Я сделала глоток вместе с Владом и Платоном. Увидев, что я тоже выпила, Кира удивленно вскинула брови:

– Да ладно? У тебя есть татушка?

– Да, небольшая.

– Покажи, – попросила Кира, сгорая от любопытства.

– Не могу, придется раздеться, – улыбнулась я.

– Она в интимном месте? – поинтересовался заинтригованный Платон.

– Ну, смотря что ты подразумеваешь под интимным местом, – мне было забавно смотреть на их удивленные лица.

– Ну как…

– Ладно, не буду тебя мучить, ты угадал, она в интимном месте.

Его глаза поползли на лоб, и он удивленно открыл рот.

– Да-да, в том самом, про которое ты сейчас думаешь, – кивнула я, еле сдерживаясь от того, чтобы не рассмеяться.

– А ты, оказывается, не такая скромница, которой прикидываешься, – заметила Кира.

Мы с Владом переглянулись. Он попытался подавить улыбку, но уголки его губ предательски тянулись вверх.

– Ладно, моя очередь, – сказала я. – Я никогда не признавалась в любви своей половинке.

К моему удивлению, Кира с Владом, как и остальные, не притронулись к своим напиткам. Я отпила шампанское, и мы продолжали играть. Однако Платон никак не мог оставить тему моей татуировки.

– Саш, а где ты делала тату?

– В салоне.

– Ну, понятно. В каком?

– Я не помню название.

– Ты нашла салон, чтобы сделать тату в том самом месте, и даже не запомнила его название? – недоверчиво уточнил парень.

– Ну, я не искала салон, туда привел меня Стас.

– Стас видел тату? – опешила Юля.

– Нет, просто он меня туда привел, – соврала я.

Я почувствовала прожигающий взгляд Вероники. Похоже, новость о причастности Стаса к моей татуировке ее не обрадовала. Когда до нее дошла очередь, она выдала:

– Я никогда не целовалась со Стасом.

Я почувствовала, как взгляды присутствующих обратились ко мне. Сомнений не оставалось, что Вероника использовала свое "никогда не", чтобы выяснить, какие отношения у нас со Стасом. Я с улыбкой обвела ребят глазами и, не притронувшись к стакану, сложила руки на груди.

– Ну что ж, идем дальше, – довольно вздохнула Вероника и сделала большой глоток.

Игра продолжалась еще полчаса, пока мы полностью не опустошили свои стаканы. Встали мы из-за стола однозначно гораздо более пьяными, чем сели. Влад принес свою черную гитару, сел на диван и с хрипотцой затянул:

Все, что было до меня, обнуляй.

Жизнь – море. Ща поныряем,

Только ты давай мне доверяй,

И мы телепортом с тобой прямо в рай.

Ты та, о ком бьется в моей груди…

Я улетаю.

Вот такой вот мой тупой припев о любви.

Тебе…

Мы все подпевали. Во время исполнения Влад улыбался и иногда прикрывал глаза от удовольствия. Песня ему явно нравилась.

Я готова была смотреть, как он поет, вечно, как на огонь или воду. Наверное, Кира, сидящая неподалеку от меня, разделяла мои эмоции. От этой мысли стало грустно.

После мини-концерта все решили играть в Мафию и стали громко спорить о том, стоит ли вводить в игру ночную бабочку и доктора.

– Пойдем покурим, – Влад потянул меня на улицу.

– Я не курю, – напомнила я, но все равно пошла за ним.

Прохладный вечерний воздух приятно освежал. В голове был легкий дурман от выпитого. С лица не сходила глупая улыбка. Влад, очевидно, тоже находился под действием алкоголя: он слегка покачивался и никак не мог зажечь сигарету. Мне было очень смешно смотреть на его бесплодные попытки. Хихикнув, я выхватила зажигалку и прикурила ему. Влад глубоко затянулся сигаретой и медленно выпустил дым из легких.

– Знаешь, а я удивился тому, что ты не выпила, когда Ника сказала, что никогда не целовалась со Стасом, – задумчиво сказал он, делая новую затяжку.

– А я удивилась тому, что вы с Кирой не признавались друг другу в любви. Сколько вы уже вместе?

– Несколько месяцев, – ответил Влад, присаживаясь на крыльцо.

– Я думала, что с лета.

– Летом мы начали общаться, но сблизились недавно. Поначалу нам трудно было поладить.

– Почему? – спросила я, садясь рядом с ним.

– Она привыкла, что за ней бегают, а я слишком ленив для бега, – улыбнулся Влад.

– Но в итоге все же пришлось пробежаться? – уточнила я.

– Да хрен его знает. В итоге я сам не понял, как мы решили начать встречаться.

– Сам не понял? – вскинула я брови.

– Ага. Если честно, это долгая и нудная история, Златовласка, – тряхнул головой Влад.

Я помолчала. Видимо, тема отношений Киры и Влада была закрыта.

– Влад, я давно хотела тебя спросить, что означает вот эта надпись? – я указала на татуировку на его груди.

– Переводится как "В конце концов все будет хорошо", – выдыхая сигаретный дым, ответил Влад.

– Оптимистично.

– Да. Мне мама так всегда говорила, когда хотела успокоить. Помню, в детстве мы с ней лежали в больнице, потому что у меня была страшенная ангина. Как-то вечером я ворочался, никак не мог уснуть из-за горла, которое нестерпимо болело. И мама мне сказала тогда: "Сынок, ты же знаешь, в конце концов все обязательно будет хорошо. Я понимаю, что тебе больно, что ты не можешь уснуть, но подумай сам, раз тебе сейчас так плохо, то значит, это точно не конец." И я подумал: "А ведь это правда!". Ты знаешь, я верил маме. В моей детской системе миропонимания сложилась установка, что в конце все будет хорошо. То есть плохого финала не могло быть в принципе. И раз мне сейчас паршиво, то мне просто нужно потерпеть и подождать свое "хорошо". Там в больнице я так и поступил. А наутро мне действительно стало гораздо лучше.

– Твоя мама была мудрой женщиной, – отозвалась я.

– Да, это так. Даже сейчас, когда какие-то трудности происходят в моей жизни, я всегда вспоминаю маму. Ложусь и просто жду, когда отпустит. И снова станет хорошо.

Мы помолчали. Каждый думал о своем. Влад поднялся, положил окурок в пепельницу, стоящую на небольшом столике у входа.

– Вот я угорал, когда ты втирала Платошке про татушку на лобке, – внезапно рассмеялся он.

– Я не говорила, что на лобке! – возмутилась я. – Я сказала, в интимном месте.

– Ты сказала: "Да-да, именно в том месте, про которое ты сейчас думаешь", – хохотал Влад. – Уж поверь, я знаю, о чем подумал Платошка.

– Какой ужас! – кисло отозвалась я.

– Слушай, а я ни разу не видел твою татушку с момента, как тебе ее делали, – заметил он, смотря на меня сверху вниз.

– Она по-прежнему там. Не разрослась и не мутировала.

– Я хочу посмотреть, – заявил он, хитро прищурив глаза.

– Но ты ее уже видел, – с недоумением ответила я.

– Да, но тогда кожа была красная. Сейчас наверняка все зажило, я хочу глянуть на конечный результат.

На пару секунд я замерла в раздумьях. Будь я трезвой, наверное, отказалась бы. Но сейчас гулявший по телу хмель делал меня подчеркнуто свободной и какой-то развязной.

Я поднялась со ступенек и двинулась с места. Влад последовал за мной. Мы обошли дом с торца и остановились. Я прислонилась к стене, и медленно стала распоясывать платье с запахом. Сначала я мягко развязала один узел, затем второй. В этот момент черное кружевное белье из одного комплекта было как нельзя кстати.

Распахнув платье, я с улыбкой посмотрела на Влада. Он не отрывал от меня глаз и жадно ловил каждое мое движение. В его взгляде читалось что-то хищное. Он наклонился, нежно обхватил ладонями мою талию и приблизил лицо к моему животу, рассматривая татуировку.

От прикосновения его рук, от его горячего дыхания на моей коже я завелась с пол-оборота. Внезапно Влад подал лицо вперед и поцеловал меня в ребра под грудью, в то самое место, где была татуировка. Прижимаясь ко мне губами, он сделал глубокий вдох. Гормоны взбушевались в крови, и я издала сдавленный стон.

Пальцы Влада с силой сжали мою талию, и через мгновение он с усилием отстранился от меня, сделав шаг назад. Какое-то время мы просто смотрели друг на друга, затем я наспех стала завязывать платье, а Влад опустил взгляд на землю. Не сказав друг другу ни слова, мы направились обратно к крыльцу.

Из дома послышались приближающиеся голоса, и через секунду на пороге дома показался Стас с другими ребятами.

– А, вы уже тут? – улыбнулся Стас как ни в чем не бывало. – Мы хотели позапускать салюты.

Остаток вечера я с трудом могла сосредоточиться на происходящем. Мысли были поглощены ситуацией между мной и Владом. Как было объяснить его внезапный порыв страсти? Значил ли он то, что у него тоже были чувства ко мне? Наблюдая за Ревковым боковым взглядом, я заметила, что к нему тесно прижалась Кира, и ревность вновь уколола сердце.

Внезапно я поняла, что у меня сложились очень запутанные отношения с двумя самыми близкими людьми, присутствующими на этом празднике. Стас симпатизировал мне, но я не могла ответить ему взаимностью. Владу симпатизировала я, но надежда на то, что он мог ответить взаимностью мне, никак не умирала. Более того своим недавним жестом он укрепил ее.

Окончательно запутавшись, я решила, что мне лучше будет поехать домой. Я наврала Стасу, что неважно себя чувствую и еду домой. Он начал собираться со мной, но я убедила его остаться.

Оказавшись дома, я легла в постель и попыталась поскорее уснуть. Утро вечера мудренее. Я надеялась, что каким-то чудесным образом утро разрешит все мои сомнения. Но этого не произошло. Более того на носу была поездка в Питер, куда Ревков, как я знала, тоже поедет.


Ада собиралась в Санкт-Петербург, словно в медовый месяц. Для них с Максом это была возможность провести почти три незабываемых дня в месте в самом романтичном городе России.

Я тоже была воодушевлена и, собирая чемодан, сложила в него чуть ли не весь свой гардероб. Мама, помогавшая мне со сборами, уверяла, что половина вещей мне не пригодятся и напомнила, что чемодан мне придется тащить на себе. Я нехотя выложила дорожный утюг, десяток платьев и туфли на шпильках.