее ставки и очень радовались, когда Вачиви выигрывала. Отец прекрасно ее подготовил, да и братья тоже обучили сестру нескольким трюкам. Вачиви мчалась как ветер и часто опережала соперников, даже когда ей доставалась не самая лучшая лошадь. Гости из соседних племен, приезжавшие покупать лошадей, утверждали, что девчонка – колдунья и знает слово, способное заставить мчаться во весь опор даже никудышного коня, но это было не так или, вернее, не совсем так. Если бы об этом спросили саму Вачиви, она бы объяснила, что лошадь чувствует ласку и отзывается на нее, как и любое другое живое существо, но ее никто не спрашивал, а сама она из скромности молчала.