Тамара Лей - Звезда гарема

Поскольку чадра была потеряна, девушка потянулась к подолу абайи, чтобы, оторвав кусок ткани, закрыть лицо, но было уже поздно. Ее рука застыла на полпути, когда дверь внезапно отворилась, впустив поток яркого света, заставившего зажмуриться.

У Александры мелькнула ужасная мысль, что Люсьен обнаружил ее убежище. Но она тотчас же увидела, что человек, находившийся сейчас перед ней, совершенно не был похож на де Готье. Хотя маленьким его назвать было нельзя, он был выше среднего роста, но явно проигрывал ее мучителю в росте и силе.

Человек, не ожидавший увидеть здесь посетительницу, застыл на месте, но затем опомнился и сделал шаг вперед.

– Воровка! – заверещал он.

Мгновенно придя в чувство и охваченная новым испугом, девушка повернулась и побежала к двери позади нее. Ей удалось лишь немного приоткрыть ее, когда дверь с силой распахнулась и ее втащили в комнату.

Опустившись на пол, усеянный зерном и крысами, недовольным писком выразившими свой протест против ее вторжения, Александра поняла, что находится в большой опасности. Хотя она способна доказать, что ничего не украла, этот человек принял ее за воришку, а приверженцы ислама их не очень жалуют.

Руку, которую она легко могла потерять, схватили за запястье и вывернули с такой силой, что девушка подскочила.

– Стойте, – крикнула она по-арабски, – я ничего не украла!

Свободное владение арабским языком удивило мужчину, он нахмурился, переведя взгляд со спутанных рыжих волос на ее глаза, нос, пухлые яркие губы. В душе девушки теплилась смутная надежда, что он отпустит ее, но в то же мгновение мужчина схватил Александру и потащил в соседнюю комнату, заставленную столами и стульями. Кучка людей оторвалась от своих стаканов и изумленно взирала на неожиданное развлечение.

Брыкаясь, царапаясь и бормоча ругательства, Александра не обращала на собравшихся никакого внимания до тех пор, пока поработитель не схватил ее за волосы и не оттянул голову назад.

«Таверна», – поняла она. Так вот куда ее занесло! Страх охватил с новой силой при взгляде на ужасные лица окружающих – злорадные и похотливые, они были далеки от сочувствия и сострадания. Перед ней были звери в человеческом обличье, о которых неоднократно предупреждала ее мать.

– Госпожа, воровка! – закричал человек, схвативший Александру.

Грузный мужчина, чья кожа была темнее, чем у большинства арабов, несомненно полукровка, поднялся из-за ближайшего стола.

– Шлюха, – определил он. Его черные глаза, казалось, прожигали на девушке дыры. – Может, она займется своим ремеслом здесь?

Девушка не сразу поняла, что он имел в виду, но когда хозяин заведения задрал ее одежду и грубо схватил за грудь, смысл его слов сразу дошел до нее.

– Нет! – вскрикнула Александра, ударив его по руке. Мужчина размахнулся и отвесил ей сильную оплеуху.

На этот раз ее охватил настоящий ужас, она закричала, прижав руку к горящему лицу. Человек, первым обнаруживший ее, заломил ей обе руки за спину.

– Моего отца зовут Абд эль Джаббар, он богатый алжирский купец, – быстро заговорила девушка. – Меня украли у него две недели назад. Отец хорошо вознаградит вас за мое возвращение.

Последовало долгое молчание. Собравшиеся обдумывали ее слова. Затем стены сотряслись от хохота и ее обдало запахом алкоголя.

«Конечно, они не поверили ни одному моему слову, потому что я выгляжу как оборванка», – поняла Александра.

– Шлюха и лгунья, – проговорил темнокожий мужчина, вновь подходя к ней. – Идем, покажешь, на что ты способна.

– У меня есть деньги, – в отчаянии проговорила она, зная, что у нее их все равно отберут рано или поздно. – Я заплачу...

Слова ее сменились криком, когда кто-то разорвал ей одежду от шеи до пояса.

«Боже, пошли мне немедленно Люсьена!» – мысленно молила она Господа, когда ее тело предстало перед жадными глазами пьяных мужчин. Что она наделала! Как глупо было надеяться, что можно спокойно убежать, попасть совершенно беззащитной в мир, где правят мужчины, и не лишиться девственности.

Душу ее переполняли смесь ужаса, гнева и отчаяния, пока жадные руки шарили по ее телу. Ужас пронизал ее, потому что она знала, что они хотят сделать с ней, гнев душил, потому что ничем нельзя было помешать им, отчаяние угнетало пониманием того, что она потеряла, убежав от Люсьена. Хотя Александра и пыталась возненавидеть его за обман, до нее теперь дошло, насколько глупо и безрассудно она вела себя. Люсьен был для нее последней ниточкой, связывающей ее с жизнью, единственным нужным ей в жизни человеком, сокровищем, ускользнувшим сквозь пальцы.

Еще один мужчина присоединился к хозяину таверны. Его жадные пальцы щипали, хватали ее тело, его рот изрыгал непристойности. От всего этого девушку тошнило.

«Отвлекись от настоящего, – требовал голос разума. – Отвлекись, если не телом, то душой». Однако сделать этого она не могла. Александра даже не заметила, как у нее забрали кошелек.

– Люсьен, – выдохнула Александра, заливаясь слезами. – Люсьен... – Но на ее зов явился другой человек, поднявшийся из-за стола. Его сопровождали еще двое мужчин.

– Достаточно, – он говорил на ломаном французском, понимаемом арабами, а его акцент выдавал в нем француза.

Удивившись, люди, обступившие Александру, отпрянули от нее, и девушка увидела красивого темноволосого мужчину, уверенно направлявшегося к ней. Одетые в европейскую одежду, он и его спутники резко выделялись на фоне бесформенных балахонов мусульман. Надежда слабой искоркой зажглась в душе измученной девушки. Поможет ли ей европеец?

Француз остановился в нескольких шагах от нее, широко раздвинул ноги и упер руки в бока. Он окинул взглядом девушку, и горячее одобрение зажглось в его глазах при виде обнаженной груди Александры.

– Сколько стоит эта женщина? Александру мучило страстное желание хоть чем-то прикрыть тело.

Хозяин таверны повелительным жестом заставил остальных отойти от стройной фигурки пленницы.

– А, месье Лебрек, вы хотите заполучить ее первым и торопитесь заплатить?

Европеец засмеялся.

– Нет, я заплачу за нее, потому что хочу иметь ее, купить для себя. Я не собираюсь ни с кем делиться.

Надежда вновь загорелась в душе несчастной девушки, хотя в словах его было мало утешительного. По сравнению с другими, мечтавшими только о насилии, этот человек выглядел более достойно. Возможно, ей удастся убедить его, что то, о чем она говорит, правда.

Темнокожий араб немного подумал, затем ухмыльнулся.

– Как хотите. Когда вы закончите с ней?

– Ты знаешь мое занятие, Азим. Улыбаясь еще шире, Азим кивнул.

– Действительно, – пробормотал он и назначил баснословную цену.

Человек именуемый Лебреком отрицательно покачал головой.

– Слишком дорого, – произнес он. – Посмотрите на нее. – Она ничего не стоит, а смердит... – мужчина принюхался. – Прежде чем ею воспользоваться, ее нужно хорошенько отмыть. – Европеец назвал четверть предложенной Азимом цены.

Хозяин таверны подтолкнул Александру вперед и поставил перед Лебреком.

– Посмотри, друг, она прекрасно сложена, кость ее тонка, – он провел рукой по нежному телу девушки. – Она доставит вам много удовольствия.

Лебрек окинул Александру взглядом.

– Да от нее пахнет намного хуже, чем я думал, – сухо произнес он, а его глаза опять опасно заблестели.

Гнев Александры сменился негодованием, и первой реакцией девушки были яростные хлесткие слова, готовые сорваться с языка, но она сдержалась. Нельзя гневить француза, это ее последний шанс.

Азим наклонился к Александре, понюхал ее, передернул плечами и снизил цену. Лебрек начал спорить, затем они окончательно сторговались на половине первоначальной цены.

Хозяин таверны с жадностью схватил деньги, еще раз толкнул Александру и поспешил пересчитать свое богатство. Удалились и остальные, причем весьма неохотно.

Лебрек стянул концы ее разорванной одежды, прикрыв наготу.

– Не бойся меня, – успокоил он девушку, поймав ее недоверчивый взгляд. – Ты сейчас в безопасности.

Александра широко открытыми глазами смотрела на европейца, пытаясь понять, что кроется за его улыбкой.

– Спасибо, месье, – проговорила она по-французски, и голос ее дрожал от облегчения. Француз казался воспитанным человеком, но возьмется ли он помочь ей вернуться в Алжир? Если да, то какова будет его цена?

– Итак, ты знаешь мой язык? – спросил он. Кивнув, Александра встретилась с ним взглядом.

– И английский...

Сабина старалась дать дочери всестороннее образование, обучить ее нескольким языкам, хотя бы трем в совершенстве и основам нескольких других.

Лебрек поддержал ее под локоть и повел к выходу из таверны, за ним молча шли два его спутника.

– И все же ты говоришь на арабском так, будто это твой родной язык, – вслух размышлял он.

Александра остановилась и повернулась лицом к мужчине.

– Но это так. Я родилась и выросла в Алжире, мой отец Абд эль Джаббар.

Лебрек улыбнулся, в углах его глаз появились морщинки.

– А как тебя зовут, Cherie[3]?

– Александра.

Его брови удивленно взлетели вверх.

– Ну, Александра, когда весь этот грим смоется с твоего лица, – он провел большим пальцем по ее лицу, и на нем остался слой грязи, – мы определим твое происхождение наверняка.

Ему надо все рассказать, решила девушка. Она надеялась, что за его помощь ей не придется спать с ним.

– Идем, – мужчина тронул ее за плечо. – Я отведу тебя в свой дом, где ты сможешь вымыться. Ну, а потом мы поговорим.

Помыться. На грязь ей было уже наплевать, главное, что она могла смыть с тела следы прикосновения грязных, похотливых рук. Настороженная, но уже более оптимистично настроенная, она пошла за Лебреком.

«Очень жаль», – подумал Жак Лебрек, стоя над спящей Александрой. Наклонясь над девушкой, он приподнял прядь ее рыжих волос и потер их между большим и указательным пальцами.