— Например, как у мистера Уилмота, — прибавила Алиса.

— Вы думаете, что мистер Уилмот?.. — начала Сильвия, пораженная ужасом.

— Глупости! — фыркнула Аллегра. — Этот человек только что сбежал, а мистер Уилмот здесь уже тысячу лет. И кроме того, мы же знаем, кто такой мистер Уилмот. К нему все относятся, как к рыцарю и будущему епископу.

— Звучит, как в шахматной партии, — заметила Алиса. — Но “Джентльмен”, наверное, все же похож на мистера Уилмота, только старше. Например, как отец мистера Уилмота, если только у “Джентльмена” есть отец. Хотя, конечно же, есть. Но все это очень неприятно. Представьте, как “Джентльмен” рыщет вокруг в поисках жертв…

— Может, Эдит и оказалась одной из них, — предположила Аллегра.

За столом мгновенно воцарилось молчание.

— А эта… как ее… мисс Брендон, — добавила Сильвия, — может, и она тоже…

— Тогда он, наверное, уже появился здесь, — прошептала Аллегра, оглядываясь через плечо.

— Но куда он дел их тела? — вскричала Алиса.

— Чего проще! Он их зарыл.

— Где?

— В роще. Помните, мы видели…

— Девочки, разговор становится крайне неприятным, — вмешалась я. — И подобная болтовня — не более, чем пена и пузыри.

— Пена и пузыри, — повторила Аллегра, хихикая.

— Вы болтаете несусветную чушь, которую вывели из газетной заметки.

— Однако поначалу она вам вроде бы нравилась, миссис Верлен, — произнесла Алиса притворно застенчиво. — Вы не остановили нас, пока мы не заговорили о роще.

Алиса и Аллегра сидели поглощенные какой-то книгой.

Я подошла ближе и увидела журнал мод, открытый на странице с платьями для девочек.

— Мне нравится это, — воскликнула Аллегра.

— Слишком вычурное.

— Для тебя — конечно, ты же предпочитаешь примитивные вещи.

Алиса улыбнулась мне.

— Нам обещают опять сшить новые платья, вот и выбираем фасоны. Мама говорит, с этим мы справимся. Нужно съездить в Лондон, купить материи. Мы туда ездим раз в год.

Я подсела к ним, и мы стали вместе рассматривать фасоны и обсуждать материи, которые подошли бы им.

Мы встретились с Годфри, как всегда, на кладбище, у склепа Стейси. С того дня, как прямо из травы выскочила цыганка, это место уже не казалось мне таким уединенным, и более того, все время чудилось, что за мной неотступно следят. Признаться, после пожара меня часто охватывала тревога, стоило оказаться в уединенном месте. То было естественным следствием мучивших меня сомнений и подозрений.

Годфри шел навстречу. Внешности он, безусловно, самой обаятельной, и я тут же вспомнила об этом “Джентльмене” Терроле. Какая чушь! Из-за легкомысленной болтовни девочек ставить Годфри на место сбежавшего маньяка-убийцы!

Он показался мне задумчивым.

— Привет, — сказала я, — что-нибудь случилось?

— Случилось? А что могло случиться?

— Вы как будто задумались.

— Да нет, я ходил на раскопки. Тамошние мозаики очень интересны… этот повторяющийся рисунок. Не могу понять, что он означает.

— Да просто орнамент!

— Ну, кто знает! Он может пролить новый свет на историю римлян.

— Понятно…

— Не надо так разочарованно! Все, действительно, очень интересно. Взгляните только, и сами убедитесь. Правда, камни обесцветились, и рисунок плохо виден, но что он одинаков по всей мостовой и в ванных — могу сказать совершенно определенно.

— Ни разу там не была с тех пор.

— Знаю. Конечно, вам не хочется туда идти. Но я думал о Роме.

— И что же?

— Предположим, она обнаружила там что-то, что могло перевернуть существующие в современной науке о прошлом представления, и поделилась своей находкой с кем-нибудь…

— Вам никак не расстаться со старой версией о завистливом археологе.

— Не следует ее отбрасывать, пока не доказано, что она неверна.

— Но она не объясняет исчезновения Эдит.

— А вы по-прежнему связываете два исчезновения. И тоже можете ошибаться.

— Но каково совпадение!

— Они случаются сплошь и рядом.

— Интересно, приходила ли Рома сюда… на это кладбище, — сказала я невпопад.

— А зачем? Здесь ведь не может быть археологических находок.

Я оглянулась.

— Вы что-то нервничаете сегодня. Отчего?

— Меня не покидает странное ощущение, что за нами следят.

— Здесь нет никого, кроме мертвецов. — Он взял мою руку и сжал ее. — Бояться нечего, Каролина.

Улыбка его означала: пока я здесь, ничего не может случиться. И я подумала, насколько же он прав, и опять ясно представила себе будущее, о котором часто думала: мир, безопасность, надежность. Но так ли мне это нужно?

Возможно, и он не был в этом уверен. Ему порывы не свойственны. Он мог ждать, пока наша дружба не разовьется во что-то большее, но никогда не станет форсировать события. Вот почему, когда он принимал решение, оно было правильным… но с его точки зрения.

— Наверное, я как-нибудь прогуляюсь туда и взгляну на орнамент.

— Да, пожалуйста.

Мы медленно направились в сторону кладбищенских ворот и обнаружили… миссис Рендолл. Она была похожа на ангела мести, но тем не менее нежно улыбнулась Годфри. Меня она намеренно не замечала.

Я оставила их вдвоем.

Я прогуливалась около римских ванн и так ясно представляла себе Рому, что видела ее будто наяву. С каким восторгом она когда-то показывала мне все!

Мне не хотелось смотреть на сгоревший домик, но взгляд помимо воли тянулся туда. Он выглядел зловещим — почерневший остов, как и часовня в роще.

В тот день ощущение присутствия Ромы не отпускало меня. Казалось, она хочет что-то сообщить. Надо мной нависла опасность. Я чувствовала это каждым своим нервом. Я старалась освободиться от этого чувства, но все же не следовало приходить сюда. Слишком близко я оказалась к тому месту, где пережила ужасное потрясение. Слишком уединенным было оно, и слишком много здесь теней прошлого.

Держи себя в руках, одернула я себя. Не позволяй разыграться своему воображению. Повнимательнее вглядись в мозаику и попытайся разгадать ее тайну.

Цвета были тусклыми. Жестокое Время не пощадило их. Милая Рома, как она старалась вернуть меня к жизни, когда умер Пьетро, и как верила, показывая мозаику и знакомя со своими друзьями-реставраторами, что археология может стать для меня убежищем от всех тревог. Вне сомнений, мозаичная картина, включала в себя когда-то рисунок, так заинтересовавший Годфри.

И тут словно услышала аплодисменты Ромы! Я помогала им реставрировать мозаику. Нужно как можно скорее сообщить об этом Годфри.

Я направилась прямо в школу.

Но как дать ему знать, что я здесь? К счастью, одна из вечно напуганных служанок чистила медный молоточек у входа, и дверь была открыта.

— Миссис Рендолл — в кладовке, — сообщила она, хотя я не спрашивала.

— Все в порядке Джейн, — сказала я. — Мне просто нужно подняться в класс. Я забыла там ноты.

Я поднялась в класс, где Годфри давал урок латыни. Увидев меня, он сразу насторожился.

Девочки удивленно смотрели на меня. Я знала, что они очень наблюдательны.

— Кажется, здесь остались мои ноты, — проговорила я, направляясь к шкафу, в котором держала сборник начальных упражнений по музыке.

— Могу чем-нибудь помочь? — Около меня, спиной к девочкам, стоял Годфри.

Раскрыв книжку, я написала на ней карандашом: “Через десять минут на кладбище”.

— Это то, что вы искали? — спросил Годфри.

— Да. Прошу прощения за прерванный урок, но это было необходимо.

Я вышла из комнаты, ощущая на своей спине взгляд трех пар глаз. Быстро, вниз, через зал, пока миссис Рендолл не вышла из кладовки, — и к кладбищу.

Менее чем через десять минут подошел Годфри.

— Возможно, придаю этому слишком большое значение, но я кое-что вспомнила. Во время моего приезда сюда к Роме, археологи восстанавливали фрагменты мозаики, с огромными предосторожностями из-за ее чрезвычайной хрупкости. Я им помогала, так, по мелочи, но было очень интересно.

— Да, да, — проговорил он, рассеивая мои сомнения в важности того, что я рассказывала.

— Так вот, мне кажется, мозаика и ваш орнамент — единое целое. Нет, я почти уверена в этом.

— Нам нужно на нее взглянуть, — сказал он.

— Но где она?

— Если им удалось сложить фрагменты в единую картину, она должна теперь находиться в Британском музее. Мы должны при первой же возможности увидеть ее.

— Когда сможете поехать?

— Если я возьму выходной, пойдут ненужные разговоры. Как насчет вас? Ведь вы здесь уже довольно давно, а выходного еще не брали, не так ли?

— Да, но…

— Я не успокоюсь, пока один из нас не поедет.

— По-моему, миссис Линкрофт скоро собирается везти девочек в Лондон купить материал на платья.

— Вот вам и случай. Вы отправляетесь с ними и, пока они покупают ткани, идете в Британский музей и пытаетесь найти мозаику.

— Хорошо, так и сделаю, если у вас ничего не получится раньше.

— По-моему, это шаг вперед, — сказал Годфри, а его глаза сверкнули радостью.

Он вернулся в класс, а я заторопилась в Ловат-Стейси, где миссис Линкрофт встретила меня в зале словами:

— Вы сегодня позднее обычного.

— Мне пришлось вернуться, — я взмахнула книгой, и она выскользнула из рук. Миссис Линкрофт подняла ее, и я увидела раскрытую надпись: “Через десять минут на кладбище”. Заметила ли она?


Мы отправились в Лондон поездом, и девочки были очень взволнованы.

— Как жаль, — сказала Алиса, — что Сильвия не смогла поехать.

— Ей никогда не разрешают самой выбрать себе материю на платье, — заметила Аллегра.

— Бедняжка Сильвия! Как мне ее жаль, — сказала миссис Линкрофт, вздохнув.